Ходорковский Алексей. Рассказ «Моя любимая бабушка».

Моя любимая бабушка Евгения Моисеевна Вольфсон поступила в Московскую консерваторию в 1915 году и успела поиграть господам, а потом всю жизнь играла товарищам и учила их детей. Моя любимая бабушка, которая говорила:

«Если очень хорошо, Лёшенька, это уже плохо».

Моя любимая бабушка, когда общалась с дедом на скользкие темы, переходила на идиш, и разговаривала на этом языке плавно, нежно и красиво. Мамочка идиш уже не учила, и язык в семье был утерян.

Моя любимая бабушка, дожившая до 89 лет, пережила две революции, две кровавые войны и сталинские чистки. Мужья её трёх сестёр были репрессированы и расстреляны при Сталине. Сёстры были сосланы в колонии-поселения. А многочисленные племянники, осиротевшие в одночасье, жили у бабушки. Выросли, выучились и всю жизнь считали её мамой. Бабушка всегда работала на двух работах, но отдельного жилья так и не дождалась. До конца дней они с дедом жили в коммуналке с пятнадцатью соседями.

– Бабушка, у тебя столько соседей! Как же ты ни с кем никогда не ругаешься?

– Лёшенька, я никогда ни с кем из соседей не дружила, поэтому и не ругалась…

Моя любимая бабушка...

Ходорковский Алексей. Рассказ «Успех».

...– Ваучеры, ваучеры, приватизационные ваучеры, покупаем ваучеры! – орал в мегафон смуглый курчавый парень, очень напоминающий студента-«ботаника».

Голубов привёз меня на своём небесно-синем мерседесе к станции метро, остановился в трёх метрах от бойкого скупщика и заговорщицки подмигнул.

– Костик, вы хотите продать ваучеры? Верная мысль. Мои прихватите, залежались. Толку от них всё одно нет. А так на бутылку коньяка заработаем и выпьем за здоровье.

– Марк Аркадьевич, издеваетесь, как всегда? Я скупаю ваучеры. Кстати, никому не нужные и для граждан бесполезные. Стоит мой человек. Таких постов-скупок у меня семьдесят пять, недалеко от станций метро и переходов. Хотел, чтобы вы увидели своими глазами.

– А зачем вам, господин Голубов, ненужные ваучеры? Вы что, меценат?

– Здесь всё проще простого. Граждан кинули. Это не все поняли, но это факт. Никто никому ничего не заплатит. Мы их покупаем, дёшево, конечно, но платим наличными. За эти бумажки на аукционах продают нежилые помещения и права аренды. Нужны земельные участки под павильоны. Уже теплее? Так вот. Мне нужно шестьдесят участков сейчас, завтра – ещё сто. Потом павильоны. На деньги всё это я не куплю… дорого… Открываю фирму «Глобал-Сеть» по продаже мобильных телефонов...

Ходорковский Алексей. Повесть «Домашняя симфония».

...Хорошая работа, любящая жена, двое детей, машина, двухкомнатная квартира в хорошем районе – с какой стороны на него ни взглянешь, он должен был провозглашать во всеуслышание: «Я – счастливый человек!». А он был несчастлив.

В последнее время Слава начал ощущать, что ему отчаянно не хватает любви и ласки. Жена Марина – прекрасный, добрый человек, но они женаты почти двадцать лет, и она давно перестала быть для него соблазнительной и желанной женщиной. Он и в молодости не испытывал к ней сильных чувств. Ему скорее нравилось её любование им и готовность исполнить любое его желание, ничего не требуя взамен. Он хотел в кого-нибудь влюбиться. Хотел, но не мог.

«Да и есть ли вообще на свете настоящая любовь? Или это всё выдумки эксцентричных поэтов? – думал Слава, мучаясь по ночам от бессонницы и смутного беспокойства. – А, может, я старею, и впереди меня ждёт только ревматизм, одышка и геморрой?»

И с каждым днём впадал во всё большее уныние и печаль.

