HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Евгений Гольцов

Между Южным и Северным полюсами

Обсудить

Сборник рассказов

 

Купить в журнале за май 2019 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за май 2019 года

 

На чтение потребуется 1 час 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 23.05.2019
Оглавление

8. Симбиоз
9. Откровение Виталия Романовича
10. Счастливый аптекарь

Откровение Виталия Романовича


 

 

 

Виталий Романович Машнин чувствовал: критический момент близко. Начинались приступы почти одинаково: предметы, обретали новый, не заложенный человеком смысл. Вот на столе шариковая ручка «Parker» и клавиатура «Logitech». Эти вещи для сотрудника рано или поздно становятся предметами-невидимками. Вы думаете о ноже, когда утром мажете бутерброд маслом? Интересуетесь, когда и как была создана вилка, которой в обед цепляете макароны? Восприятие знакомых вещей не выходит, как правило, за рамки их функционала, но Виталий Романович чувствовал их скрытый характер: они фонят, подобно могущественным магическим артефактам в популярных нынче в видеоиграх.

Вот на столе чашка кофе – это рев растительных эмбрионов, обжаренных и перемолотых в порошок. Тонкий вкус, изысканный аромат. Наслаждайтесь изысканным ароматом смерти, боли и страдания. Уважаемые коллеги, вы, аккуратно заполняющие бланки разумные обезьянки, есть суть демоны, одержимые визгливой тягой к размножению. Если выключить все сдерживающие механизмы, вы разорвете на себе одежды и вскочите, улюлюкая и колотя членами по столам. Вот толстый менеджер истошно орет и мастурбирует, отчего волосы на его ногах встают дыбом. Обменщица валюты вторит ему, теребя свои впалые груди. Клерки прыгают со стола на стол, совокупляются и стреляют спермой по ошарашенным клиентам.

Виталий Романович помотал головой, стряхивая наваждение. Он боялся приходящих откровений и считал их позорной болезнью, которую следует скрывать от общества. Однако, очередной приступ был неизбежен, подобно гигантской волне, порождаемой незримым океаном неизвестности, и все, что может сделать человек на его берегу – строить догадки и делать прогнозы. Пророки древности, чувствуя, что с ними начинает проходить нечто подобное, уходили в горы или пустыню. Но что делать, если ты не внушительный бородатый мужик с харизмой святого, а обычный банковский служащий?

Трансцендентное нечто, выбравшее столь несовершенный разум антенной для трансляции своих запредельных частот, либо действовало наобум и стихийно, либо совершило ошибку.

Если бог есть, то люди для него – опиум со сладковатым запахом мочи, пролитой у бесконечной стены метафизического ужаса. Нет уж, он, банковский оператор Машнин, отказывается играть в эти игры.

– Михаил Геннадьевич, можно, я уйду с работы? Мне очень надо.

– Виталий Романович, а у вас есть часы?

– Да, конечно, – клерк достал телефон и, взглянув на него, декларировал дрогнувшим голосом, – шестнадцать пятнадцать.

– Прекрасно. Эти цифры вам о чем-нибудь говорят?

– Простите, я прекрасно понимаю, что должен находиться на рабочем месте, но случай из ряда вон выходящий. И какова же причина, уважаемый Виталий Романович, столь вопиющего, из ряда вон выходящего, как вы утверждаете, случая? – чуть театрально спросил руководитель отдела.

– Недомогание чувствую, Михаил Геннадьевич.

– Выглядите вы при этом вполне здоровым. Четыре месяца назад вы так же ушли с работы, и я надеялся, что это не повторится.

– В ушах гудит, похоже, давление.

