Цитата из критической статьи Соломона Воложина «Мазохизм Жилинской» в рубрике «Художественный смысл»:

Плохая у меня память… Я помню, когда и где я обнаружил, что я слишком оригинальный, и что это плохо. Это было на первом курсе института. На выходе из зала, который наш Политех арендовал для занятий физкультурой. Я записался в лыжную секцию (всем надо было куда-то записаться). В зале мы переоделись в спортивную форму. А на улице нам предстояло бежать в неподалёку расположенную рощу и там бегать на большие дистанции, в группе, не на время, а просто на выносливость. – Вот, такие мелочи помню. А суть – нет. – И дальше мне пришлось таить свою оригинальность и притворяться таким, как все. В частности, я, учившийся на инженера и ставший им, после института вплотную занялся эстетическим самообразованием. И самообразовался до крайней самобытности. Она меня совратила на демонстрацию своих толкований произведений искусства – ор-р-ригинальнейших толкований – знакомым. Сперва. А потом я посягнул и на публикацию. И – стало крайне неудобно. Мне каждый раз надо наново объяснять свои принципы. Потому что иначе меня новый читатель просто не станет понимать.

Например, когда я в статье о скульпторе Жилинской читаю:

«В произведениях Жилинской середины 60-х – середины 80-х годов проступают черты экзистенциалистского мироотношения, во многом свойственного авангарду послевоенной волны»,

то передо мной сразу две проблемы. Я считаю необходимым свести экзистенциализм к ницшеанству, а то для меня немыслимо как авангард. Плюс ницшеанство я понимаю как подсознательный (потому что необычнейший) тип идеала, заключающегося в метафизическом принципиально недостижимом иномирии, противостоящем христианскому тому свету, принципиально достижимому для покаявшихся, достижимому  в сверхбудущем, в Царстве Божием на небе, в виде бесплотных душ. Это, получается, тип идеала крайнего индивидуализма. А авангард для меня относится к коллективизму. И для меня немыслимо называть произведение относящимся и к экзистенциализму, и к авангардизму.

Радует только то, что произведение, которое я буду толковать, называется «Поэзия Ахматовой», которая для меня почти вся относится к акмеизму, который я тоже отношу к стилю, вдохновлённому идеалом ницшеанского типа. Правда, и тут не без задоринки: не все понимают, что акмеисткой Ахматова была практически всю жизнь. Плюс ницшеанство (над Добром и Злом) многие считают синонимом аморальности, и за любимую Ахматову могут крепко на меня обидеться.

Так что забот полон рот...