Влад Чучалин
РоманНа чтение краткой версии потребуется 45 минут, полной – 5 часов 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf 22+ Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 9.08.2015
Купить в журнале за август 2015 (doc, pdf):
Оглавление 2. Книга 1. Часть 1. 3. Книга 1. Часть 2. 4. Книга 1. Часть 3. Книга 1. Часть 2.
Жанна сокрушённо вздохнула: – Пожалуй, – и оправдывается. – Не могу уловить его суть. – Значит, ты в него влюблена, – говорит Анька как можно безразличнее. Жанна пожимает плечами, сутулясь и шаркая ногами в кожаных больничных тапочках, подходит к разбитому, но откровенно древнему буфету, хватается за его единственную бронзовую ручку, с усилием открывает дверку, достаёт пару изящных чашечек и смотрит на Аньку. – Влюблена? Анька отводит взгляд. Жанна шлёпает с чашечками к венскому столику как бы загрузившись, торжественно ставит их около колбы, а затем равнодушно тянется к своему рюкзачку, лежащем поодаль на венском стулике, достаёт пакетики с печенюшками и конфетками. Анька швыряет окурок в открытую форточку и оказывается около этих яств. Жанна галантно подвигает Аньке стулик, а сама садится на табуретку. – Так значит, я влюблена в Майкла? – наигранно удивляется Жанна. – Едва ли. У меня есть портреты моих любовников, ты, Анна, их сразу узнаешь. А Майкл – странный мальчик, которого я случайно встретила. Он фактурный, необычный, мне приятно его писать, разговаривать с ним. Анька тянется к третьей печеньке и прикидывает, хватит ли кумушкам по второй чашечке этого расчудесного кофе. – Ну, может, и не влюблена, в конце концов, влюблённость – удел молодёжи, но то, что это любовь, Жанна, не подлежит никакому сомнению, – с умным видом бросает Анька, лопая очередную конфету. Жанна без всякой иронии смотрит на Аньку и молчит, держа на весу свою чашечку. – И не сомневайся, Жанна, – Анька делает умное лицо, – я эксперт в вопросах любви. Жанна смотрит поверх Аньки, как будто размышляла, стоит ли продолжать этот разговор с малознакомым человеком или ограничиться светским трёпом. Анька же, восседая на этой неудобной табуретке, вдруг почувствовала в заднице жжение, вспомнила дядьку-гинеколога и выдержала этот взгляд с прямотой висельника. – Любовь? – Жанна задумалась. – Может быть, но другая любовь. Любовь художника к своей натуре. Майкл – сложная натура, поэтому я... – А ты попробуй написать его голым, – перебивает Анька, злится и сверкает глазищами. – К чему это? – добродушничает Жанна. – Если трусики вспотеют, значит никакая это не любовь, а похоть. Жанна уставилась на Аньку, покусывая конфетку. Затем, собрав в кулачок свою добродетель, нравоучительно продолжила: – Чтобы написать правду, надо любить. Любить ремесло художника, натуру и себя. Так поступают великие художники. Пока я пишу, я люблю. Аньку эта реплика рассмешила. Она хотела сказать, что опытные гейши развивают в себе способности к любви, вставляя кисточки в причинное место и выписывая заумные изречения, но ограничилась риторическим вопросом. – Написала – кончила? Жанна недоуменно смотрит на Аньку и медленно догоняет, Анька же не даёт ей опомниться: – Прости, прости Жанна, наверное, гормоны взыграли. Конечно же, ты права, я это так, по глупости своей природной, из зависти к твоему таланту. Жанна нехорошо щурится и с достоинством хозяйки борделя продолжает: – С сексом у меня никогда не было проблем. Но истинное удовольствие я получаю только от живописи. Анька не выдерживает и хохочет: – Ага, кисточкой по клитору, – и бьёт себя по губам, – плохой, плохой гормон. Прости, прости, Жанна, у меня истерика, что взять с беременной дуры? Жанна кисло улыбается, покидает место трапезы и подходит к окошку. Анька доливает себе кофе и собирается быть выгнанной вон. – Так ты считаешь, я плохой художник? – Жанна оборачивается и глаза её подозрительно блестят. Анька медлит, решая, казнить или помиловать. – Я считаю, – в тон отвечает Анька, – ты хорошая художница. – А в чём разница? – Художницы – приукрашивают, – рубит с плеча Анька, – малюют красивости всякие, несуразности милые и тащатся... Им не нужна правда... художницам нужна публика... И пусть у тебя огромный член, но если твоё искусство ради признания, ты, бля, законченная художница! Жанна тяжело дышит, вспоминая любимого