Цитата из произведения в авторской редакции:

Холодные дождевые струи нескончаемыми, ненавистными потоками стекали по огрубевшему от ветра лицу, равнодушно перемешиваясь на своём пути с солёными ручейками слёз – его слёз. Незаметно вобрав эти слёзы в себя, они с прежней деловитостью стремились всё дальше и дальше вниз, к раскисшей под стёртыми кожаными подошвами липкой, жирной глинистой каше. Грязные, намокшие пряди волос, разметавшиеся по лбу, назойливо лезли в глаза, заслоняя и без того уже тусклый свет угасающего дня. Монотонным движением руки он вновь машинально отодвигал волосы в сторону, время от времени поднимая взгляд к вершине сложенного из крупных камней кургана высотой в два с лишним человеческих роста, у подножия которого он и сидел, привалившись спиной к огромному покатому валуну.

 – Почему... Почему ты меня опять караешь?! Чем я теперь провинился? Где ты там прячешься за этими грязными тучами?! Ведь я такой же, как ты! Я… – он снова провёл рукой по лицу, словно вместе с дождевой водой пытался смахнуть с него всю свою накопившуюся горечь. – Бедный мой Бус, моя старая бычья морда… Сколько раз ты меня спасал от смерти, сколько раз подсказывал верную дорогу… Всё это время ты был мне единственным другом. Другого такого у меня уже не будет никогда. Ни-ко-гда…

 Он яростно тряхнул головой, запрокинул лицо к мрачному клубящемуся небу, подставляя его неослабевающему потоку воды, и исступлённо погрозил кулаком куда-то вверх. Накатившая волна неукротимого гнева, опалив всё внутри, через некоторое время отхлынула, и тело охватила неимоверная усталость.

– Кажется, здесь ещё оставалось вино… Эй вы там! Где моё вино?! Несите сюда вино, чтоб вас всех…

Голова вдруг закружилась, мгновенно потяжелев, он уронил её на руки, оказавшиеся неожиданно тёплыми, и плотно закрыл пальцами глаза. Как в детстве, когда он так же прятал лицо в нежные материнские ладони и был абсолютно уверен, что это защитит его от всех неисчислимых бед вселенной. А сейчас он сидит здесь один, на самом краю этого жалкого жестокого мира, в тысячах дней пути от дома, утопая до подбородка в холодной чужой грязи… Надо признать, у этих злобных мстительных богов отвратительное чувство юмора. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и внезапно их пронзила яркая вспышка солнца, такого же ослепительного и жаркого, как у него дома, в далёком детстве, когда ещё не было так холодно и одиноко. Погрузившись на мгновение в некое подобие странного сна, он словно вновь оказался в этом самом детстве, и всё вокруг было до того реально, что хотелось заплакать…