Благодарю за внимание к моему тексту и комментарии!

Радионова Татьяна. Рассказ «Живая память».

Дорога. Лёгкий ветер шумит листвой тополей, играет пылью, прячется по углам тихих дворов. Жарко и благостно – лето в селе. Я вновь иду к дому моего детства. Позади слышится звук медленно приближающегося велосипеда. Сейчас обернусь и увижу – это мой дедушка крутит неспешно педали, с какой-то характерной основательностью, сложив губы трубочкой, будто насвистывает песенку. Рукава рубашки обязательно закатаны по локоть, отчего кожа на руках выглядит всегда смуглее.

Вот и прокатил неспешно старик, тоже, наверное, дед кому-то. Теперь уж никто не защипывает прищепками концы штанин, чтобы те не попали в спицы колёс. Забыли народную хитрость или просто неловко от насмешливых взглядов молодёжи? Смотришь на всё вокруг, и кажется, будто порвалась связь времён. На этом изломе вырастает нечто другое, новое, страшное. Вот исполинская сотовая вышка бодает рогатыми антеннами небо. Недавно здесь красовалась целая вереница кривостволых акаций, которые тянули свои ветви к дороге и так дурманили во время цветения своим запахом. Их нет. Как нет раскидистого дерева возле автобусной остановки, ни ив, склоняющих печально ветви, словно голову перед прохожим. Деревья – это живые памятники ушедших лет, поколений. Убили дерево, а вместе с ним исчезло что-то, забылось. Может быть, кладбищенскую грушу не срубили лишь потому, что мало кто знает, дерево это стало единственным напоминанием об умерших от голода детей раскулаченных крестьян. Более никем не оплакиваемых, кроме подряхлевшей груши, которая будто бы стонет, скрипя всем стволом в ненастную погоду.

Асфальтовая дорога пышет жаром, на солнце кажется липкой. Хочется сбежать на обочину, на живую землю, спрятаться в тени. Проехал автобус с захлёбывающимся рычанием мотора, остановившись, распахнул свои дверцы ломающимся скрипом, выпустил людей, покряхтел дальше, мелькая голубыми полосками и ржавыми заплатами среди домов. Вспомнилось, как мы с дедушкой встречали бабушку с работы, её привозил такой же автобус, но людей высыпалось из него втрое больше. Каждый вёз что-то для своего хозяйства. Все о чём-то говорили, делились советами, жаловались, смеялись. Было в этом шуме столько живости, хозяйской суеты, сплочённости, отчего я невольно начинала ощущать себя маленькой частью большого целого, и в этом чувстве таилась скрытая сила...