Цитата из рассказа Яны Кандовой «Что зажато в кулачке»:

Бушевала гроза. Маленькое кресло у оконца беззвучно раскачивалось; сидевший в нём гном напевал себе под нос какую-то песенку, также неслышную за грохотом. В углу тёмной и мрачной каморки, озаряемой вспышками молний, копошился в куче сена пушистый зверёк и ворчал. Гном не слышал, но знал, что существо ворчит, и знал почему – потому что ворчание его, начавшееся из-за чего-то уже давно забытого, не доходит до ушей хозяина. Зверёк был очень забавный, размером с белку, с белым и пушистым мехом и с большими круглыми ушами по бокам головы; вид у него был пресмешной, но когда начинал он бормотать и ворчать по обыкновению своему, то гном покатывался со смеху. Бормотание его не было совсем бессмысленным, просто он был похож на старичка, выжившего из ума. Иногда он даже удостаивал хозяина беседой, но бывало это очень редко и совсем недолго, и почти также непонятно, как и бормотание.

Гном не услышал стука, он ощутил его как-то по-другому; кто-то слишком большой для жилища ломился в дверь.

«Не нужно ль отворить? – подумалось ему. – На улице ведь непогода…»

Засеменив ко входу, задумался. Ведь всё-таки большой – поймает и съест. Но нет. Зачем кому-то средь грозы и ночью ломиться в маленькие норки, чтобы съесть? В такую погоду голод не выгонит наружу. И открыл. На пороге стоял…