HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Михаил Ковсан

Ты

Обсудить

Роман

 

Купить в журнале за декабрь 2019 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2019 года

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2019
Оглавление

5. А пока для тебя ещё смерти нет
6. Вечно длящийся ассонанс
7. Пуща-почему-то-Водица

Вечно длящийся ассонанс


 

 

На тропе – знаки, меты судьбы, мутные, как предсказания Нострадамуса. Соблазн их постичь одолеть невозможно. Искус конца и предела? В реке, на границе прозрачной и мутной воды? В море, где светло-зеленые воды темнеют, смыкаясь с исчерна-синими? В небе, где яркая голубизна набухает громовой чернотой? Там твоя запоздавшая тень сомкнется с моей? Это знак, это мета? Или след хозяев сумеречного пространства, не пошедших на рабочий кредит?

Уступают они неохотно, медленно в сторону отступая, под днища машин залезая или из мусорных баков, дожевывая на лету, во все стороны – гроздьями. Лоза над землей выгибается и разномастно – хвостатым салютом. Из них запомнил одну, бегущую в воздухе, в последнем полете лапами судорожно продолжающую бежать, пока, легко вздрогнув, замерла, добежала. Водитель, вероятно, ничего не заметил, а может, мюзикл припомнил. А ты помнишь черно-белую Сильву? Недолго она продержалась: слишком, ты с ней возился.

А на голубой пластмассе буфета, в углу огромный том, для сохранности в газету обернутый? Социалисты-утописты о таком не мечтали, правда, изображенное там, бывало, едали. А мама-папа, дети войны, еду добывали.

 

О, необыкновенной пузатости и раздутости безразмерной портфель, вмещавший добытое!

О, оставшийся единственный апельсин, назначенный детям, не съеденный и засохший!

О, цитрусовые, знак, мета и символ принадлежности, успешности, праздника!

 

Мандарины – все знают – ёлка и Новый год. Лимоны – под коньячок, жёлтые круги на заливном. Апельсины: свиноподобный начальник, два парохода, Русское подворье в Иерусалиме. А там неведомый никому, над съедобной полезностью восходящий, знак невиданной красоты, чудной формы и славного запаха, первейший благоухающий цитрус – этрог.

Но не сезон – забывается, пропадает, в отличие от запаха чистых больничных тарелок, всю жизнь не исчезающий. Нежный возраст и гланды, и незнакомая поликлиника, и дверь, куда стремятся проникнуть, и перед ней, не на нашем с тобой языке, извечные терки. И на маму летит не безобидное, но не слишком и грубое (по нынешним временам, наверное, никакое; может, слова и вовсе не знают): фифа. Ты не знаешь, что слово значит. Но рядом с ним, объясняя: помада, шифон, кольца, серьги, духи и оборочки. Тебе, однако, за маму обидно, но вы уже в кабинете, и под большими очками бородка просит рот открывать и закрывать разрешает. Ширится образ, вбирая слова: профессор-Лещинский, привычное «врач» или «доктор» без очков-и-бородки начисто отрицая, в другой регистр переводя: платная поликлиника.

Через несколько дней гланды-профессор-Лещинский возникают опять, обещая мороженое, но уходят, не дав. Ты остаешься лежать, рядом мама, вокруг тебя запах, непонятный и неотвязный. Ты пытаешься определить, что это пахнет, крутишь вокруг головой и натыкаешься на гору чистых тарелок, от которых исходит больнично неукоснительная чистота. Господи, чем же их мыли? Это я и сейчас. Потом – цветы, значит, фифа-гланды-профессор-Лещинский-тарелки – это событие.

Уйдя с гландами восвояси, профессор-Лещинский, звание и немыслимый запах тарелок утратив, станет отзвуком незгинелости, дзядов, темных очков Ярузельского, из железа человека, из мрамора – материалов, чуждых отцу, как мне теперь кажется, не слишком метафорам доверявшим.

Рассказывая, он про себя, и это было заметно, отсекал бесполезное: к чему о пустяках говорить? Жаль, ведь именно пустяки невозможно придумать, их необходимо увидеть-услышать-вдохнуть. А память часто с деталями поступает, как в обыденной жизни с вещами, которые ветшают, выходят из моды. Иначе, ведь, невозможно: ненужные вещи вытеснят человека.

Его детство – бесполая эпоха загара, пионерских салютов, групповых фотографий на фоне знамени. Мифологема лепилась умело, внедряясь каленым железом в национальное бессознательное. Война была вместо юности. Зато у тебя – мука завязывания галстука. Никогда не получалось, ни разу. Тебе же выпал поточный пыточный лагерный режим: влажная уборка, маршировка строем, тянем носок под баян, воспитательница имени императора Павла, линейка под трубы и барабан, футбол-отрада на пыльном поле, грязные уборные и отсутствие душа, раз в неделю баня в поселке. «Заберите, больше я не могу!» Мамина младшая сестра сбежала из лагеря, по шпалам (в полном смысле этого слова) дошла до города. «Заберите!»