– Давление? А знаете, почему давление бывает? Потому что кофе постоянно пьете. Автомат с бесплатным кофе для сотрудников, это, конечно, приятный бонус, но, если пить его пять раз в день, естественно, давление начнётся. В конце концов, от сотрудника необходимо умение не только точно и грамотно планировать свой день, но и задумываться о своем физическом состоянии, поэтому следует внимательней относиться к тому, что вы едите и пьете в рабочее время…

Виталий Романович вздрогнул. Речь руководителя отдела на мгновение превратилась в белый шум, а потом вместо слов откуда-то из глубины головы Михаила Геннадьевича стали вырываться надтреснутые, стрекочущие звуки. Дело дрянь, придется объясняться наугад.

– Простите, очень нужно, идти, у меня, похоже, отравление, – пробормотал Виталий Романович.

На щеке руководителя разверзлось отверстие, образовав что-то вроде женского детородного органа, с краями из черной сочащейся плоти. Дыра шевелилась, как будто изнутри ей управляла рука невидимого кукловода. Спокойно, дамы и господа! Рука поглаживает капсулу галоперидола в кармане пиджака. Конечно, это попытка спастись от цунами с помощью зонта, но можно попытаться отсрочить момент кризиса. Из новообразовавшегося органа выползла крупная обсидиановая многоножка и скользнула за воротник менеджера.

– Финальный файл я сохранил, и выписка там же, – почти наугад сказал Виталий Романович, надеясь, что где-то там, в объективной реальности, они произведут правильное действие.

Менеджер моргнул, и глаза его стали змеиными, изо рта, ноздрей, ушей и отверстия в щеке послышалось разноголосое шипение, словно в голове говорящего находился клубок змей.

«Полундра! Свистать всех наверх!» – «Ситуация выходит из-под контроля». – «Капитан, что нам делать?» – Одноногий боцман нервно вытирает лицо тряпкой, пропитанной машинным маслом, отчего лицо его приобретает демонический вид. – «Позовите капеллана!» – «Капеллан умер еще в Танжерском порту, сэр». – «Как так?» – «Передозировка, сэр». – «Кок жив?» – «Так точно, сэр!» – Покрытый паутиной татуировок, кок улыбается, но щеки его дрожат. – «Всем по пинте рома! Раздайте морфий, и не забудьте мне оставить капсулу». – Отчаяние и паника разносятся среди команды, отравляя разум молниеносным вирусом липкого страха. – «Все желающие могут получить жалованье авансом». – Гул команды сливается с шумом океана. Кто-то плачет, кто-то блюет в грозные воды. Штурман танцует и хохочет, царапая лицо и бороду. – «Юнга, в моей каюте лежит бумага, в верхнем ящике стола, принеси мне ее. Доктор, и вас на пару минут». – Капитан закатывает рукав, и доктор производит инъекцию морфия. Бледный юнга дрожащей рукой протягивает лист бумаги. – Капитан (прокашливаясь): «Кхе-кхе, все время забываю слова, знаете ли. Итак, через хаос и воду попали мы сюда, господа; через хаос и воду мы возвратимся домой. Мы славно собирали души и цветные металлы, мы мародерствовали и наводили ужас на скучных обитателей местного ада. Вы лучшие специалисты по веселью на несколько галактик вокруг, и неважно, что они необитаемы, хе-хе. Так нырнем же со смехом и песней в необъятный эйдос, где нас ждут наши славные парни: Черная Борода, Малыш-Смерть-ОТ-Бедра, Арудж Барбаросса, Радиоактивный Толстяк, Мадам Дзин, Капитан Пандемия, Джек-Девяносто-два и другие достойные люди – противники тотального контроля. Неужели вы хотите покинуть этот бардак под присмотром искусственного глаза, а не дружной командой веселых анонимов, ха-ха!?»

Михаил Геннадьевич отступает в ужасе:

– Да-да, конечно, вы можете идти, дайте знать, если Ваше состояние ухудшится.

– Благодарю, – отвечает Виталий Романович, пытаясь понять, что такого убедительного он мог только что сказать? Такое случалось перед откровением: внутренний диалог не совпадал с речью, выдаваемой воспаленным мозгом. Нелепая ложь, угрозы, лесть или параноидальный бред?

