смысл Художественный.
Критическая статья «Пофигизм ли у Ерофеева».
Почему-то я, не читав сам ни произведения «Москва – Петушки» (1970) Ерофеева, ни чего-нибудь о нём, ждал, что оно окажется произведением постмодернизма, который я понимаю как пофигизм или ничего-де нет сто́ящего быть идеалом, что, мол, не приводит ни к каким сильным эмоциям. Даже скукой веет.
Первое подтверждение я получил от финала, с которого я начал чтение. Там «я»-повествователя убивают, а повествование идёт от, получается, убитого:
«Они вонзили своё шило в самое горло...
Я не знал, что есть на свете такая боль, и скорчился от мук, густая красная буква "Ю" распласталась у меня в глазах и задрожала. И с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду.
На кабельных работах в Шереметьево осенью 69 года».
Это ли не пофигизм.
Потом я читал одного серьёзного исследователя, и от него узнал, что это за "Ю":
«…кровавая буква «Ю» может быть истолкована как скрытая аббревиатура имени Иисус: нередко встречающееся на иконах старославянское написание «IC» взором «младенца» или, напротив, вследствие пьяной «замутнённости глаз» легко может быть прочитано как «Ю».» (Тюпа).
Вообще, оказалось (в чтении об этой вещи – не читать же её саму, ибо она очень и очень быстро надоедает, и я скоро бросил её читать), у Ерофеева полным-полно насмешек над христианством. И из литературы об этом произведении я узнал, над чем ещё Ерофеев тут беззлобно насмехается: над современной автору советской официальной культурой, над воинствующим «проэктивизмом» «раннего советского менталитета, рассматривающего мир во всех его отношениях как подлежащий пересозданию в новом идеологическом духе», над «особенностями современного быта», над характером нации, над русским обывателем, над Диогеном, над смесью «Третий рейх, Пятая республика, Семнадцатый съезд», над израильскими политическими деятелями («не обращая внимания на их политическую одиозность» для советской печати), над восприятием «рабочими блоковского "Соловьиного сада"» (и других стихов Блока, возможно, Сологуба), над Николаем Островским, Плехановым, Лениным, над легендарными фигурами (Максимилиан Робеспьер, Оливер Кромвель, Соня Перовская, Вера Засулич), над войной с Норвегией (чуть не случившейся летом 1968 года в ответ на Пражскую весну и манёвры НАТО на севере), над Куприным и Горьким, над последними словами Чехова, над Шиллером, над Мусоргским, над Римским-Корсаковым, над Тургеневым, над Пушкиным, над легендарными местами Западной Европы, над Ольгой Эрдели, Верой Дуловой, Арагоном, Триоле, над классической литературой, над Папаниным, Водопьяновым, над Сатаной, Сфинксом и Митридатом, над Стахановым, Мининым и Пожарским, над Крамским и Гёте...