Ренуара, который кисточкой ласкал холсты и был богат... непризнанных при жизни Модильяни и Ван Гога, но и они нынче обожаемы публикой... даже учитель любимый наставлял из дерьма житейского делать конфетки театральные и был народным артистом, а что говорить о классиках, которые дворянских кровей, но прекрасное в банальном искали и умели показать! А тех, которые за правду, Жанна и не упомнит. Может, передвижники? Так и они не голодали. Гиперреалисты?.. тоже ради славы... Скорее всего, китайцы какие-нибудь, которые водой по асфальту... до первых лучей солнца... И в чём смысл такого искусства? Кому от него хорошо? И Жанна глубоко вздохнула и ехидно уставилась на Аньку: – А художники, значит, режут правду матку? И чего ради, дорогая Анна? Анька побледнела, вскочила из-за стола и хрипит: – Когда ты меня нарисуешь, дорогая Жанна, я скажу. – О, теперь меня перевели в художники! Спасибо! – Жанна не скрывает своего презрения. – Нет! – визжит Анька и бешено мотает башкой. – Потому что как не пытайся, ты не сможешь приукрасить меня! Наступила тишина. Две женщины с ненавистью смотрят друг на друга. Наконец, Жанна опускает взгляд и возвращается к столику, берёт свою чашечку и делает несколько глотков. – Остыл… Не люблю холодный кофе, – и смотрит игриво на Аньку. – Кофе люблю горячий, а мужчин – страстных. Майкл не в моём вкусе. Анька тоже села, с нескрываемым удовольствием допила свой кофе и перевернула чашечку вверх дном. – А я обожаю холодный кофе, – говорит, наблюдая за собирающейся на блюдечке коричневой лужицей. – И вообще, мороз люблю... чтобы до костей... наверно, я холодная девушка, если ты понимаешь. А кто отец ребёнка моего, не знаю. Их там было не меньше десятка... потому что в одиночку меня не удовлетворить. Жанна нежно смотрит на Аньку и говорит совсем как её мама: – Кажется, я уловила твою суть, Анна. – Ага, сучка фригидная, – устало соглашается Анька. Жанна снисходительно улыбается, берёт Анькину чашечку и разглядывает замысловатые узоры. Гадать по кофейной гуще Жанну никто не учил, но её учили видеть проявление закономерного в случайном, а ещё врождённое художественное чутьё заставило Жанну вздрогнуть. Она даже не поняла, что произошло, просто жуткий холод опалил её пальцы и сознание. Она подняла на Аньку испуганные глаза и сказала самой себе, нежели кому-то ещё: – Ты – девочка-война. Аньку передёрнуло. – Девочка-война? И как ты меня нарисуешь? Голой с чёрными крыльями? Жанна поставила чашечку обратно и вздохнула с облегчением: Анька больше не казалась ей мифическим существом. – В манере Эль Греко. Анька решила, что с неё на сегодня хватит, пора уже домой, к мамочке, на свой диванчик, нажраться до усрачки и вскрыть вены, и прибегла к приёму, который срабатывал даже на Женьке. – А Майкла своего в манере Захер Мазоха писала? Жанна дружелюбно улыбнулась, взяла Анькины сигареты и закурила, лихо втягивая дым носом. – А насчёт Майкла ты права. Я слишком люблю его. А любовь мешает искусству. Если бы я была девочкой, как ты, я бы предпочла Майкла. А сейчас для меня искусство важнее. Притом что запах разбавителя меня просто убивает. Анька удивлённо уставилась на Жанну. – Да, настоящее искусство смертельно, – с готовностью соглашается она. – А как ты думаешь, Жанна, жизнь отдельно взятого человека может быть искусством? Моя, скажем. Жанна с сигаретой в зубах уже раскладывает мольберт, перебирает кисточки и кидает через плечо: – Если у тебя найдутся ценители, то почему нет? Анька зачарованно наблюдает за Жанной: – Не, я о настоящем искусстве, где главным ценителем является бородатый дядька на облаке. Жанна смеётся, выдавливая краски: – Тогда придётся писать с тебя иконы, а я не умею. Мой друг, Лёнечка Дефур, умеет, хочешь познакомлю? А лучше познакомлю тебя с Майклом. Анька затрепетала: – Не в моём положении знакомиться с мальчиками. А Жанна уже делает набросок. – Может, вы полюбите друг друга. Анька в ярости: надо же, она одной ногой в могиле, а ей жениха сватают. И пусть этот Майкл самый лучший, пусть даже он тот избранный, от которого Анька должна зачать сверхчеловека, но не так же банально! Где игра случая и нулевая альтернатива? Где страдание? Где, наконец, ужас, надежда, сажа и белила? – Нет. Я определённо не люблю мальчиков, – бормочет