Цитата из критической статьи Соломона Воложина «Слаб-с» в рубрике «Художественный смысл»:

Это я о себе…

Люблю жаловаться…

Я стал как бы наркозависимый…

Не употреблял, правда, никогда. Но – как-то так: умопостигаемо это.

– А можно, чтоб всем известное переживание?

– Ну… Я раз сплоховал. Знал, что в походе нельзя слишком много пить на привале. Но так было жарко. А из пасти того гранитного льва так соблазнительно лилась холодная вода родника… Что я, напившись, разрешил себе приложиться ещё раз, и ещё, и ещё… – Была б у меня эмоциональная память – мне б сейчас стало так же стыдно, как перед отрядом тогда. – Я почти потерял способность идти дальше, и всем пришлось ко мне приноровиться.

А что сейчас?

Это не всем, может, дано понять… – Вам приходилось делать открытие? Или изобретение? Ну придумать то, чего ещё нет на свете?

Раз, давясь рыбными костьми, я пожаловался маме: «Столько всего понапридумали люди. Нельзя было вывести рыбу без костей?»

Мама засмеялась: «Уже придумали. Рыбное филе называется».

Я был поражён: как трудно выдумать что-то новое!..

А однажды я сделал изобретение, но лишь заподозрил, что это изобретение. Уж больно необычно оно получилось. Я сделал грубейшую конструкторскую ошибку. Сконструировал несобираемую вещь. И спохватился только когда кончал чертить сборочный чертёж. А он делается в конце работы. После вычерчивания всех деталей. Конец срока тогда же подходит. И – вдруг до меня дошло… – Ошибка была настолько позорна, что я пошёл погулять во двор, чтоб обдумать, как уволиться так, чтоб никто не догадался, что я натворил. Но не думалось. А вернувшись к кульману почему-то спокойным, я спросил себя холодно: а нельзя ли как-то выкрутиться? И – нашёл способ. Чуть изменил. И получилось. Неожиданно для самого себя. Словно кто-то, более мужественный и умный, в меня вселился, и… Потом я позвал товарища (у него была масса авторских свидетельств об изобретениях) и спросил его: правда красиво? – Он задумался и сказал, что это изобретение. Сам взялся набросать заявку (там форма изложения особая). Я послал в Москву. Пришёл ответ, что я опоздал на 20 лет. Какой-то немец успел раньше. Но я был горд.

А теперь представьте, что у меня (хоть это и никем из учёных не признано в письменном виде) есть масса новых прочтений (так это называется) художественных произведений...