Цитата из рассказа Владимира Захарова «Красный барабан»:

Я почти заснула. Пахло собачьей шерстью и семенем. Выбегавшиеся за день псы нахлебались топлёного моржового жира и у костра зализывали второй голод. Отовсюду нарастало их липкое сосредоточенное причмокивание.

Лежала где-то в полукружье выводка. На боку, вроде бы. В затылок, в ухо – по временам мыкались клинья носов. Щекотали холодной влажной кожей, оглушали прелым дыханием. В дыхании запах костной пыли. Так пахнут тюленьи рёбра. Я-то знаю, отец мой для упряжки вялил.

Где кинули, приткнули, там и лежала. Неподвижно. И пальцем не шевелила. Боялась спугнуть дрёму, которая под треск прогорающего плавника густела в тепле стоянки. До этого был только слепящий холод. Бесконечный слепящий холод.

Не помню, сколько дней я уже не могла идти. Один?.. два?.. И почему до сих пор не бросили? С рассвета валили на оленью шкуру и волоком за нартой. Ещё немного и окаменела бы. Чувствовала, как острой болью в моём человеческом теле нарождались прожилки минералов, оседала в костях медь, в подмышках и паху расцветал паршой мох. Интересно, каким камнем бы я стала?..

Отец говорил, что есть поющие камни. Я смеялась, не веря. А он говорил, что я просто не умею слушать. Тогда я ходила от камня к камню, прислушиваясь, а потом опять над ним смеялась. А он говорил, что мне просто не попался поющий камень. Хотелось бы стать поющим камнем. У меня много песен. Хватит на долгую каменную жизнь.

Теперь и в то место, где некогда был мой рот, что-то мыкается. Губы остыли, покрывшись ледяной чешуёй. Не открывая глаз, я открываю глаза...