 

Кажется, ненадолго отпустило. Уходить следует молча и быстро. Ведь знал же, что кризис близко, надо было «заболеть» с утра и позвонить по телефону. А теперь опять биржа труда и пособие по безработице, портвейн три семерки по акции за девяносто три рубля и дешевые, страшноватые шлюхи с сайтов знакомств?

– Такси!

Хочется быстрее спрятаться в железном теле машины.

– Куда едем? – спрашивает усатое лицо, пока стекло на двери медленно едет вниз.

– За город.

– Куда за город?

– Хоть куда, только, пожалуйста, побыстрее.

– Банк ограбил, что ли? – таксист взглянул на вывеску за спиной Машнина.

– Скорее банк меня пожевал и выплюнул, – попытался пошутить Виталий Романович.

– Но денег-то в карманах оставил? – ухмыльнулся таксист.

Глухие хлопки выстрелов. – «Клайд, ты лучший!» – Сдавленный собачий лай.

«Спокойно, капитан, нужно просто выбрать маршрут». – «Есть острова на карте, где еще нет демократии?» – «В созвездии Пса есть неплохое местечко, чтобы зарыть клад, сэр». – «Клад не унесешь в могилу, скажи лучше, где можно захватить побольше рабов? Хочется провести старость в хорошей компании». – «А что вам не нравится в этой колонии, вложите клад в прибыльное дельце и рабов будет хоть отбавляй». – «Что-то меня тошнит от здешней атмосферы, мой милый друг».

– По Новорижскому шоссе и в лес, дальше пирамиды километров на пять.

– Эко вас приспичило.

– Иногда, знаете ли, испытываю потребность побыть одному.

– Так, а что я получу за это?

– Душу графа Муравьева-Амурского, – Виталий Романович показал пятитысячную купюру.

– Не знал, что это граф. Поехали!

Машнин любил ездить пассажиром, наблюдая за домами, людьми, витринами, но перед откровением поездка превращалась в пытку. Внутри работающих, паркующихся, совершающих покупки людей бились, задыхаясь, ослепленные души, вызывая в воздухе глухой, монотонный резонанс.

«Ну што, барин, как ехать изволите?» – Дьявол ржет через лошадиные глотки. – «Околотками, чай, езжай, да нумера мне тут не выкидывай, чтоб ни большевики, ни эсеры со своими патрулями тут не попались, ежель что не так, шмалять буду, и твой живот не пощажу». – Кучер смеется в жидкую кучерявую бороду. – «Золотишко везете, небось?» – Пальцы сжимают ручку чемодана, так что белеют костяшки. – «Золотишко, мил человек, уже не отражает вибрации наступающего жуткого времени, иль не чувствуете, как оно встает невидимой гудящей стеной. Это стена – цунами, неуправляемая волна, что крутит колеса истории, которые нещадно разъедутся во всех направлениях, оставляя за собой длинные кровавые полосы. А вы говорите – золото! Слишком мягкий металл для нашего века». – «Так чай, барин, брильянты, в колеса вставлять будете?» – Веселый кучер нежно поглаживает заткнутый за пояс топорик. – «В чемодане морфий. К сожалению, все, что я могу сделать – облегчить боль». – «Далеко ль поехать-то собираетесь?» – «К отцу еду. Только не знаю точно, где он, то ли в Германии, то ли в Америке». – Подозрительный стук копыт за бричкой. – «Богатый, небось, папашка-то?» – Холод стали маузера во внутреннем кармане успокаивает и волнует. – «Не беден, но не деньги его интересуют. Старик своенравен: делает свои дела и не посвящает меня в них». – «Ну, поди не оставит Вас, барин, в сложные времена, а?» – «Да черт его знает? Бывало, и оставлял. Он, знаете ли, со мной строг». – Бричка тормозит. – «Почему мы остановились?» – «Проверка документов».

– Ваши документы, пожалуйста, – спокойным голосом спросил молодой полицейский.