Анька. – Чем же они тебе не угодили? – А что в них хорошего? –Ты меня спрашиваешь? – Жанна даже выронила из рук уголёк, – По крайней мере, они ещё верят в хорошее, доброе, светлое. Анька была бы рада согласиться с Жанной, если бы не чёртова натура: – И всякой неглупой бабе предстоит спустить их с небес на землю. А мне это надо? Нет, уж лучше строить отношения с мужиками, они-то знают, чего хотят, поставят тебя раком и отымеют по полной. И все довольны. А мальчики эти смотрят на тебя как на чудо природы и ждут соответствующих поступков. А я не чудо, я такое же чмо, только с дыркой промеж ног... и ломать целки никому не собираюсь. Жанна ошалело смотрит на Аньку. – У мальчиков нет целки, – на полном серьёзе говорит она. – Целка есть у всех, и ты это знаешь, – зевает Анька. Жанна, подумав, кивнула. – Но мальчики должны стать мужчинами... – Да ради бога, только при чём тут я? – перебила Анька, сжимая кулачки, – вот раньше был один на всю деревню каменный член, на которых сажали девственниц, так и с мальчиками, пусть их мужанием занимаются шлюхи, каменные или живые, мне без разницы. – Ну да, – притворно вздохнула Жанна, – если ты не девственница, то непременно шлюха. – Ну что ты, Жанна, – не менее притворно вздыхает Анька, – бывают ещё бабы, бабищи, бабёнки... лесбиянки, наконец. – А Женщины? Их есть в твоей системе? Анька строго посмотрела на Жанну: – Теоретически они должны быть, ага, как недостающее звено в эволюции человека, но прямых доказательств нет. – Ну это ни в какие ворота не лезет, – возмутилась Жанна. – Столько примеров знает история... – Так ведь всё дело в том, кто сломал тебе целку, Жанна. Если мужик, то хоть крылья себе приделай, но останешься бабой. – А если мужчина? – Ага, бесконечная регрессия, шняга из серии «что раньше, курица или яйцо?». Мужчину сделала Женщина, которую сделал Мужчина, которого... и так... до Адама с Евой… а там уже... зоофилия с инцестом. Жанна вздохнула: – Слишком сложно, Анна, не находишь? Правда всегда проста... Анька пожимает плечами: – Чья-нибудь, но не моя. Жанна некоторое время молчит, а потом робко интересуется: – А если мальчик… испортит девочку? Анька отмахнулась: – Да не заморачивайся, Жанна. Мальчики, девочки – это не про нас. Пусть мы с тобой бабы, но о-го-го какие! Жанна с каменным лицом ждёт. С Анькиного лица сползает дурашливая улыбка. – А если серьёзно, Жанна… у тебя был секс с женщиной? – Жанна выкатила глаза, и Анька засмеялась. – Вот-вот, так и с мальчиком... кроме чудесной палочки, у него ещё что-то должно быть такое, чего в тебе нет по определению. И если ты скажешь, что это яйца, то рожай и оставайся навсегда бабой. И я придушу тебя, Жанна, если ты скажешь, что это мужество. У любой залетевшей малолетки мужества больше, чем у законченного героя. – Анька запнулась, испуганно посмотрела на Жанну и добавила не так уверенно: – И вообще, жизнь – дерьмо... Жанна отвела взгляд и сделала вид, что поглощена подготовкой к работе: перебирает кисточки, смотрит то на холст, то поверх Аньки, и хмурится, затем хватает какую-то коробку с подоконника, подходит, чеканя шаг, к бледнеющей Аньке и прикладывает к её лицу разноцветные лоскутки. Анька часто-часто моргает и, уразумев, что всё дело в цветовом решении Анькиной проблемы, вздыхает с облегчением и делает вид, что сама серость, всё ещё ожидая оплеухи, но Жанна уже накидывает на Аньку траурный палантин и сосредоточенно молчит. – Ладно, Жанна, извини, – капитулирует Анька. – Чего ещё наговорит беременная дура? А что касается твоего Майкла, может быть, он хороший, я не знаю. Мальчики – они другие. Вот мы, девочки, с самого рождения заточены под это. – Анька показывает на свой живот. – А мальчики, – Анька вздыхает, – иногда мне кажется, что мальчики – это самые лучшие девочки. Жанна безучастно кивнула и вернулась к мольберту, смотрит на Аньку то с той, то с этой стороны, смешивая краски на разделочной доске – палитре.
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
и принял решение направлять свои вознаграждения от этой публикации на развитие журнала.
Оглавление 2. Книга 1. Часть 1. 3. Книга 1. Часть 2. 4. Книга 1. Часть 3. |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
|||||||||||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|