Я – террорист

 

Современный радикальный роман

 

 

 

 

Олег проснулся от страшного сна и захлопал в темноте глазами, пытаясь отличить сон от яви. Во сне на него нападала отвратительная бешеная собака. Она норовила вцепиться в горло и брызгала вонючей липкой слюной. Олег отбивался от неё, как мог, но прогнать собаку не удавалось. Он бросил в неё камень и проснулся, так и не увидев, попал или нет. Олег встал, походил по квартире, попил воды и включил телевизор. Немного посмотрев музыкальный канал, почувствовал, что снова сможет заснуть.

Утром Олег встал с головной болью и слабостью во всём теле. Первую половину рабочего дня Олег проболтался в Интернете и обедать пошёл в кафе, расположенное на другом берегу реки, разделявшей город пополам. Хотелось сделать себе что-нибудь приятное. Чтобы проветрить тяжёлую голову, он пошёл пешком, кафе было недалеко – только мост перейти. Ещё подходя к берегу, он увидел, что примерно на середине моста на тротуаре стоит чёрный джип, и возле него происходит какая-то возня.

«Драка, что ли?» – подумал Олег.

В джип вскочили люди, водитель резко вывернул на проезжую часть, выехал на встречную полосу и, обогнав впереди идущие машины, на полной скорости промчался мимо Олега.

«Придурки!» – ругнулся Олег. На всякий случай он запомнил номер и марку джипа.

Подойдя ближе, он увидел сидящего на асфальте тротуара, спиной к решётке, паренька лет шестнадцати. С его носа падали крупные алые капли, которые он пытался вытирать, но лишь размазывал по бледному лицу. Рядом с ним неподвижно лежал ещё один, примерно того же возраста. Его руки и ноги безжизненно замерли в неестественном положении.

Женщина в голубых джинсах присела на корточки около паренька и что-то ему говорила или спрашивала, покачивая головой. Молодой человек в костюме и при красном галстуке стоял рядом и разговаривал по мобильному телефону. Из остановившихся машин выходили люди и собирались вокруг. Олег обошел их стороной.

«Мальчишки ещё совсем. Школьники, наверное, – отметил он. – Кто мог с ними так жёстко разобраться? И за что?»

Обед был испорчен.

 

Паша Соколов и Миша Трофимов побывали сегодня в кино, гуляли по городу, ели мороженое и заглядывались на девчонок. Они шли по мосту рядом с потоком машин и обсуждали новую компьютерную игру. Их разговор прервал негромкий глухой удар. Одна машина слегка ударила впереди идущую. Как это произошло, они не видели. То ли водитель зазевался, то ли впереди идущая машина слишком резко затормозила, неизвестно. Столкновение оказалось несильным. Водители вышли из автомобилей, движение прекратилось. Вдруг позади ребят на тротуар взобрался джип и начал сигналить, требуя освободить ему проезд, чтобы объехать пробку. Уходить с тротуара было некуда. Разве что на проезжую часть. Миша так и сделал, а Паша продолжал упрямо идти по тротуару.

– Пашка, иди сюда, – потянул его за рукав Михаил.

– Да ну их! Обнаглели совсем. По дороге пусть ездят!

Джип продолжал издавать истошный сигнал и едва не наезжал на Пашку. Тот упрямствовал и шёл перед джипом, засунув руки в карманы. Джип умолк и остановился. Миша вздохнул с облегчением. Его пугала эта ситуация.

«Отстали», – подумал он.

Но дверцы джипа распахнулись, и из него выпрыгнули трое крепких мужчин с бейсбольными битами в руках. Миша сразу же получил удар в лицо тяжёлым кулаком, а когда упал, его стали пинать ногами. Он закрыл глаза и притворился, что потерял сознание. Оставив его, трое набросились на Пашу и начали яростно лупить его битами. Когда он перестал двигаться и реагировать на удары, мужчины вскочили в джип и умчались. Всё это они проделали молча, не сказав ни единого слова.

 

Вечером к Олегу явился дядька, родной брат его матери. Он приехал в командировку из города, в котором Олег родился и вырос, и в котором жили его родители. После обычных разговоров о дороге, погоде и родственниках они сидели на кухне и пили абсент, разбавляя его водой.

– Как много дерьма всякого вокруг, – говорил Олег. Он никак не мог избавиться от гадкого впечатления, полученного на мосту. – Конца и края ему не видно.

Дядька молча курил. Олег продолжал.

– Этот мир разъедает меня, как кислота. Человечество не становится лучше. Мне кажется, наоборот, чем дальше, тем хуже.

Дядя Вадим пожал плечами и сквозь дым сказал:

– Человечество никогда не было идеальным. Чего только не случалось в истории, каких только гадостей ни делали люди. Почитай Ветхий Завет.

– Вряд ли меня это утешит.

– Другое дело, что в истории были периоды просветления. Конец одного из таких периодов мы сейчас переживаем.

– Как это? Почему конец?