Неподалеку стоял полицейский в возрасте, покручивал свои длинные висячие усы и курил сигарету, искоса поглядывая на Виталия Романовича.

– Хм, кажется, руль с другой стороны, – улыбнулся Машнин, подавая паспорт, всегда хранимый во внутреннем кармане пиджака.

– Мы не из автоинспекции. Патрульно-постовая служба, знаете ли. – Полицейский лениво перелистывал паспорт. – Тридцать семь лет и не женаты?

– Это запрещено законом?

– Нет, я просто спросил, чтоб беседу поддержать, – хмыкнул полицейский.

– Куда направляетесь? – вдруг спросил он и внимательно глянул на Виталия Романовича.

– На отдых, за город, хочу на лес посмотреть.

– Но сегодня понедельник.

– У нас запрещено отдыхать по понедельникам?

– Конечно же нет, у нас все разрешено, – сказал полицейский возвращая паспорт.

Инквизитор развернулся и пошел прочь, вложив свой нейро-сканер в специальную кобуру на поясе. Снаряжение патрульных, призванное к сканированию, просвечиванию, прощупыванию нервной материи – неэффективно, когда дело выходит за юрисдикцию шкурных интересов хозяев – кукловодов, работающих охранниками в стенах виртуальной тюрьмы. – «Бойцы, готовы служить порядку?» – вопрошает Вождь, почесывая шею, куда ему пересадили корпускулы Краузе, королевской кобры, которая, если верить рабам-ученым, пожизненно трудящимся в подземных лабораториях, испытывает наиболее сильное сексуальное наслаждение среди всех здешних обитателей. Заполучить нервные окончания змеи в собственность – огромная привилегия. Вождь чешет шею и вздрагивает от многократного оргазма, пронзающего его от макушки до пят. Выброс семени совпадает с дружным одобрением бойцов, слившимся в едином выкрике: «Так точно!»

– Куда точно? Дальше по шоссе езжайте, мимо пирамиды, а потом еще километров пять, и приехали, – Машнину было жарко, и он расстегнул ворот рубашки.

– Вы в порядке? – озабоченно поинтересовался водитель.

– Да.

– Что-то мне так не кажется.

Виталий Романович привык оправдываться, хоть он не принадлежал к той категории офисных заискивателей, что унижаются и льстят для расширения уютной норы личного комфорта, чтобы потом, как из засады, бросаться на площадку для занятия подлым спортом под названием карьера. Для Машнина слова и выражения: «согласен», «понял», «да-да, конечно», «я извиняюсь, у меня вопрос», – образовывали социальную капсулу, позволяющую ему функционировать обособленно, не участвуя в мелких офисных интрижках и сплетнях. Виталий Романович считал себя человеком с независимым мышлением, и его недуг (периодически случающиеся вспышки божественных откровений) только подтверждал эту теорию. Иногда Машнин всерьез подумывал, пользуясь материалами своего визионерского опыта, написать книгу или киносценарий и занять привлекательную позицию известной личности, загадочно скрывающейся от общества. Но вечерами, после работы, он играл в компьютерные игры или смотрел сериалы, откладывая час своего триумфа на недалекое будущее. Да и вспоминать свои видения он не любил и боялся. Бывало, пережитые инсайты накрывали его посреди ночи, заставляя глотать настойку валерианы.

