Соболев Михаил.
Рассказ «Одиночество».
...В середине шестидесятых, в новогоднюю ночь, сияющая тётя Марина – младшая сестра моей мамы – привела к нам на смотрины бравого сержанта Сергея. Будущий зять сразу же всем понравился. Я же, пятилетний восторженный мальчишка, с первого взгляда влюбился в весёлого подтянутого военного, одетого в украшенную значками парадную гимнастёрку, галифе и блестящие сапоги.
После демобилизации, расписавшись с Мариной, Сергей стал работать водителем троллейбуса. Прожив несколько лет в общежитии, молодые получили однокомнатную квартиру в спальном районе Ленинграда, на Гражданке. На другом конце города. Строили в те годы много. Детей у Сергея и Марины не случилось, Бог не дал.
Время летело незаметно: взрослые старились, я рос. Учёба, армия, женитьба… Заболела и умерла тётя Марина. На похоронах Сергей Иванович горе своё не показывал – держал себя в руках.
Потом долго не видались. Иногда, сквозь телефонные помехи, я с улыбкой узнавал знакомый с детства голос любимого дядюшки, каждый раз давая себе слово навестить, и каждый раз забывал о своём обещании. Ходили слухи, что дядя Серёжа стал попивать. И опять я не нашел времени съездить на Гражданку…
Неожиданно я получил письмо, подписанное главврачом психиатрической больницы им. Степанова-Скворцова с предложением навестить Морозова Сергея Ивановича в связи с тяжёлым состоянием больного. Дядюшку узнал с трудом: кожа и кости, дрожащие худые руки, пустые, обращённые внутрь себя глаза, редкие, слипшиеся в сосульки остатки когда-то роскошных кудрей. Мелкими суетливыми движениями он обирал с себя что-то, одному ему видимое. Утерев глаза и чуть успокоившись после встречи, дядя Серёжа попросил:
– Миша, пообещай, что когда всё закончится… ты прочитаешь мою личную переписку. В зелёной папке, с завязочками, в верхнем ящике тумбочки лежит, у кровати.
Я, пряча глаза, стал говорить о его скором выздоровлении, но дядюшка, не слушая, отвернулся к стенке. Наверное, не такие слова он хотел услышать от любимого племянника...
