Бабицкий Феликс.
Повесть «Тайна зелёных котов».
...Академик бесцельно переходил из зала в зал, пока не остановился перед своей любимой витриной с египетскими саркофагами. Странно, отчего это приятели-фараоны показались ему сегодня не такими уж безобидными, как обычно? Видно, фантазия от переживаний разыгралась. Вот и шаги чьи-то вдруг почудились. Он резко обернулся, но так никого и не заметил. Даже обошёл вокруг стеклянного склепа – на всякий случай. Но полутёмный зал был пуст, если не считать фараонов, невозмутимо возлежавших в своих саркофагах.
«Да, вот уже и чертовщина всякая мерещиться начинает. Стареем. Может, и впрямь на покой пора. Только будет ли он, покой этот? Разве что – Давидян опасливо покосился на витрину – ТАМ…».
Максим Львович присел на стоявшую в углу табуретку.
«Это конец, – словно о ком-то другом подумал он. – Был академик Давидян и не будет его. Была славная династия, хранившая в этом доме тайны веков, и кончилась. Но что, в сущности, династия, когда рушится цивилизация, которой мы служили? Нас ведь никто никогда не решился тронуть лишь потому, что знали: не царю служим, не Сталину с Брежневым, а великой империи, которой принадлежат эти сокровища, эти тайные знания.
Но нет больше империи. Есть господа, рыщущие среди её обломков, чем бы ещё поживиться. Кто-то свечной заводик хапнет, кто-то газовую трубу за вентиль ухватит, а кому-то тайны веков подавай. Да на что им эти тайны? Чтобы править? Как же, будут они править! Не умеют, не научились ещё. Да и научатся ли когда-нибудь?
Где же, все-таки, коты?».
– Если бы вы сами меня пригласили и спросили про котов, я бы все рассказал и отдал, – услышал он вдруг чей-то негромкий голос.
Академик почувствовал, как вдруг заледенел позвоночник. Перед ним стоял очень бледный незнакомец в разорванном белом свитере в бурых пятнах и с огромной запёкшейся раной на лбу...