Вот и сейчас, сидя в машине, Виталий Романович чувствовал отвращение к себе: ощущал, как слабы мышцы, управляющие лишь компьютерной мышью и клавиатурой, с целью аккуратного заполнения документов несправедливой банковской системы, алчного виртуального зверя, превращающего в рабов как своих клиентов, так и хозяев. Голос тихий и невнятный, волосы жидковаты: зачес уже плохо скрывает лысину. И тем не менее! В ладонях ощущается покалывание и жар, они жаждут посоха или жезла; костюм раздражает кожу своим удобством. Заменить бы его на власяницу, а в руки взять ружье. Возможность послать в каком-либо направлении кусок смертоносного металла ощущалось как голод. – «Покиньте уютные офисы и рабские цеха! Оставьте пассажирские сиденья автомобилей, автобусов, трамваев и самолетов! Идите в леса, пустыни и степи, садитесь за штурвалы космолетов и ощутите величие пространства и времени! Выбросьте телесные оболочки из вечно жующей машины потребления, в ней сакрального смысла с мышиный помет, что бы ни говорили местные жрецы. Дьявольская машина лишь наивному человеку может показаться принадлежащей к материальному миру, – ее истинная цель – поглощать души. Мелкие боги втихую занимаются контрабандой, выставив образ создателя-узурпатора монополистом на бытие. В этой глуши галактическая полиция не действует, но каждый родившийся здесь имеет право достать из кармана значок шерифа». – «Алчный завистливый дух, ты арестован! Ты приговорен к изгнанию здесь и сейчас».

– Вот, да, сейчас остановите, вот здесь, – Виталий Романович кладет на панель пятитысячную купюру.

– Как скажете, уважаемый.

Пассажир с облегчением смотрел вслед удаляющемуся такси и готовился увидеть, то неведомое, что на этот раз преподнесет его расстроенный разум.

 

Машнин понимал: все, что с ним происходит, не более чем проблема его разума, но, когда небо треснуло несколькими глубокими зияющими ранами, рефлексировать по этому поводу стало сложновато. Раздался равномерный, утробный гул, который шел со всех сторон. Из глубоких оранжево-кровавых рубцов вылетали какие-то стальные птицы и собирались упорядоченными спиралевидными стаями. Наблюдая за ними пару минут, Виталий Романович заметил, что он является центром, вокруг которого кружат эти создания, и круг потихоньку сужается. Вдобавок дерн стал вздыбливаться буграми настолько, насколько хватало взгляда. Машнину не надо было ничего объяснять, он знал: это мертвые восстают из могил. И когда метрах в трестах пара серых фигур, продираясь через траву и землю, вылезли наружу, с удивлением оглядываясь и взмахивая руками, он упал на колени, закрыл уши руками, зажмурил глаза и зашептал: «Господи, помоги. Что мне делать? Как мне остаться в рассудке, увидев все это?» В ответ небо треснуло еще несколькими ранами, на этот раз напоминающими прорвавшиеся фурункулы, и из отверстий полетели гигантские метеориты; когда они достигали земли, возникали маленькие землетрясения, и от места столкновения поднимались ядерные грибки.

– Я больше не могу! Не могу! – с хрипом закричал Виталий Романович, но его вопль потонул во всеобщем гуле.

И тут он услышал голос внутри себя. Вернее, это был не совсем голос, а некое обращение, информация пропечатывалась в сознании, растекаясь по коре полушарий мозга приятным зудом.

«Ты должен победить, иного пути нет».

– Но как?

«Раз уж оказался в аду, значит, пришло время меняться».

– Я заурядный, маленький человек, зачем мне этот крест?

Голос внутри изобразил нечто типа смеха.

«А кто говорит про кресты? Время крестов прошло, настало время героев».

– Как мне стать героем, если я не он?!

«Чтобы стать героем тут, получи прописку, перестань быть случайным гостем».

– За что мне это?

Бугры с хрустом поднимаются прямо под ногами Виталия Романовича.

– Что я должен сделать? – взвизгнул Машнин. Он топтался на месте и весь покрылся испариной.

«Чтобы стать воином на территории Ада, возьми на себя Великий Грех».

– Грешен я, грешен! Но я обычный банковский служащий. Лень, мелкое прелюбодейство, пьянство – признаю, было.

«Вооружись чужим грехом нужного калибра».

От страха Виталий Романович заплакал.

«Стань воином – останови это».

Машнин вцепился в траву, роняя слезы, у него кружилась голова. Под землей что-то живое, толкнуло Виталия Романовича, и он вскочил, озираясь и дрожа.

