Цитата из критической статьи Соломона Воложина «Настырье» в рубрике «Художественный смысл»:

Такого слова, может, и нет, но «Настырность» я уже применял для названия статьи.

Я запомнил, как передо мной раскололась дама, сидевшая при книге отзывов о выставке «Неизвестные шедевры». В Питере дело было… «Мы уж ломали-ломали головы: ну как заинтересовать зрителя…» – призналась мне она на моё возмущение текстом, что висел при входе на выставку. На выставке было, помню, много Дега и Сезанна, а они мало кого впечатляют.

Я, уходя с любой выставки, обычно уносил впечатление от одной картины. И это считал удачей. И, уверен, я б прошёл мимо такой...

Почему настырье, настырность? Потому что я против естественности в подходе к произведению искусства. В школе не учат воспринимать живопись. Поэтому естественно, что большинству нравится, когда нарисовано, как живое, а не, как и я б мог этак. Теперь так относятся. В средневековье, когда все колоссально были погружены в религиозную жизнь, нравилось, наверно, наоборот, когда нарисовано, как потустороннее какое-то.

То есть я считал себя принципиально правым, предъявляя претензию бездарной надписи перед залом «Неизвестные шедевры». И принципиально же, получается, я настырничаю, что есть что общеинтересного сказать, коль скоро имеешь дело с шедевром...