Иннокентий Боскин
ПовестьОпубликовано редактором: Андрей Ларин, 29.06.2011Оглавление 17. Глава семнадцатая. Шиурма. 18. Глава восемнадцатая. Испанец. 19. Глава девятнадцатая. Сын. Глава восемнадцатая. Испанец.
Полуденное солнце жарило так, что высыхала слюна во рту. Я остановился передохнуть на городской площади у входа в собор – там, где нашлось немного тени. Сдернул с головы шляпу – сразу стало легче. Рубаха на мне промокла насквозь, сумка с книгами оттягивала плечо, а путь предстоял неблизкий. До съемной комнаты, которую я делил еще с одним студентом, нужно было добираться через полгорода. Заканчивался третий год моего пребывания в Саламанке. При желании я уже мог подвести некоторые итоги. Мои надежды стать здесь своим потерпели сокрушительный крах. Студенческое братство – вещь хорошая, но существует по большей части в поэзии вагантов и воспоминаниях старых профессоров. Даже истовейшие католики тут были друг с другом на ножах, и я быстро усвоил, как себя следует вести, чтобы тебя хотя бы не трогали. О моем происхождении рано или поздно узнавали в любой компании, так что я взял себе за правило, появляясь где-нибудь впервые, сразу ставить о нем в известность. Некоторых это ошеломляло, и меня оставляли в покое. По крайней мере, так я не опасался разоблачения, могущего последовать с минуты на минуту, и спокойно выпивал свою кружку, по большей части сидя в одиночестве. Иногда не помогало и это, тогда приходилось отбиваться, дважды на палках и один раз кулаками. Оружие там носили поголовно все, и я тоже расхаживал со шпагой, по большей части чтобы не выделяться из толпы, но управляться с нею почти не умел, разве что добродушный толстяк Андрес Вилья с философского, сжалившись, как-то показал мне пару приемов. Он тоже был из простых, ходил в изгоях, и это немного сближало. Впрочем, воспользоваться его уроками на практике у меня не хватало духу. Сосед же по комнате просто терпел меня, а я его, так что все было по-честному. С учением дело обстояло чуть лучше. На память я никогда не мог пожаловаться, имел бойкий язык и учиться пошел именно тому, чему хотел. Все это в совокупности обеспечивало нормальное отношение со стороны учителей, а плату я вносил исправно, и еврейское золото принималось так же охотно, как и христианское. В общем, все, что я нашел тут родного – язык, полностью вернувшийся ко мне после первого же года учебы, и это безжалостное солнце, от которого можно было спастись только здесь, в тени громадного собора, отделанного гранитом и мрамором. Внутри было еще прохладнее, но внутрь заходить не хотелось. И тут я заметил, что я не один. У самого входа, за колонной, сидел прямо на земле старый оборванец с деревянной миской для подаяния. Она была пуста. Обычно испанские нищие очень представительны. Красный головной платок, неизменная серьга в ухе, живописные лохмотья, иногда картина дополнялась старательно выставленными напоказ язвами или отсутствием одной из конечностей. Попадались среди них и ветераны Фландрии, эти держались особенно горделиво. Таким даже не подать было неловко. Но этот был какой-то совсем уж иссохший, запыленный, унылый. Шея была обмотана тряпкой, на руке недоставало двух пальцев. Приглядевшись, я понял, что не такой уж он и старый, просто потрепанный жизнью или тяжелым недугом… Я уже сунул руку в висящий на поясе кошелек, прикидывая, сколько бы дать, чтоб ни его, ни себя не обидеть. У меня было с собой два эскудо, одним можно и пожертвовать… многовато, но уж ладно, пусть… И тут он чуть подался вперед, и в вырезе рубахи закачался на цепочке черный деревянный крест. Нет, в том, что это испанец и католик, у меня и не было сомнений – кто еще осмелится просить милостыню в Кастилье? Но я как-то не вспоминал об этом. И говоря по чести, я предпочел бы, чтобы меня и не заставляли об этом вспоминать. Впервые я видел перед собой испанца, растерявшего всю свою гордость, скатившегося туда, откуда падать уже некуда… Но о том, какой он веры, этот испанец не забыл. И крест, кстати, был не из дешевых. Впервые я видел перед собой испанца, на котором мог выместить все унижения, все разочарование от встречи с родиной, которой оказался не нужен. Не нужен, хоть и думал, и бредил, и во сне разговаривал по-испански, хоть и мог цитировать страницами сочинения де Кеведо и Луиса Гонгоры, хоть и любил ее такой, как она есть – кровавой, жадной, изощренно-жестокой, проклинаемой половиной мира… Испания не склонна к сантиментам. Она всегда признавала только своих. Так было, есть и будет. Я, будто обжегшись, выдернул руку из кошелька. Потом снова надел шляпу, развернулся на каблуках и зашагал вперед, навстречу слепящему зною.
Оглавление 17. Глава семнадцатая. Шиурма. 18. Глава восемнадцатая. Испанец. 19. Глава девятнадцатая. Сын. |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|