Секретарша

 

Купить в журнале за февраль 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 4 часа 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Следующий день был выходной. А в понедельник поутру в передней моей квартиры задребезжал звонок…

Это была шестая квартира, которую я сменил за четыре года московской своей эпопеи. От предыдущих пяти она отличалась тем, что была расположена в приличном районе и не ремонтировалась лет тридцать.

Впрочем, меня трудно удивить выцветшими обоями и потолками в пятнах. Достаточно и того, что здесь не было клопов. А хозяин, недавний завлит МХАТа, переквалифицировавшийся в нотариусы, не наведывался сюда в моё отсутствие, для того чтоб кинуть испытующий взгляд в чемодан квартиранта, примерить его свитер, пиджак, бальные туфельки, перелистать, слюня палец, документы и напоследок перед уходом захватить с собой (разумеется, по рассеянности) квартирантские крем для обуви, пачку бритвенных лезвий «Жиллет» и новые полушерстяные носки белорусского производства…

При заключении договора аренды мы с нотариусом, рыжеватым и таким же лысым, как я, малым лет тридцати пяти, выпили за здоровье друг друга по стопке. Затем нотариус рассказал мне о театральных интригах, зачем-то добавив: «Раньше в этой квартире жил мой дед – человек уникальный!». Уникальность деда заключалась в том, что старик, всю жизнь проработавший слесарем, последние двадцать лет своей жизни не ел ничего, только пил самогон, который производил на собственноручно сконструированном аппарате.

Я заплатил внуку слесаря, умершего, как все они, от белой горячки, за три месяца вперёд и, распрощавшись с ним, больше его не видел. Год прошёл, а от нотариуса ни слуху ни духу!

Так что, услышав звонок в передней, я решил, что это не кто иной, как слесарский внук наконец явился в столь ранний час, для того чтоб стребовать квартирную плату.

 

Откинув одеяло, сев на диване, я нашарил рукой выключатель, щёлкнул им и только затем открыл глаза. Комнату заливал красный свет накрытого кумачом торшера. На моих лежащих на стуле рядом с диваном «командирских» фосфоресцирующие стрелки показывали без пятнадцати пять. За окном, наполовину завешанным ситцевым пододеяльником, было темно. В распахнутую форточку струился воздух осенней ночи, ещё и не думающей уступать свои права.

Звонок повторился – длинный, настойчивый. «Невтерпёж человеку, – пробормотал голос во мне. – Видать, деньги срочно понадобились».

Я натянул спортивные штаны, накинул байковую клетчатую рубаху и, сунув ноги в тапки из шкуры рыси, в 1996 году застреленной часовым из моего батальона возле посёлка Падь Песчаная, что в Приморье, поплёлся, стараясь не думать о том, как мне опостылел статус вечного квартиранта, в прихожую.

…На пороге стоял опер. Не тот, которому была презентована бутылка азербайджанского коньяка, другой, помоложе, пониже ростом, поуже в плечах. Я познакомился с ним под Гудермесом, где этот парень находился в командировке. При производстве так называемых следственных действий их группу угораздило затесаться в середину минного поля. Командовавшему группой майору оторвало ногу, а старлея Лиханова контузило. В общем, отделались сравнительно легко. Мои ребята, проделав проход в минном поле, вытащили ментов – можно сказать, с того света. Так что кое-какие связи в среде московской милиции у меня имеются.

Лиханов (уже капитан) был краток:

– Собирайся, Петрович, поехали! У нас в Бабушкинском районе пришили кое-кого.

– А я при чём?

– Тебе стоит на покойника взглянуть! Перед тем, как Виталий Витальевич Арбатский начнёт тебе задавать вопросы.

– Арбатский? Кто такой?

– Его к нам с Петровки перебросили. Проштрафился там! Превысил полномочия и всё такое…

– А кого пришили-то?

– Разве я не сказал?

И Лиханов сообщил, кого именно пришили.

Я заправил рубашку в спортивные шаровары. Натянул брюки. Носки. Обулся. Обмотал шею шарфом. Накинул пальто. Надел «тирольскую» шляпу с пёрышком (этот головной убор был вывезен мной из Германии и вот наконец дождался своего часа).

Покуда я совершал туалет, гость пытался обеими руками выжать мою тридцатидвухкилограммовую гирю.

– Брось, Валерка, надорвёшься.

Но он оказался упорен. Пыхтя, стремился поднять спортивный снаряд к потолку.

Я пошёл на кухню, напился воды из-под крана. Из комнаты раздался грохот, и пол подо мной ощутимо вздрогнул.

– Тяжёлая, зараза, – пробормотал Валерка, показывая мне сорванную кровоточащую мозоль.

Я взял гирю, отнёс от себя на вытянутой руке и, сделав три шага, опустил снаряд на резиновый коврик в углу, где стояла ещё одна такая же гиря и лежали горкой гантели.

Когда-то, почти четверть века назад, я неплохо смотрелся на борцовском ковре, и с тех пор у меня осталась привычка к физическим упражнениям.

