Цитата из повести-пьесы Ирины Ногиной «Остановка»:

...Восторженно-будоражащий новогодний вечер рисует нас свежими красками, небрежно смазывает наши черты, и хоть внешне мы проводим его как и десятки других: когда собираемся на семейный ужин в честь дня рождения близких, воскрешения Христова или долгожданной встречи после длительной разлуки – за разговорами о житейском, танцуя и наслаждаясь угощениями, этот вечер внутренне отличается от всех остальных.

В этот вечер мы особенно прекрасны, нам особенно приятно гладить одежду и делать причёску, мы с особенной лёгкостью отпускаем мысли, которые заботили нас вчера и снова вернутся к нам завтра, мы становимся свободными от привычных сложностей быта. В этот вечер мы вспоминаем о романтике, мы способны на безумства, мы жаждем, чтобы какое-нибудь непредсказуемое событие ворвалось в нашу жизнь и позволило нам нарушить правила, решиться на импровизацию, хоть и не уверенны, достанет ли нам для этого мастерства.

И ничего нет удивительного в том, что, глядя на своих коллег или посторонних людей – обычных жителей обычного города – в минуту, когда они едут в троллейбусе или отрываются от офисного компьютера, чтобы заварить кофе, когда толкают по лабиринтам супермаркета заполненную продуктами тележку или отдыхают в шезлонге, прячась от солнца под зонтами, хочется представить их, какими они бывают в новогодний вечер: стоя в кухне, облокотившись о подоконник, и поднимая первый бокал шампанского, чтобы чокнуться с хозяйкой, на секунду отвлёкшейся от нарезки салата, выслушивающих последние новости о старинных, давно не виданных ими приятелях, смакующих первую после выпитой рюмки сигарету и, независимо от того, находятся они на балконе или на крыльце, зябко ёжащихся и кутающихся в наброшенные на плечи чужие – первые попавшиеся под руку – куртки и дублёнки.

Желание узнать новогодние ипостаси примелькавшихся нам лиц сродни желанию отведать высший сорт хорошо известного нам плода. Хочется постигнуть их эстетические пристрастия, выяснить, насколько далеко могут зайти их фантазии, насколько восприимчивы они к атмосферным явлениям. Хочется представить их проплывающими вдоль освещённых улиц, шум которых не слышен из-за того, что поверх всех звуков ночного города несётся мелодия смутно знакомого вальса, в котором скрипки жужжат, как ветер, и флейты визжат, как дети, в котором смешались лица, огни и конфетти, который проносит над нашими головами то, о чём мы всегда грезили, но чего нам не удавалось постигнуть и чем нам никогда не суждено обладать...