Шендерова Екатерина.
Повесть «Дурачок».
...Зимним морозным вечером я прогуливалась одна, ударившись в меланхолию, какая-то необъяснимая тоска поедала меня – может, от одиночества, может, от нахлынувших воспоминаний и понимания того, что прошли те годы, которых не вернуть, и мысли, что вот, если бы не то, я сделала это, всё время приходили мне на ум. Когда я шла мимо торгового ряда, все эти «душевные терзания» рассеяла развернувшаяся там картина. Пожилой человек сидел на земле посреди тротуара и не то выл, не то плакал, постоянно выкрикивая не очень внятно маты, перемежающиеся с какими-то другими неразборчивыми словами, в адрес одного прохожего. Тот прохожий был обычный мужчина средних лет, растерянно стоял и смотрел на него. Сидящий на земле старик как будто бился в истерике, яростно кричал и кидался комками снега в этого прохожего. Тут же из ближайшего магазина вышли какие-то женщины, начали успокаивать этого странного человека. Меня удивило то, что называли они его просто – Вовка – как называют какого-то приятеля, причём, младшего по возрасту, но этот старичок годился им в отцы. Тем не менее он встал, что-то ещё проворчал вслед второму участнику «потасовки», который уже махнул на того рукой и шёл в свою сторону. Не знаю, почему, но я не пошла мимо всего этого, а остановилась и зачем-то минуты три смотрела на всё это – просто стояла молча и смотрела. Мне было интересно, да, вот подходящее слово. Именно интересное зрелище для глаз обывателя развернулось передо мной: странный кричащий старик – картина не из приятных, но что-то меня заставляло смотреть на всё это и чего-то ждать, ждать какого-то итога, как говорится, чем всё закончится. И тут я поняла, что я знаю этого человека. Это же тот слабоумный мальчик из моего детства, над которым смеялись все дети моего двора, который, увидев меня, всегда шёл за мной и кричал вслед: «Людка, Людка!». А я всегда кричала ему, чтобы он отстал, и шла дальше. А он не отставал и всё равно шёл за мной какое-то время, а потом останавливался посреди улицы, стоял несколько минут, как будто замерев и смотря каким-то мутным взглядом вдаль, разворачивался и уходил. И так было много раз. Все знали его, взрослые ругали нас за то, что мы иногда шутили над этим мальчиком, они его жалели. А мы были жестокими подростками, нам было смешно наблюдать, как он осторожно подходит к нам, как пытается встать рядом, послушать наши разговоры. Наверное, он хотел быть, как мы. А мы не хотели, чтобы среди нас был какой-то дурачок. Сейчас я понимаю, как это мерзко и жестоко. Тогда я об этом не думала…
