Самка скорпиона

дилогии «Скорпионья сага»
На чтение потребуется 7 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Для начала я решил сделать это.

Едва проснувшись, налил в таз холодной воды. Залез под душ, почистил зубы, распарился, довел горячие струи до предела терпимости, резко вырубил кран – и опрокинул на себя ледяной таз.

Эту методу много лет применял отец, и мне тоже советовал. Он говорил, контраст дает мощный приток энергии. Я до поры относился скептически, из боязни да из лени. Но вот пришел срок, и я понял: пора.

Мое тело пылало...

Бедная удивилась: что это на меня вдруг нашло? Я сказал, что решился начать закаливание. В некотором смысле, ступил на путь воина. Хочу превзойти себя и открыть новые горизонты. Короче говоря, я готовлюсь пойти с Андроном в поход.

Ей это не понравилось. Что за новость такая? Какой такой поход? В команде? Под парусом? На яхте? На Онежское озеро?..

Долго пытала, пока не задала главный вопрос:

– Там будут бабы?

– Да ты что! Какие бабы! Женщина на корабле – к беде!

Началась дискуссия. Ей казалось весьма подозрительным, что домосед, семьянин, обыватель, ленивый и приличный, в общем-то, человек вдруг потянулся к сомнительным приключениям. Я доказывал, что у приличного человека бывает хобби, здесь нет ничего странного или угрожающего. Она хмурилась, заглядывала в глаза. Наконец, смягчилась.

Однако решила лично проконтролировать что там и как...

В выходной Андрон заехал за мной, как договорились. Его «мерс» произвел на нее положительное впечатление. Она не видела моего друга со студенчества, и нашла его изменившимся к лучшему: «Деловой, не то что ты». Андрон, в свою очередь, обнаружил, что если раньше мы с ней были чем-то неуловимо похожи, то с годами стали практически на одно лицо. Она кокетливо рассмеялась, села за руль «корпоративной» и приказала мне ехать с ней.

Корпоративная малолитражка против могучего «мерса» – что божья коровка против скорпиона. И все же: она была иномаркой, а водитель – о господи! – моей женой. Поначалу держались в хвосте машины Андрона. Но выехав за город, резко пошли на обгон. В мелькании пейзажа замелькали картинки из канувшей жизни: меня везла женщина с водительским стажем в полгода.

Легко ускорившись, Андрон помахал ладошкой и уплыл вперед. Но вскоре позволил догнать и снова опередить. Возможно, из галантности, а возможно, из благоразумия. Так или иначе, его поведение жена одобрила.

В яхт-клубе она обошла все что возможно: захламленную рощицу, проплешину пляжа, болотистый затон, причал с разнокалиберными лодками, пыльный сумрачный эллинг, даже в разбитую яхту залезла. Андрон сопровождал ее с учтивостью гида. Я плелся следом, поглядывая по сторонам. В тот солнечный день незримые звезды были на моей стороне: на всей территории клуба среди встреченных нами людей не оказалось ни одной женщины.

Напоследок спросила, как сюда позвонить. У Андрона был сотовый. Ей это очень понравилось. В то время сотовые едва появились, стоили дорого, минутами не швырялись, и человек, имевший мобильную связь, априори внушал уважение. У нее тоже имелся сотовый, корпоративный. Они с Андроном стояли на одном социальном уроне, говорили на одном языке. Не то что я. У меня даже пейджера не было. К взаимному удовольствию они обменялись цифрами номеров.

– Ладно, – вздохнула она. – Так и быть, с ним отпущу.

→

В начале июня отвезли Малыша в семейку жены. Теща нарадоваться не могла на подросшую внучку. Сестрица тоже повеселела. Даже тесть взволновался счастьем невольного деда и затеял возиться с доставшимся ему продолжением человечьего рода.   

Впрочем, быть дедом ему особо не довелось. Крепкий мужик, бóльшую долю жизни зазря пропивавший, он теперь отрабатывал упущенные трудодни, используя временную глухую завязку. Недавно теща заставила его закодироваться. Сколько продержится, никому неизвестно. Во всяком случае, нянчиться с внучкой – не его забота. Его дело – строительство дачи.

Вкалывал закодированный от зорьки до зорьки, прерываясь лишь для приема пищи. К нашему приезду он специально подгадал отпуск, и на даче безостановочно «отдыхал». За те несколько дней, что мы здесь гостили, я не видел его не занятым стройкой. Стоило присесть, как теща тут же его окрикивала, и он покорно следовал указаниям ее деспотизма. Глядя на потного жилистого мужика широкой кости, звериной выносливости, без признаков возраста и проблеска личных желаний, я диву давался, как в этом несгибаемом теле может ютиться такой бесхребетный характер. Я примечал затаенный протест в его маленьких глазках. Я улавливал обрывки ворчания в его тонких губах. Я понимал: пить, это плохо, просто губительно. Я понимал: для него пить – это способ не быть женским рабом.      

В день нашего отъезда ему предоставили перерыв. Сели обедать. Разлили на посошок. Он сидел, глуповато улыбаясь, щурясь на блики стаканов. Чокаясь с моим подлинным своим бутафорским, он как-то потерянно, неизбывно мне подмигнул.

Кажется, он хотел что-то сказать с глазу на глаз. Не дали. Загомонили, полезли лобзаться. Прощания, вздохи. Едва возникшее между нами мужское нечто погребла под собой всегдашняя бабья прощальная суета.  

