Цитата из рассказа Олега Цуркана «Мемориал»:

...Но Семён не видел света. Взгляд притягивали чёрные силуэты деревьев на другой стороне проспекта. Стройные сосны Мемориала, в торжественном молчании возвышаясь над суетной автомобильной толкотнёй, почётным караулом берегли покой тех, кто сложил головы в яростной схватке с фашизмом. Над острыми верхушками деревьев, озарённая пламенем Вечного огня, высилась пирамида из пяти каменных винтовок – центральное сооружение кишинёвского Мемориала. Одиночные огни мемориальной подсветки указывали нахождение братских могил, скромно освещали надгробные плиты и памятники павшим советским воинам.

И жизнь Семёна перед величием совершённого солдатами подвига, перед чёрной громадой ночи показалась вдруг мелкой и бессмысленной. Лишённая высокой цели, она представлялась сейчас тусклым светом фонаря в непроглядной ночной тьме.

Слабым, безжизненным и недолговечным.

А вечным оставалась тьма и возвышенное существование тех, кто ушёл в неё, приняв смерть ради жизни на земле.

«Эх, солдатики, – с отчаянием думалось Семёну, – повезло вам, братцы. Впереди враг, позади поруганная Родина. Было и за что жить, и за что умирать. А сейчас? Не стало места подвигу, великому светлому чувству, яркой вспышкой озаряющей существование человека. Жизнь постылая. Вкалываешь от зари до зари и ни о чём, кроме заработка, не мечтаешь. Всё крутится вокруг денег. О героической жизни, тем более о героической смерти никто уже не помышляет. Смерть если и настигнет, не будет ни почётной, ни величественной. Забитой клячей рухнешь в борозду и сгинешь в ней, никем не замеченный».

Не хватало воздуха. Семён вдохнул полной грудью, но от нервной судороги дыхание прервалось и, сдавленное голосовыми связками, выдало тонкий, предательский всхлип...