Цитата из рассказа Елены Стадлеровой «Эпизод гаражной распродажи»:

...Храбрая моя Роза сумела соблюсти политес, правдоподобно изобразив радость по поводу того, что гость остаётся на ночь. Впрочем, это было отчасти понятно – не ей сидеть рядом с ним, не ей смотреть в его равнодушное лицо, не ей выдумывать вопросы, на которые он будет отвечать односложное, и которые нельзя не задавать, ибо невыносимо в тишине с таким человеком. Однако выбора у меня не оставалось, и после ужина мы с ним устроились в моём кабинете. Дабы слегка смягчить пытку, я включил проигрыватель и достал бутылку коньяку. У меня было много пластинок и другие напитки, но я не стал задавать ему никаких вопросов – прекрасно понимал, что ответом будет рассеянное: «Что угодно».

Крепкое спиртное, выпитое почти без закуски, слегка затуманило мне голову и облегчило душу. В итоге ситуация вскоре начала казаться мне почти забавной – вокруг бушует ураган жизни, качая людей-деревья, а среди него, словно скала, стоит господин Тимофей Миросин! И мне такого развлекать! Тут же я сообразил, что совсем необязательно задавать ему какие-либо вопросы, можно просто болтать самому. Ему же всё равно!

И я принялся рассказывать ему о том, как мы делали ремонт. Расчёт мой был таков, что история это длинная, и её должно хватить часов до девяти. А там начнутся приготовления ко сну, жена начнёт стелить ему кровать на диване, я – искать пижаму, и в этой суете я забудусь. А к утру он уедет, и мы, скорее всего, никогда уже не встретимся.

Занятый одновременно своими мыслями и рассказом о том, как выстилался пол, я не заметил, что он что-то говорит.

– ...странной...

– А? – я ухмыльнулся, перед моими глазами плавал оранжевый коньячный туман. – Вы что-то сказали?

– Я сказал, что моя манера поведения, видимо, показалась вам странной. Прочие люди не обращали на неё особого внимания, – может, потому, что я не проводил с ними много времени, – а вот вы явно обратили. И если вам любопытно, я мог бы пояснить, что к чему. Это я могу сделать.

Коньячного тумана как не бывало. Я оказался трезв как стёклышко.

– Да! – прошептал я с величайшим облегчением. – Чёрт подери, да! Объясните ради бога, что с вами такое?

Тимофей Меросин улыбнулся холодной снисходительной улыбкой и сказал:

– Дело в том, что у меня нет способности ощущать горе и радость. Я избавился от неё по собственной воле...