Краснова Татьяна. Новелла «Конкурс песочных фигур».

...– Это он.

– Кто? Второй муж, из-за которого пришлось уехать в Переславль? – участливо спросила новая знакомая – Варя среди прочего успела рассказать и об этом.

– Нет, – отвечала Варя чуть слышно, – хуже.

Это был тот самый попутчик, с которым ей предстояло больше никогда не встретиться. Который должен был, не успев появиться, исчезнуть, увозя в неведомую даль все ее откровения. Теперь он стоял в десяти шагах и о чем-то говорил с Леной. Может, уже пересказывал ей всё и смеялся?! В состоянии стресса Варя могла думать только вслух, а блондинка, выслушав, рассудительно сказала:

– Но ведь Лена и так о тебе всё знает, значит, он ничем ее не удивит.

– А остальные? – Варенькины черные очи всё увеличивались и чернели еще больше. – Вдруг он другим что-нибудь скажет? Что они обо мне подумают?! Я, кажется, и о соседе с пятого этажа рассказала, как он мне розетку чинил! И о водителе маршрутки, который всегда меня ждет на остановке, такой черненький! И как познакомилась в Турции с Костиком! А Роберт и Гошка те еще сплетники! В седьмом классе перехватили одну мою записку... Нет, лучше сразу утопиться или уехать в Переславль!

– Только немцев давай дождемся. А с чего ты взяла, что он вообще распустит язык? Сама же говорила, что на редкость нормальный человек, – продолжала успокаивать блондинка. – Который из них?

– Да-а, нормальный! – плаксиво протянула Варя. – А кто его на самом деле знает! Сейчас, выйдут из кафе...

Краснова Татьяна. Рассказ «Бочка».

Этот путь Аня совершает, согнувшись в поясном поклоне и иногда вставая на колени, чтобы прочистить ручкой веника водостоки, забитые опавшими листьями. Медленный круг обметания вокруг Надвратной церкви – и вот первая галерея, кирпичи, кирпичи: темно-бурые, выпуклые старинной кладки и плоские красные, современные заплатки; веник обходит каждый из них по периметру, выгребая из ложбинок песок, конфетные бумажки, скрученные билеты, травины, листья, окурки, скорлупки семечек.

 Егор в суконной курточке и матросской шапочке проносится, взмахивая руками, перепрыгивает через ковыляющий веник, но перед входом в башню замедляет скачки. «Мамочка, как называется башня, в которой эхо?» – губы округляются, чтобы образцово и отчетливо исполнить обе гласные. Никак не может запомнить. Шепотом повторяет: Гефси-ман-ска-я. Теперь войти внутрь, встать посередине круга и прокричать: эге-ге! – и эхо даст свой ритуальный ответ.

Дальнейший путь почти на четвереньках. Перспектива опрокидывается, и Аня бесконечно долго карабкается по красным кирпичам вертикально вставшей галереи до башни Давидов дом.

Егор успевает несколько раз домчаться до башни и обратно, и заглянуть в окошки, и сообщить, что там, за ними – пушки! Восторг этот не гасится ни многократным повторением, ни молчанием Ани...

Краснова Татьяна. Повесть «Ласточки еще прилетят ».

...Аня с Кариной побежали к часовне, но детей там не было. Они посмотрели по сторонам, попробовали покричать, поаукать – ответа не было. Мамы растерялись.

– Может, к роднику пошли, попить? – нерешительно предположила Аня. – Давай сбегаем.

Скоро они обежали уже все уголки, куда бы могли направиться дети: родник, солнечную лужайку рядом с ним, скамейку в тени под липой, мостик, аллеи. Заглянули за каждое дерево, кричали так, что всех птиц перепугали. Потом вернулись на огород – Егор с Иринкой, наигравшись, могли прибежать именно туда, где были мамы. Переглянулись. Пустота говорила о том, что положение, кажется, нешуточное. Куда же они могли деться?

А со стороны усадьбы приближалась пестрая шумная толпа туристов. День был субботний, экскурсии прибывали одна за другой, на стоянке уже выстроилось несколько автобусов и машины тех, кто приехал сам по себе. Да еще вереница свадебных автомобилей – молодожены по традиции едут сюда пофотографироваться.

– Слушай, если их понесло к усадьбе, они же сейчас в толпе затеряются!

Забыв о вещах, оставленных на огороде, Карина с Аней побежали к барскому дому. По пути спросили у сотрудницы, ведущей экскурсию, не видела ли она их детей. Та так и ахнула:

– И давно ищете? С ума, что ли, сошли? Милицию скорее вызывайте! Увезут ваших ребятишек, и не заметите – видите, какой наплыв! Ищи-свищи потом!

Они в панике побежали назад – Анин мобильник был в сумке на огороде – и скоро уже на милицейском «козлике» медленно объезжали всю немалую территорию музея. Церковь, барский дом, выставочная «конюшня», дирекция в отдельном флигельке, еще один флигель – общежитие сотрудников, реставрационные мастерские, довольно запущенные усадебные аллеи, часовня, огороды – и по кругу назад. Пожилой усатый милиционер успокаивающим голосом расспрашивал, как малыши одеты...