 

Мы с Лихановым спустились во двор. Сели в ментовский «бобик». Тот тотчас взревел как трактор, рванулся вперёд и по пустынным улицам и проспектам ещё спящей столицы за полчаса с небольшим доставил нас в парк «Лосиный остров».

Вернее, подъехал к окраине парка и, осветив фарами металлический узкий мосток, перекинутый через Яузу, встал. Дальше нужно было прогуляться пешочком. Водитель заглушил двигатель, с облегчением откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Я вслед за капитаном выбрался из тёплой машины в московский октябрь. Двигаясь позади Валерки, перешёл через мостик, под которым хлюпала о сваи вода.

Оскальзываясь на каше из палых листьев, мы с капитаном протопали по асфальтовой дорожке под железнодорожным виадуком (над нами, дав гудок, прогрохотал одинокий локомотив) и, сойдя на окружённую кустами тальника тропинку, проложенную вдоль берега мелкой извилистой речки, пошагали вперёд.

Фонарика у нас с собой не было. Хорошо, что поднявшимся ветром слегка рассеяло облака, и при лунном свете мокрая тропа тускло заблестела. Ступая по лунному блеску, мы с оперком продвигались речным берегом вдоль кромки тревожно шумевшего деревьями парка.

– Я, Петрович, спецом тебя в обход повёл, – слегка полязгивая зубами от промозглого холода, объяснял на ходу Валерка, – ведь ты у нас кто? Партизан, подпольщик!

– Хорошо, что тебя сейчас твои начальники не слышат. Отобрали бы у меня лицензию махом.

– Это точно! Не любят у нас вашего брата-частника!

– Интересно, почему?

– Да, ходят разговоры, будто скользкие вы и большую деньгу зашибаете!

– Что есть, то есть.

 

Наконец мы пришли туда, где Яуза, оставив тальниковые заросли, текла по теряющемуся в темноте обширному лугу. Навстречу нам выплыли из темноты остатки теплиц – колья, куски болтающейся на них полиэтиленовой плёнки.

– Эй, – вдруг окликнули нас из потёмок, – кто идёт?!

– Свои, – отозвался мой проводник и, подойдя к выросшему на тропе сержанту, блестевшему кокардой и лычками на погонах, спросил: – Задохин, ты, что ли?

– Я, тарищ каптан! А с вами кто?

– Мой брат-близнец. У тебя фонарь есть?

– Никак нет!

Впереди, за раскачивающимися под ветром кустами, горели фары не менее десятка автомобилей. В их свете мелькали силуэты людей...

Лиханов сделал мне пригласительный жест, затем, отведя рукой кусок плёнки, белеющей как привидение в сумраке, полез в разрушенную теплицу. Я – за ним.

Валерка чиркнул газовой зажигалкой и, с синеватым колеблющимся огоньком в руке, присел. Я чиркнул своей бензиновой «Форш» и также опустился на корточки рядом с капитаном.

При слабом свете двух мятущихся на сквозняке огоньков в темноте развалин проявился голый, лежащий навзничь мертвец. Один глаз свешивался на ниточке. Другой заплыл. В целом, лицо покойника выглядело так, будто на нём исполнили танец маленьких лебедей, и притом весьма энергично.

– С чего вы взяли, что это Скакунов? – спросил я, зная уже, что менты не ошиблись.

– Да у него под мышкой все документы лежали, – вполголоса откликнулся опер. – Два паспорта – российский, заграничный, водительское удостоверение, выданное лондонской полицией, пропуск в гостиницу и ворох всяких квитанций…

– Так он в гостинице жил?

– А что тебя удивляет?

– Кто его обнаружил? – вопросом на вопрос ответил я.

– Не поверишь – бабуся, прогуливавшая здесь за полночь своего волкодава!

Из дальнейшего рассказа опера можно было уяснить, что пёс вдруг начал скулить, тянуть хозяйку к берегу Яузы. И старушка, освещая дорогу перед собой пятибатареечным «нибелунгом», прогулялась на десяток метров в сторону от привычного маршрута.

 

В последний раз взглянув на забитую песком и тиной каштановую гриву мертвеца, я погасил зажигалку.

– Спасибо, Валерик, – сказал я, выпрямляясь. – Правда, не знаю, зачем мне всё это.

– Ну, так, – тоже потушив свой огонёк и выпрямившись, отозвался опер, – на всякий случай. Чтоб как у нас тогда под Гудермесом не вышло. Ведь актёрик этот перед смертью своей к тебе приходил. Так что теперь ты – вроде как на минном поле…

– А откуда узнали, что он ко мне приходил?

– Хочешь, чтоб я сообщил тебе наши источники?

Я протянул капитану руку. Он пожал её со словами:

– Ну, линяй теперь отсюда, сапёр!

– А сыщик с Петровки?

– Он сам тебя вызовет. Сейчас ему, кажется, не до частных детективов. Видишь, – кивнул Лиханов в сторону перекрещенных лучей автомобильных фар, – сколько начальников понаехало! – и добавил с нескрываемой злостью: – Угораздило же эту «звезду» крякнуть в нашем районе…

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.