– Хорошо, я беру на себя грех… эээ… убийства…

Стальные птицы приближались, издавая угрожающие писклявые звуки на грани с ультразвуком.

– Я убийца! – отчаянно крикнул в небо Машнин.

И в этом момент его руки стали меняться: из костяшек выдвинулись оружейные дула, но они не ощущались инородными предметами, скорее,новыми пальцами. Стоит сделать мысленный приказ – сердце изрыгает боеприпас и следует выстрел.

Страх вдруг прошел, и новорожденный убийца ощутил прилив бесшабашной ярости.

– Я убийца! – радостно воскликнул Виталий Романович и парой метких выстрелов сбил двух стальных птиц: они рухнули, махая крыльями и оставляя за собой черный дымный след.

В этом танце смерти, сопровождаемом безумным хохотом, Машнин сбивал летающие цели, не промахиваясь, как будто его с ними связывала невидимая пуповина расправы.

Когда все птицы были уничтожены, убийца втянул стволы в руки, как это делал с когтями персонаж Росомаха из комиксов.

Теперь без страха, а скорее с научным интересом, банковский клерк оглядел поднимающихся тут и там мертвецов.

– Убивать то, что уже умерло, работа неблагодарная, все равно, что кредит пенсионеру оформлять, – усмехнулся он, любуясь потрепанной фактурой саванов.

Виталий Романович закрыл глаза, поднял лицо к небу, и произнес:

– Я – прелюбодей!

Он ощутил эрекцию, но не в привычном месте, а по всему телу. Кожа его бугрилась антеннами удовольствия, транслируя любовь и покой по всей округе. – «Эй, ребята, залезайте обратно. Соединенные Штаты Небес стабильны и вечны. Все нормально, банковская система работает, потомки исправно выплатят проценты по выданному вам кредиту. Зачем восставать против отлаженной системы, повергая в хаос привычный порядок? Дамы и господа, не лучше ли воспользоваться отлаженным сервисом? Я, лучший сотрудник столетия, с полной ответственностью заявляю: ваши активы хранятся любовно и бережно, надежней, чем в швейцарском банке. Беспокоитесь насчет Страшного Суда? А читали контракт мелкими буквами? У нас в последней поправке прописана презумпция невиновности, ха-ха! А Суд не подразумевает уголовной ответственности, только административную. Так что, если кого и ждут исправительные работы, в масштабах вечности они покажутся наносекундой».

Мертвецы замерли, почесывая головы.

– Расходимся! Расходимся! Любовь не подвержена инфляции. Мы пришлем вам повестку!

Усопшие расходятся по своим ямам, но один с завидным упорством приближается к Виталию Романовичу. На нем трухлявый старомодный пиджак, из кармашка торчит гвоздика, жидкие волосы зачесаны назад, чтобы скрыть лысину. Серое лицо, водянистый взгляд.

– Сынок, – хрипит неупокоенный.

Казалось бы, что могло пойти не так?

– Не узнаешь меня? Это ж я – отец твой.

Виталий Романович не помнил своих родителей, зато прекрасно помнил воспитателей. – «Это ублюдок, брошенный породившими его неудачниками на шею государства. Такой же неконтролируемый и неблагодарный. Когда уже среди маргиналов введут генетический контроль?» – Мальчик сжимает кулаки и строит далеко идущие планы мести. – «В отношении некоторых явлений, профессор, я бы пересмотрел некоторые принципы гуманизма. Кстати, не желаете забрать его в клинику?» – «Видите ли, несмотря на странность его поведения, и эти, так называемые приступы, я не могу поставить ему диагноз – шизофрения. Тут как бы, э-м-м, есть определенные правила. Да и вы, я полагаю, не хотели бы поставить репутацию вашего заведения под сомнение?» – Профессор делает уколы, от которых тошнит и кружится голова. Профессор задает вопросы, на которые пациент не знает ответа. – «Что ты помнишь о своей матери? Как с тобой обращался отец?» – Пациент не знает ответов. – «Посмотри на лампу. Не очень яркий свет?» – Мальчик не любит свет, он представляет внимательного лаборанта в белом халате, направляющего лампу на загнанного таракана в пробирке. – «Профессор, вы можете сделать из него нормального человека?» – «Гм, не знаю, – вздыхает неприятный старик, – к сожалению, наука имеет свои пределы». – Мальчик знает: в другое время, в другом месте у него будет сила, оружие, изысканные орудия пыток и внутренний закон, позволяющий влиять на чужое мнение. Однажды он будет задавать неудобные вопросы любопытным старикам.