Краснова Татьяна. Критический обзор «Заметки читателя ».

Первый номер философско-литературного журнала «Открытая Мысль» производит солидное впечатление не только своим форматом. За разнообразием представленных в нем авторов видна тщательность редакторского отбора и тщательность при подготовке номера в целом. Деление материала на рубрики помогает сориентироваться в журнальном пространстве; интересны эпиграфы, задающие тон каждому разделу. Таким образом, добросовестность и профессионализм составителей налицо, но, возможно, я придаю этому особое значение, так как сама являюсь автором первого номера «ОМ» – ведь автору не все равно, в какой «компании» он окажется, как будет подан его шедевр и т.д. Возможно, для просто читателя все это останется за скобками, и он больше внимания обратит на тексты – а что тут почитать?

А к самим произведениям, представленным в журнале, у меня отношение чисто читательское: вот новое издание – современная литература, взяла, перелистала, что-то прочиталось бегло, что-то – более внимательно, запомнились имена, остались впечатления. Я очень благодарный читатель – как и зритель – поскольку мне удается забыть о своем литературном образовании и увлечься текстом, если он увлекает, или зрелищем, не анализируя, как это сделано. Для меня все мечи настоящие, а не картонные, и нет ни одной фальшивой бороды. Но это если действительно интересно, конечно. Потому и отзыв свой построю именно так – на чисто читательских впечатлениях. Что осталось в памяти через уже более чем месяц после прочтения?..

Краснова Татьяна. Рассказ «Прохожие».

...Я иду по улице. Это самый емкий сюжет: человек идет по улице, и с ним ничего не происходит. Сюда можно запихнуть что угодно, хоть всю жизнь. На эту его ходьбу накручиваются любые мечты и воспоминания, и любые встречи. Поглядываю на витрины: не купить ли еще чего-нибудь? Витрины уже разрисованы, как новогодние открытки. Точно, еще нужны открытки.

В гостях мне рады, подруга поет: «Лучший мой подарочек – это ты!» А знакомые мальчишки: «Выходила на берег Катюша!» Но большинство незнакомых.

– Тебе, наверное, будет никак, – наклонялась и извинялась время от времени подруга детства – Светка, хотя я еще не успела никого разглядеть. Ну, ей виднее: она меня знает с горшкового периода...

Краснова Татьяна. Рассказ «Спутник ».

...Мы лениво жевали, а длинный летний вечер превращался в ночь. Звезды летали стаями и рассаживались в гнездах сосновых крон. Все хотят спать. Или только я?

– Дайте водички.

Под смеющийся шепот мне протянули стакан. Я спокойно отхлебнула. Что было дальше, не помню. А после этой выключенной из сознания минуты вижу будущего авантюриста уже в нашем кругу: раздает тумаки, – а мои обидчики слезливо воют, что нечаянно налили водки вместо воды.

Расправа вспоминается смутно, какими словами утешал меня мой защитник, я не помню совсем. Но я хорошо помню запахи сосны и полыни, и как мы сидели под сосной и делали человечков из шишек и палочек. Ему было лет восемнадцать, и он казался таким же взрослым, как родители. Время утешения давно истекло, и я никак не могла понять, почему он не идет в свой интересный взрослый мир, продолжая сидеть под сосной с человечками...

Краснова Татьяна. Рассказ «Колесо обозрения ».

...Орали.

Я поражалась этому мастерству.

Однажды учительница кричала – не на меня, на весь класс – так, что я заслушалась. Я понимала, что она старый, больной человек, измученный работой, но ее красноречие захватило меня. Сама я этим даром не обладала. И стало жаль: сейчас эта речь улетит в воздух, она будет потеряна навсегда.

И я стала записывать на обложке тетради.

«Мерзавцы! Другим словом вас не назовешь. Вы скоты, а не люди! Вы же замучили родителей! Вы затравили учителей! Когда-нибудь учитель умрет перед вами прямо здесь, здесь, на этом самом месте! Может быть, тогда вы поймете, но всю жизнь на вашей совести будет лежать черное, несмываемое, позорное пятно!»

Потом тетрадь была сдана на проверку, а обложка прочитана...

Краснова Татьяна. Рассказ «Во время дождя ».

...Так будет дальше: сейчас лето, а потом осень, а там зима, Новый год, и начнется новый отсчет старого. Каждый год – медленно движущаяся линия, которая постепенно замыкается в круг, похожий на циферблат, но без стрелок. Замкнувшись, он становится целостным, завершенным и перестает существовать. В последние минуты замыкания круга мне дано осознать этот парадокс и заглянуть в будущее. Я увижу метели и лица, вспышки света и мишуру. Всё обычно: неудачи подстегивают, победы опустошают, а ненужные люди причиняют ненужную боль. Вижу, как я буду мучиться ожиданием жизни, улавливать фальшивые ноты в музыке своего одиночества, и вдруг пойму, что больше нельзя защититься беззащитностью. Прежние обиды, заблуждения, иллюзии воскреснут, чтобы вылиться в очередную нелепость. Взлететь, чтобы упасть, и с принужденной улыбкой глядеть на сбежавшихся. А потом самому быть в толпе, сотнями глаз наблюдая падение...