Желтый мир, Красный мир

 

 

 

Меня неприятным образом отвлекли от чтения. Парень чуть постарше меня, со скучным казенным лицом, оказался следователем. С притворным вниманием, иногда делая на бумажке пометки, он выслушал мою версию происшествия, а затем предложил:

– Послушай, ты же понимаешь, что мы их никак не найдем. Кто такие, что, откуда? Никто их не видел, а ты их описать нормально все равно не сможешь. Нам только головная боль лишняя. Будет это дело висеть несколько лет, а толку никакого. А если найдем – откупятся, ты же сам видел, какая у них тачка крутая. Напиши, что шел по бревну и упал с него.

Я почувствовал противное бессилие и согласился. Когда парень ушел, я лежал и представлял себе это роковое бревно, с которого падают люди и расшибаются до полусмерти. Большое, очень толстое бревно, при этом – скользкое. Оно лежит у меня поперек дороги. Я ходил этой дорогой неоднократно, и никакого бревна здесь не было. Откуда оно взялось? Я начинаю карабкаться, используя как ступеньки трещины в коре, и вот я уже почти наверху. Тут я понимаю, что нахожусь на высоте нескольких метров над землей. Я оглядываюсь, и позади вижу дорожку, по которой пришел. Смотрю повнимательнее, и замечаю, что на самом деле дорожки две. Они идут параллельно почти до самого бревна, затем одна из них неожиданно уклоняется вправо. По какой же я шел на самом деле? Я замер, не в силах сделать выбор – перелазить мне через бревно, или спуститься на свободную дорожку? Тут руки начинают соскальзывать, я просыпаюсь и вижу перед собой прозрачные трубочки капельницы, дверной проем, пачку сигарет на тумбочке. Да, надо покурить. Я осторожно выбираюсь из постели. Почки висят во мне, как тяжелые перезревшие плоды, я двигаюсь осторожно, чтобы их тонкая кожица не порвалась. В курилке уже курит девушка азиатского вида. Оказывается, что я забыл спички, поэтому прикуриваю у нее. Мы курим и с интересом посматриваем друг на друга. Я не знаю как начать разговор, и спрашиваю просто:

– А вы откуда? Здешняя?

– Вообще –то я из К., но сейчас живу здесь, в аспирантуре учусь.

К.! Надо же!

– Вы не поверите, я только что узнал про ваш город, полчаса назад, и вот, сразу же встречаю жительницу этого города! Оказывается, мой дед в молодости там работал, а недавно он выслал свои мемуары, и вот сейчас я как раз их начал читать.

Девушка вежливо улыбнулась. Говорила она с легким акцентом:

– Вообще-то про наш город немногие знают, он стоит совсем отдельно, среди гор, и туда нет железной дороги. А про нашу Республику думают, что она на севере, а на самом деле она – на самом юге, дальше уже только монголы и Тибет.

На ней – свободный халат, и когда девушка наклоняется, чтобы затушить в урне сигарету, я вижу ее небольшую грудь…

Я бросил свою докуренную до самого фильтра сигарету не потушив, и побрел в палату. За окном лил дождь и волны сырости вползали в раскрытые окна. “Надо попросить у жены кофту” – подумал я, забираясь под одеяло. Через полчаса я встал и снова отправился в курилку. Почему-то я надеялся опять встретить там азиатскую девушку. Я выкурил две сигареты подряд. Когда я прикуривал третью, она пришла. В этом ничего удивительного, у никотина есть определенная скорость распада, поэтому курильщики часто приходят в курилки почти одновременно, даже и не сговариваясь об этом. Сначала приходит одна пара, потом другая… Так возникают даже своеобразные смены – этот курит чаще всего с этим, а тот с тем…

Меня раздражают больничные разговоры на тему “у кого что болит”, но, в тоже время, нельзя не признать их очень естественными для малознакомых людей, которым нездоровиться. Дождь все лил, струи с шипением разбивались об асфальт за окном, и под этот аккомпанемент я продолжил наше знакомство.

– Противно лежать в больнице, правда ведь? Я вот совсем по-глупому сюда попал. Купались на пляже с другом, пиво пили, а потом он показал фак большому такому черному джипу, а побили в итоге меня, почки порвали.

Девушка выразила вежливый интерес, и я продолжил, чувствуя, что меня заносит куда-то не туда.

– И вот я встал сначала, подошел к воде, умылся… было какое-то отупение, особой боли не чувствовал. А потом захотелось пописать. Начал я это делать, а оттуда – только кровь бежит, густая такая, темная кровь. Мне страшно стало, я почувствовал, что с этой кровью уходит из меня жизнь. В глазах начало темнеть, я подумал, что все, умираю. Ой, извини, что я тебе такое рассказываю…

Я замолчал, смутившись, она немного улыбнулась, тоже смущенно а потом сказала:

– Да ничего, мы же в больнице… Интересно, обычно мужчины любят рассказывать, как их хотели побить, а потом они им всем как задали…А ты какой-то не такой, просто рассказал как тебя побили. Забавно…

Я пожал плечами, потом спросил:

– Слушай, а у вас там правда шаманы были?

– Да и сейчас полно… Только многие им не верят, говорят – сейчас не настоящие. А я сама не знаю, верить или нет. К одной шаманке ходила, она напугала меня. В тебе, говорит, лишняя душа. У обычного человека одна душа, у тебя две. Одна душа моя, другая – чужая, вроде тоже от человека, но она злой стала, как дух. Ладно, спать надо… – сказала она и снова наклонилась, чтобы затушить сигарету.

– Тебя как зовут-то? – спросил я, решившись познакомиться окончательно, и тут же, когда она ответила, переспросил, не разобрав диковинное имя.

– Ну, если перевести – Узел Счастья, – ответила она.

“Узел Счастья… бывают же имена!” – засыпая, думал я. “Есть гордиев узел, который разрубают, есть – очень прочный морской, а тут – просто Узел Счастья. Запуталось счастье узлом – и не развяжешь…не распутаешь…”.