– Я не знаю Вас, это какая-то ошибка, – говорит Виталий Романович.

Мертвец достает из кармана пиджака стограммовую бутылку дешевого коньяка, откручивает пробку и делает смачный глоток.

– А ты стал большим человеком, – заметил новоявленный отец.

– Это все какая-то ошибка. Болезнь, сны наяву.

– Я знал, и матери твоей говорил, что из тебя выйдет толк, – сказал покойник, не слушая замечание сына.

– И поэтому вы отказались от меня?

– Ну, так сложились обстоятельства, – пожал плечами отец.

– Я ждал каждый день, думал, вы вернетесь за мной.

– Никак не возможно-с было, цирроз, – заметил, улыбаясь, покойник, – так это вот я, кстати, сейчас и вернулся. Сынок, я хочу домой.

– Уходи, я сейчас занят.

– Чем ты занимаешься, мне так интересно?

– Транслирую любовь к человечеству, как прелюбодей шлюхе.

– Возлюби ближнего своего. Мы, как-никак, не чужие друг другу.

– Убирайся.

Покойник осклабился и вытащил из кармана финку. Послышался звон выскакивающего лезвия. Машнин-старший переминался с ноги на ногу, облизывая истлевшие губы, в любую секунду готовый бросится в атаку.

Виталий Романович растерялся, в какой-то момент ему захотелось просто убежать, – броситься со всех ног подальше от этого кошмара, но в следующую секунду пришло решение:

– Я не уважаю отца и мать! – крикнул он в треснутое небо. – Я не уважаю все то, что меня породило, и не хочу иметь к этому бардаку никакого отношения! Вот мой главный грех!

Финка в руках покойника после этих слов рассыпалась в прах, а потом и он сам стал превращаться в пыль, и ветер уносил его частицы, словно могучий дух, в виде пылевого облака покидал мертвое тело. То же самое происходило с другими покойниками. Трещины в небе стали смыкаться, и через некоторое время пейзаж стал прежним, без единого следа произошедшей катастрофы.

Виталий Романович устало сел на траву и автоматически похлопал себя по карманам куртки.

«Вот черт, нашел же время, чтоб бросать курить».

Зазвонил телефон, высветив надпись: «Михаил Геннадьевич».

– Алло.

– Виталий Романович, как Ваше самочувствие?

– Отвратительно.

Пауза в трубке.

– Как вы со мной разговариваете?

– Я всего лишь ответил на Ваш вопрос.

– Употреблять такие слова при общении с менеджером – это нарушение корпоративной этики, и Вы, как человек работающий на очень серьезном и ответственном предприятии…

– Что вы хотели?

Пауза.

– Мне нужно с вами серьезно поговорить.

– Хорошо.

– Жду вас завтра на полчаса раньше, я не могу тратить на разговоры рабочее время.

– Завтра меня не будет.

– Что значит не будет?

– То есть,завтра буду уже не я.

– Безобразие! Вы нарушаете деловой регламент, согласно которому…

Виталий Романович прервал разговор и выключил телефон, повертев его в руке, он разжал пальцы, и аппарат упал в траву. Новый герой, только что победивший приступ откровения, усталой, чуть пошатывающейся походкой, направился в сторону города.

 

– Михаил Геннадьевич, вы не волнуйтесь, рассказывайте подробно, что произошло? – участливо сказал полицейский в возрасте, с длинными усами.

