Цитата из критической статьи Соломона Воложина «Хуан Хеновес что: всех обманул невольно?» в рубрике «Художественный смысл»:

...Ну, всё хорошо!

Как мне было всё хорошо в СССР до разоблачения культа личности Сталина в 1956 году. Мне тогда было 18 лет. И ни я, ни моя мама, провинциалы, ничегошеньки не знали про несправедливые сталинские репрессии. И товарищи по школе и двору или тоже ничего не знали, или не велено им было говорить. Думаю, первое. Родители помалкивали – дети и не знали. Да и много ли репрессий было в провинции? Одну я знал по рассказу мамы. В 20-х или 30-х годах. Отца жены её брата арестовали и пытали (посадили в бочку с дерьмом); хотели, чтоб он сказал, где прячет золото; он не признавался, что оно у него есть; и мамин ухажёр, где-то там служивший, по её просьбе способствовал, чтоб подозреваемого отпустили. А золото у него таки было.

В общем, Хуан Хеновес, видно, имел основание считать, что нужно показывать, что бесчеловечность режима Франко имеет место быть. При всех плюсах патернализма, всегда сопутствующего тоталитаризму.

Вот и потребовалось пользоваться «оскорбительной антиживописностью фотодокументальной формы» и демонстрировать «имитационно точное воспроизведение всех признаков фотографии [не художественной, а плохой, документальной]» (Советское искусствознание '74. М., 1975. С. 56). – Плохое кадрирование, плохая выдержка, уничтожившая детали, растровое клише, получающееся при репродуцировании.

У Хеновеса (в трёх из четырёх кадров) – растровое клише в линию.

Мол, имеем дело «с реальностью, полученной из вторых рук» (Там же). Ибо из первых рук – невозможно: тоталитаризм. Значит, такое плохое качество есть признак достоверности...