Цитата из произведения в авторской редакции:

Я часто ходил в это кафе с тех пор, как овдовел.

  Заведение было темное, мрачное, с дубовыми балками по сводам, с приглушенным светом уродливых плафонов, напоминавших грозди привешенных к потолку ядовитых поганок, с мутными зеркалами в витых состаренных рамах, с почерневшими, изъязвленными пеплом сигарет диванами, и с официантами, чьи худые, вытянутые лица качались над бордовыми халатами, как языки пламени над свечами.

  Атмосфера в «Андалусии» мне нравилась, – картинно-нелепый вид ресторана, безобразное оформление интерьера – под Магриб, под модерн, под макабр, – смягчали мое горе. Вероятно, мне виделось в надругательстве над помещением отражение полной безнадежности моих собственных попыток обустроить свою жизнь. 

   Хоть я был еще молод, я не желал идти в другое место – в какое-нибудь бойкое и модное заведение, – например в то, чья дверь была чуть ниже по переулку под вывеской «Бостон». Все там казалось мне теперь мелко, пошло, и виделись мужчины и женщина на красных подушках, в мерцающем полумраке принимающие друг перед другом уверенные позы и говорящие друг другу бессмысленные слова, а сами нервничающие, он - не пахнет ли у него из подмышек, она - не подвернулась ли ненароком юбка.

  Смерть забралась в вотчину, которую я всегда считал своей.

  Теперь каждый вечер я приходил в честный полумрак «Андалусии», сидел в нем, прислушиваясь к тому, как за соседним столиком мужчины с тяжелыми небритыми челюстями обсуждают что-то на не понятном мне языке; смотрел на немолодые пары, некрасиво поглощающие свои десерты; ухмылялся на длиннеющие от растерянности лица молодых людей, случайно переступивших порог ада и оказавшихся в его ядовитых испарениях, – и пил арманъяк, и чувствовал со злорадным удовлетворением, что все пропало... 

  Однажды – это было уже спустя несколько месяцев после похорон –  придя в «Андалусию», как обычно, к восьми, я увидел в зале необычную пару, – мужчину и женщину...