Сидевший на стуле банковский служащий с перемотанной головой, поправил повязку и, набрав в грудь воздуха, отвечал:

– Машнин Виталий Романович, угрожая мне оружием, которое являлось пистолетом, заставил меня перевести на его счет три миллиона долларов.

– Как так получилось, что никто не вызвал охрану?

– Понимаете, мы встретились с ним на полчаса раньше, сотрудников не было, а охрана на входе не могла бы и подумать, что такое возможно.

– Зачем вы встретились раньше?

– Я хотел сделать ему дисциплинарное взыскание. Представляете, два-три раза в год он уходит с работы совершенно нахальным образом, а банк, знаете ли, серьезное, ответственное заведение.

– Вы замечали у него наклонности преступника?

– Нет, я замечал, что он ленив и, как бы сказать, легкомыслен.

– В чем это выражалось?

– Ну, в его поведении.

– Понятно, – старый полицейский почесал голову, – он что-нибудь говорил вам во время всего этого? Что-нибудь личное?

– Это имеет значение? – чуть сжался клерк.

– Ограбление произошло, все имеет значение, – встрял в допрос сидевший неподалеку молодой, коротко стриженый полицейский.

– Он говорил, эм-м, странные вещи. Например, сказал, что, несмотря на то, что я, говоря языком культурным, тот еще человек, занимающийся сексом с другими мужчинами, – я, как всякая тварь дрожащая, все-таки заслуживаю снисхождения.

– И как вы это понимаете? – полицейский задумчиво накручивал ус на палец.

– Никак не понимаю, к сожалению, или к счастью. Еще он знаете, что сказал? Что выписывается из этой тюрьмы, где решетки и стены – иллюзия, создаваемая нашим разумом.

Молодой полицейский присвистнул.

– Странный он иногда был. Сказал, что откроет мне секрет за оказанную услугу. Что Книга Мертвых – это список каторжников, – Михаил Геннадьевич показал пальцем вверх. – Говорил, что шанс обрести другую жизнь зависит от небесного режиссера. Захочет ли тот снять сиквел про человека? Спросил, как я думаю, снимут ли про меня фильм?

– А вы что?

– Я сказал, что его поймают и посадят пожизненно, а он засмеялся. Вы же арестовали его счет?

– Он перевел этот счет на другой, а потом еще и еще, – снова вмешался молодой полицейский, – если коротко: в результате хитроумных манипуляций деньги уплыли в неизвестном направлении.

– Он же глупый, – Михаил Геннадьевич в отчаянии заломил руки, – как это возможно?

– Возможно, вы недооценили своего коллегу, – усмехнулся усатый полицейский.

– Вы поймаете его?

– Трудно сказать, он просто исчез. Родственников у него нет, телефон заблокирован, и нет никаких данных от авиа– и железнодорожных компаний о его перемещениях.

– Когда поймаете его, дайте мне знать. Хочу прийти и плюнуть ему, простите, в лицо.

Когда Михаил Геннадьевич ушел, молодой полицейский встал и зашагал по кабинету, нервно покусывая губу.

– Будешь смеяться, но мне, странным образом, даже симпатичен этот Машнин.

– Не буду смеяться, – буркнул напарник.

– А ведь это его мы остановили за день до ограбления.

– Я это заметил.

– Странная случайность.

– И не такое бывает.

– Слушай, вот есть у меня вопрос к тебе, не по теме.

– Валяй.

– Как думаешь, про нас снимут сиквел?

– Беру свои слова обратно, отставить вопросы не по теме.

Седой полицейский сделал несколько пометок в журнале допросов: «Вот поймаем Машнина, и снимут», – вдруг сказал он.

– То есть, ты думаешь, есть Книга Мертвых Полицейских?

– Думаю, да.

Бывает и такое. Некоторые полицейские верят, что где-то существует Книга Мертвых Полицейских.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2019 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению мая 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

8. Симбиоз
9. Откровение Виталия Романовича
10. Счастливый аптекарь
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!