Как человек проницательный, Слава замечал, что отношение жены к нему с годами тоже изменилось, и, увы, не в лучшую сторону. Марина давно перестала смотреть на него влюблёнными глазами, как раньше. Она, конечно, его любила, но как-то буднично, по привычке. На концерты давно уже не ходила, вполуха слушала его рассказы о заграничных выступлениях. Всё так же гладила его рубашки и носила в химчистку костюмы, помогала завязывать галстук, но без прежнего энтузиазма. Она будто отнимала у него ощущение праздника, подрезала крылья, приковывая к земле железными кандалами. И вот чуть меньше года назад в жизни Славы появилась Она – женщина, подарившая ему вторую молодость...

Ходорковский Алексей. Рассказ «Голубые розы».

...Как и положено, через девять месяцев, рано утром у Наташи начались схватки. А через полчаса роженица уже была в роддоме. Когда Арсен смотрел, как жену увозят в родильное отделение, на глазах у него появились слёзы, а левый глаз подёргивался от волнения. За исход родов он не боялся – главврачом в больнице работал друг семьи – Карен Идрисович, а роды принимала двоюродная сестра, но, тем не менее, он сходил с ума от волнения.

Наташа много раз представляла себе, как она будет лежать на кровати, а медсёстры будут ей кричать: «Тужься, тужься!». Ещё в детстве, отдыхая в деревне у бабушки, Наташа случайно увидела, как рожала её соседка тётя Нина. Все лето Наташа бегала к ней по утрам за парным молоком, и в этот раз она прибежала, но никого не обнаружив в коровнике, зашла в сени, потом на кухню, и вдруг в окно между кухней и комнатой увидела почти всех соседских женщин, которые столпились вокруг кровати. Приглядевшись получше, девочка увидела Нину, корчившуюся от боли. Она была вся красная, с выпученными глазами и в кровь искусанными губами. Наташка знала, что тётя Нина рожает и ей очень и очень больно.

Поэтому сейчас, лёжа на кресле, Наташа старалась не думать о боли. К счастью, всё закончилось намного быстрее, чем она предполагала. Обессиленная, она откинулась на кушетку, закрыв глаза, и стала ждать, когда ей принесут ребёнка – а это обязательно должен быть мальчик – и начнут её поздравлять с первенцем. В палату вошла врач, принимавшая роды, молча посмотрела на роженицу испепеляющим взглядом и вышла, не проронив ни слова. Наташа начала нервничать и звать хоть кого-нибудь. Одиночество и неизвестность пугали её. Зашла медсестра, молча положила ей конверт с младенцем и тоже молча вышла. Наташа приложила ухо к маленькому свёртку и стала напряженно слушать: слава богу, ребёнок дышит. Аккуратно отвернув уголок белоснежной ткани, прикрывающей лицо новорождённого, Наташа окаменела. Она поняла, почему врач так смотрела на неё, почему медсестра, так дружелюбно улыбавшаяся ей до этого, даже не поздравила с рождением ребёнка. Поняла и испугалась...

Ходорковский Алексей. Повесть «Медвежья пасть».

...Все началось в далёком 1860 году, когда купец первой гильдии Конон Боткин снарядил и возглавил экспедицию для спасения золотоискателей в Бодайбо. Приехали как раз вовремя: людей в забое спасли, за что благодарные старатели преподнесли ему золотой самородок – огромный, килограмма на два кусок благородного металла, внешне походивший на морду медведя с открытой пастью. Слиток, бережно завёрнутый в грязную тряпку, преподнёс суровый мужик в медвежьем тулупе. На секунду замешкался и, опустив глаза, невнятно пробурчал:

– Наши бабы говорят, что золото – металл ценный, но уж больно коварный. Когда к новому владельцу переходит, то со всеми бедами прежних хозяев. Зло переходит. Мы в это не верим, да и вы в голову особо не берите. Ну а этот самородок чистый, из земли он. А Митяй – вы его последнего из забоя вытащили, еле живого – он золото и нашёл. После этого сразу к тебе, хозяин. Так что, ежели не боишься, мил человек, – бери, сам понимаешь: больше нам отблагодарить нечем.

Конон усмехнулся в усы и с поклоном взял подарок, положил за пазуху и уехал...