– Ну, вот смотри: права человека, свобода, демократия – знакомые слова, не правда ли? Можно добавить ещё правосудие, правовое государство и так далее. Вроде бы всё это является нормой для современного западного мира. Так?

Олег согласно кивнул.

– А давно ли эти понятия получили реальное наполнение? – продолжал дядька. – Первая половина двадцатого века была жуткой: первая мировая война, революции в России и в Европе, в той же Германии. Что было после революций? В России – сам знаешь. В Германии – Гитлер, в Италии – Муссолини. Это Европа. В США – экономическая депрессия, тяжелейший финансовый кризис и процветающий расизм. Этого нельзя забывать. Люди первого сорта, люди второго сорта. Какие уж там права человека! А потом разразилась Вторая мировая, по ужасам превзошедшая первую. Две мировых войны на один век! Даже на полвека!

Дядька сделал в воздухе круг рукой, изображая полноту и законченность безобразия.

– И лишь после второй мировой войны в Северной Америке и в Западной Европе стали воплощаться в жизнь свобода, демократия и иже с ними. Почему? – в очередной раз спросил он сам себя. – То ли потому, что на эти народы так повлиял шок Второй мировой войны и все её ужасы, то ли создание ядерного оружия сказалось. То ли противостояние коммунистическому миру. Не знаю. Но факт тот, что все эти понятия стали утверждаться всего лишь пятьдесят с лишним лет назад. В масштабах истории это очень мало, один миг.

Олег слушал и удивлялся, хотя не услышал ни одного нового для себя факта.

– Понимаешь, куда я клоню?

– Куда?

– Поскольку демократия, свобода и права человека в их сегодняшнем понимании – явление молодое, это означает, что оно может быть временным и не представлять какой-то устойчивой тенденции в развитии человечества, – он улыбнулся, довольный произнесённой фразой. – Более того, посмотри, что делается в мире. В связи с террористическими угрозами даже страны с развитыми демократиями стали отказываться от прав человека. В России вообще демократия не прижилась. Хотя нас тоже краешком задело. Климат крепчает! – Олегу показалось, что дядя Вадим выкрикнул это даже задорно. – Я думаю, что мы наблюдаем закат золотого периода гуманизма, который пришёлся на вторую половину двадцатого века. И не везде он был, у нас не было, например. В Африке и Азии тоже не было. Но четверть населения планеты – это немало. Это уже глобально.

– И что дальше?

– Дальше? Возврат к обычному для человечества мракобесию и жестокости. Только в новых формах, разумеется. Их определят два фактора: научно-технический прогресс и терроризм.

– Почему именно терроризм?

– Он бы и раньше был, потому что всегда имелись конфликты, недовольные и угнетаемые. Но отсутствовали два условия: урбанизация и технологии. Что толку взрывать домик в деревне? Да и взорвать нечем было! Спалить разве что. Так и палили. Только терроризмом это не называли. А теперь… гуманизм пройдёт, как сон, вернётся жестокость. Плюс урбанизация и технологии. Вот тебе и терроризм! Глобальный!

То ли от зелёного напитка, то ли от чего-то ещё слова дяди Вадима не находили себе должного места и кружились в голове Олега дикими каруселями. Он понял, что пора ложиться спать.

 

Олег заглянул в глубокие Маринины глаза, ощутил шёлк её кожи на своей щеке, её тёплое дыхание и нежное, трепетное прикосновение ресниц где-то около уха.

– Марина, – шептал он, уткнувшись носом в её ушко, опьянённый её запахом, – Мариночка!

Жадно нашёл губами её пухлые губы и, чуть коснувшись их, замер на секунду, упиваясь предвкушением; провёл губами по контуру её горячего рта и медленно начал целовать его. Она закрыла глаза.

– Сладкая! – сказал Олег и проснулся от звука своего голоса.

Он лежал один в своей постели и часто дышал. Он всё ещё видел перед собой Маринино лицо, чувствовал вкус её губ и дурманящий аромат её кожи.

 

Придя на работу, Олег занялся обычными делами и вскоре поймал себя на мысли, что ищет повод сходить в бухгалтерию. Ему мучительно хотелось увидеть Марину.

«Сладкая», – вспомнил он.

После некоторой внутренней борьбы он сдался и сделал так, что необходимые для работы ресурсы локальной сети стали Марине недоступны. Теперь оставалось только немного подождать. Олег стал ждать. Он ждал её звонка и больше ни о чём не мог думать. Шло время, но Марина не звонила. Олег не выдержал и пошёл в отсек, где сидели бухгалтера. Вот и Маринин кабинет. Не придумав, что сказать, Олег взялся за ручку и открыл дверь. Оп! На месте Марины сидела дочка главного бухгалтера, долговязая нимфетка лет пятнадцати и играла в компьютерную игру.

– А где Марина? – спросил её Олег.

– Сегодня её не будет, заболела, – ответила нимфетка, на секунду оторвав взгляд от монитора.

Олегу стало до боли досадно. Его наполнили опустошение и горечь.

«Что это со мной?» – ужаснулся он, увидев себя внезапно захваченным бурными чувствами.