Проводили нас до калитки. Дальше мы с Бедной пошли вдвоем. Путь из карьера полого стремился в гору. С полдороги я оглянулся. Они всем семейством махали ладошками. Потом я еще оглянулся. Малыш и сестрица уже играли, утратив к нам интерес. 

Только теща и тесть продолжали смотреть нам вослед. Они сидели на лавочке у стены дома, руку об руку. Я не мог разглядеть выражений их лиц, но мне показалось, что от них исходит блаженное умиротворение друг друга любящих стариков. В этом был какой-то лубок, незатейливая подделка. Я не сомневался, через минуту-другую теща станет командовать, и тесть пойдет выполнять.

Они так мило сидели, взявшись за руки. Аж слеза наворачивалась.

Подкаблучник... Я поклялся, что не буду таким никогда. 

→

Пришел день отчаливать. Ночью была гроза. С утра в атмосфере висело серое влажное марево. Поеживаясь, кутаясь в халат, жена выглянула в окно. Внизу ждал знакомый «мерс». Она проводила до лифта и чмокнула меня в щеку.

Загрузив мои вещи в багажник, Андрон открыл заднюю дверь. Напоследок мы оба задрали головы. Призрачная жена помахала нам сквозь стекло. Мы радостно помахали в ответ. Вот и все, здравствуй мужское братство, теперь надолго никаких женщин. С приятным чувством я забрался в салон.

Впереди сидела женщина.

– Знакомьтесь, – Андрон плюхнулся за руль, – это моя жена, а это мой друг.

Она оглянулась и приветливо мне кивнула:

– Любава...

Я ответно назвался. И оторопел... То была та самая девушка, которая без малого год назад преподала мне первый урок управления яхтой.

Не знаю, вспомнила ли она. Виду не подала. Да и что мне за дело. Я катил навстречу иным, сугубо мужским, горизонтам.

Она приспустила стекло, ветер взлохматил ей волосы, темные с медным отливом. До меня доплыл аромат, то ли духов, то ли просто ее.

По пути Андрон зарулил в магазин докупить кое-что из провизии. Таскали втроем. Забили багажник доверху. Ящик пива не влез, пришлось втиснуть в салон. Миновав пост ГАИ, Андрон разогнался по трассе – и затормозил на обочине:

– А почему бы нам ужé не начать отдыхать?

Поменялись местами. Она взяла руль, он банку пива. Я тоже потянул за кольцо и с сочным шипением чпокнул. В меня потекло пенистое блаженство: бесконтрольность холостяка.

Через зеркало заднего вида за мной, однако, приглядывали медовые очи.

Позже, когда у меня будет машина, я пойму: водитель бросает в зеркало взгляд, чтобы контролировать дорожную ситуацию сзади. А пока ее оглядывания я принимал на свой счет, и мне даже казалось, будто в медовых очах играет усмешка.

Постепенно ее глаза стали меняться. В первый раз, когда Андрон приказал пойти на обгон трактора, с выездом на встречную, перед несущейся издали смертью – глаза разгорелись ужасом, а затем подернулись страшной усталостью. Потом, когда съехали на лесную грунтовку, и Андрон комментировал каждый скачок по ухабам – глаза веселились, огорчались, иронизировали, затравлено тухли, раздраженно круглились. А уже перед клубом, сходу форсировав лужу, она окатила блистательный кузов грязью. Андрон разразился матерной бранью – глаза злобно сощурились и до конца поездки светились черно-желтой осиной агрессией.     

В клубе нас дожидались два парня, с которыми предстояло идти в поход. Я знал их еще по прошлым визитам, когда мы вместе готовили яхту. Андрон стал командовать, что как разгружать и куда грузить. В это время подвалили другие знакомые. Дав нам ценнейшие указания, он удалился со знакомыми в эллинг.

Мы таскали провизию, снаряжение, личные вещи. До причала было не далеко, но и не близко. Поклажа все не кончалась. Я вспотел, парни тоже. Парилó. Любава работала с мужчинами наравне.

Наконец, когда все перетащили, явился Андрон. Он был весел и красен. Издали нас похвалил. Подойдя, дыхнул алкоголем. И вдруг заорал:

– Любава! Ты что, совсем без мозгов! Сколько раз я тебе говорил разуваться!

Такой инструктаж действительно проводился. Палуба должна сиять белизной, и по доброй яхтсменской традиции, заходя на святая святых, грязную обувь следует снять. Любава пренебрегла. Палубу испещрили следы.

На вопли Андрона, чтоб она брала тряпку и драила, Любава ответила холодною злобой:

– Вообще-то я не твой водитель, не матрос и не подчиненный. Я женщина! А не нравится... – Схватив доставленные пакеты, швырнула на доски причала.

Мы с парнями переглянулись. Андрон почесал затылок. Она прошла мимо нас, смерив каждого презрительным взглядом, удалилась вдоль берега, остановилась на пляже, посмотрело на солнышко, стянула одежду и легла загорать.

Я вдруг осознал, почему женщин на борт лучше не брать. И еще осознал, что они с Андроном не очень-то ладят. Не прошло и года, как поженились, а уже грызутся. Хотя, откуда мне знать, сколько они встречались до свадьбы? Что мне известно об их отношениях? Что мы вообще можем знать о супружеской жизни, кроме жалкого опыта собственной нервотрепки?

А впрочем, какое мне дело до чужой бабы?

Я собрал раскатившиеся консервы, скинул обувь и по шаткой сходне взошел на палубу.