Цитата из эссе Лачина «Чудеса от Лопе де Веги»:

...«Что мог дать жизни от жизни Лопе де Вега», риторически спрашивает в книге «Алхимия слова» Парандовский, если им столько написано? Вспомним, что дал жизни «Феникс талантов» (подобных званий у него было много).

Согласно средневековой эстетике, три темы достойны писателя: бог, война и любовь. Вега жил в другую эпоху, однако разработал эти темы весьма подробно, и не только в творчестве, но и в жизни.

Дважды участвовал в военно-морских операциях – на Азорские острова в 1583 г. и в походе на Англию «Непобедимой армады» в 1588 г. (где на борту галеона им написана поэма «Красота Анжелики»). Дважды был женат и имел пятнадцать детей (считая и внебрачных). Долгих любовных романов с актрисами также было два (число кратких интрижек точно не определено): боролся под одеялом со звездой театра Еленой Осорьо в 1583-1588 гг. (пока его не сменил более богатый борец), скакал и на другой звезде, Микаэле де Лухан, в 1595-1613 гг. Третий роман пятидесятичетырёхлетний Вега завёл с юной Мартой де Неварес Сантойо, добился её развода и имел её лет шестнадцать подряд – вот она уже ослепла, а он всё имел, потом сошла с ума, но наш неумолимый дон всё наяривал, заодно пиша по пятьдесят-шестьдесят пьес в год и другие сочинения (по её просьбе он и написал сборник небольших повестей), не смущаясь тем обстоятельством, что к моменту их знакомства два года как уже был… священником (вот мы плавно к богу и перешли). Действительно, Вега был «приближённым» (familiar) святейшей инквизиции, состоял членом двух религиозных братств и полумонашеской организации «терциариев»; наконец, стал священником (к тому же очень темпераментным, как мы уже видели). Был и доктором теологии – за упоминавшийся «Трагический венец». Как видно, Вега следовал афоризму Боккаччо: если священник снимет сутану, он такой же мужик, как и все. Да ещё какой, добавим мы.

Для полноты картины скажем, что долгие годы он служил секретарём у двух маркизов и двух герцогов, в юности – пажом епископа. (Дворянская сволочь не столько была интеллигенцией, как говорят жулики и думают невежды, сколько помыкала ею (как и народом). А «чудо природы» было сыном ремесленника, с трудом приобретшего патент на дворянское звание).

Также он состоял членом поэтической Академии парнасцев, а затем литобщества Лесная академия. Читал не меньше, чем писал и осеменял, на четырёх-пяти языках, доказательством чего служит поэма «Лавр Аполлона», где даётся обзор современной литературной жизни и характеристики трёхсот сорока писателей – двухсот восьмидесяти испанцев и португальцев, тридцати шести представителей других стран и двадцати четырёх античных авторов. Заботился о новом поколении, взять Монтальвана, коего он опекал, как позднее Флобер Мопассана (жаль, что оба ученика сошли с ума и рано умерли).

Вот что, господин Парандовский, дал «жизни от жизни» неугомонный наш дон, написав попутно пятьдесят-шестьдесят миллионов слов (не удивляйтесь этой цифре: я имею в виду только художественные произведения, без эпистолярного наследия)...