Пустяки – на сите золотые крупицы. «Старатель» – тугой ком мухинской ямбической мощи. Жаль, этим словом язык пренебрег, из узкого поля не вывел. Видно, ныне упрямая мощь языку ни к чему, да и раньше, когда из людей гвозди ковали, длиннодыханному слову широкого применения не нашлось. Так оно и осталось в полной достоинства двуперстой нише упорного труда, где работается всё долго и непрерывно: служение жизни бесконечно, крупицы блестящих удач редки. Река медленна и кряжиста, лето кратко, зима бесконечна.

Отец рассказывал, как летом мыл на Урале: мелкий ручей, по щиколотку в воде, намывай-промывай. В его жизни крупиц золотых было немного. Одна из них булькнула в пивной кружке, когда, узнав о рождении сына, двадцатидвухлетний отец обходил все пивные от места рождения твоего до комнатушки, в которой вскоре ты поселился. В отличие от тебя и меня, отец был старателем, хотя отнюдь не двуперстным.

Спустя много лет ты с другом, который от тебя ко мне перешел, приехал в город, недалеко от ручья, нашел по описанию улицу, дом, адрес не изменился, зашли во двор, спросили, начали фотографировать, и высыпало из курятника, приняли за журналистов, которые им помогут. Сколько можно. Сколько писали! Ничего не сдвигается!! Очередь, очередь, помрем, пока очередь подойдёт!!!

Вечно длящийся ассонанс. На кромке тающего сна, бледного, как акварель Зимней канавки.

От ветра и холода подрагивает вода. Серая промозглость или промозглая серость. Девушка неопределенного возраста, за которым может скрываться и восемнадцать и тридцать пять. Ты стоишь рядом. Дольше положенного. Она заканчивает и без слов, сняв кнопки, лист протягивает тебе: Зимняя канавка в зеленовато-мутных, серовато-промозглых тонах – жидкая акварель. О ней, акварели-канавке, четыре, после редакции всего три строфы, случилось размером, в забаву мальчикам поэтом оставленным.

А она, другая совсем, из времени-пространства иного предпочитала умных, пусть не слишком успешных. Один из них, мэтр-поэт прочитает, поправит, ты ему посвятишь, я спустя годы опубликую. Это там и тогда, где на прошлую жизнь до тебя жил-был поэт-без-определений, и была-жила любовь-без-эпитетов, варенье и еще-не-жена.

Спустя немногое время ты трамваем скучно-долго будешь к мэтру-поэту добираться с бутылкой водки в портфеле, он пил много, за что был посмертно похвален антисемитом. Мелькала жена, мэтр-поэт был мутен и сер. И то сказать: не лето и не любовь, и тень великая не витает, вызывая трепет запойный. Ты не выбрасывал акварельку, потом в годы перемещений в пространстве она сама собой делась. И время тут ни при чем, не оно ее погубило, не оно нас с тобой, так друг на друга похожих, не оно разлучило. А может, акварелька в начало, в Зимнюю канавку вернулась?

Как и я, ты, мучаясь ожиданием, пытаешься отвлечься, уверив себя: как только забудешь, тогда и случится. И знаешь, что это не так, случится, только если случится, от тебя ничего не зависит. Но ждать невыносимо, время тянется, ты путаешься у него под ногами. А оно, безначальное, бесконечное, как ни дроби, ни внимай кукушке и ни шинкуй, непрерывно тянется, мчится, течёт. Идёт время и пропадает, точными словами за эпоху цепляясь, по слову поэта, чьей славе посмертной прижизненное самоубийство весьма помогает.

Убивать себя больно, противно и совсем не красиво. Лучше воевать за свободу, сражаться с туземцами, за честь жены выходить не дуэль, быть убитым за слово, ироничное, направленное против тирана. Способов такого самоубийства не счесть. Слава разум мутит, её жажда сильнее инстинкта: сказать хочется больше, чем жить. Может, не слава, а слово мутит? Чем больше поэт, тем слово больше его самого. Особенно то, что написано кровью. Не пойдёшь же просить карандаш перед смертью. Верёвка намылена, а ты: «Карандашика не найдётся? Одолжите, иначе петля не захлестнётся».

Слово – храм, жрец в нём поэт, переводчик пифийского угарного бормотания. Жрецом, с пифийского переводчиком много лет Плутарх прослужил, интерес к великим мира сего дочиста исчерпав. Что с таким словом сравнится, какая слава, самоубийство какое?

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению декабря 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

5. А пока для тебя ещё смерти нет
6. Вечно длящийся ассонанс
7. Пуща-почему-то-Водица
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!