Цитата из повести-пьесы Ирины Ногиной «Остановка»:

...Мы никуда не спешим. Мы сегодня здесь. Многие из нас. Располагаем возможностью расслоить свои мысли, начать, наконец, их думать, пока мы ещё помним, что мысль плотнее, чем выпирающая из бокала пивная пена, которую мы мимоходом сёрбаем; она объёмнее пломбирного котелка над вафельными стенками, хоть мы и привыкли только слизывать с края, позабыв вкус карамельной начинки и горечь шоколада, осевшего в основании рожка.

Мысль не ограничивается холлом гостиницы, где мы сталкиваемся с другими постояльцами и куда приглашаем приятелей выпить кофе, она простирается дальше, в ветвистые лабиринты коридоров, в излучинах которых толстушки в опрятных униформах суетятся у тюков с бельём, а стройные юноши в лакированных туфлях катят тележки с металлической утварью, холодной из-за наполняющего её льда и горячей от томящихся внутри неё блюд.

И благодаря этим первым вестникам того, что мы отклонились от проторенного пути, вестникам, которым мы не придаём существенного значения, вся роль которых для нас поначалу сводится к подтверждению нашего движения коридором мысли, благодаря этим вестникам мы вскорости догадываемся, что неподалёку есть место, где готовится еда, и паук, притаившийся на потолке, наблюдает броуновское движение белоснежных поварских колпаков; мы начинаем подозревать, что в коридорах и комнатах первого этажа должна, наверное, ощущаться вибрация и даже слышаться из подвала гудение центрифуги, мы представляем себе, каким влажным должен быть воздух в этих прачечных и каким сухим в гладильных.

Вот так, стоит мысли убедить нас, как повзрослевшей дочери своего несговорчивого отца, выпустить её на свободу, и мы, устремляясь за ней, наблюдаем, как она мечется в этих лабиринтах, то ускоряя ход, то тормозя и задерживаясь, сворачивая в закрома, проламывая стены, просачиваясь через щели, мы изумляемся ловкости, с какой она взбирается по лестницам, и бесцеремонности, с коей срывает покровы с высящихся в углах статуй, толкает вазы, мешающие её движению, ломает кусты, если они ей не угодны, как будто она здесь хозяйка.

И тогда мы убеждаемся, какой неплоской она является в действительности, как много слоёв один за другим мы могли бы срезать с неё...