Мария Крамер
Повесть
Откровения ростовского гота
Оглавление 6. Часть вторая. 1. 7. Часть вторая. 2. 8. Часть вторая. 3. Часть вторая. 2.
О безумной вселенской любви пишут книги и поют песни, не веря в нее и рыдая по ней с сожалением. Ах, вздыхают обыватели. Если бы и у нас приключилось такое соблазнительное чувство. Мы бы гуляли под луной, слушали соловьев, а потом поженились и жили долго и счастливо. И все бы у нас было хорошо. На самом деле когда все хорошо – это очень скучно. Но пусть уж лучше будет занудное бюргерское счастье, чем великая любовь по Шекспиру. Потому что от нее слепнешь и глохнешь, и даже любимый не может до тебя достучаться. Ты готов на все ради него, на любой подвиг, любое безумство – но только не на то, что ему действительно от тебя нужно. Тебе кажется, что у вас сердца бьются в унисон, и мысли, желания, дыхание даже – у вас общие. А когда оказывается, что это не так, начинаешь сердиться, обижаться и нудить: «Ты меня не любишь!» И тебе и в голову не приходит, что нужно на минуту остановиться и прислушаться. Быть может, любимый давно уже пытается что-то тебе сообщить, а ты за своей одержимостью и ухом не ведешь. И все трагедии происходят в основном из-за этого. Сам Арман на это счет говорил так. Есть любовь – и есть влюбленность. Влюбленность – это когда пылаешь огнем и теряешь голову, а потом понемногу остываешь – и все. А любовь – это когда стремишься сделать удобным быт другого человека. «Быт?» – поморщилась я в ответ на сие заявление. Мне было плевать на быт. К тому же я вообще против столь четких определений. Отношения со всеми разные, но это всегда – любовь. Во всех ее красках и переливах. Я, кажется, так ему и сказала – а то, что он на самом деле имел в виду, проскочило как-то мимо меня. Он был закрытый, застегнутый на все пуговицы под своей легкомысленной мотыльковой маской. И не умел выражать свои мысли, если даже пытался. Я до сих пор не знаю, как он ко мне относился. По его градации выходило – любил. По крайней мере, сигналил об этом, как мог. Все время, пока мы были вместе, я металась в угаре и жила от звонка до звонка. На первом свидании мы приглядывались, примерялись друг к другу – заново, потому что это была уже другая сказка. А на втором – не могли отлипнуть друг от друга: только расцепимся – и снова, как магнит к железяке, тянемся… Совершенно дикое ощущение – стоит ему отодвинуться, и тебе сразу кажется, что какой-то части тела не хватает… Помню, тогда же он взобрался на подоконник во всей первозданной красе своей и долго возмущался, что на него никто не смотрит. «Так ведь три часа ночи», – ухмыльнулась я снисходительно. У него вообще был небольшой бзик – тело он открывал очень сильно, зная, что стыдиться ему нечего. Зато с душой были проблемы. Вроде бы все на ладони, а копнешь чуть глубже – и на такие подземные воды нарвешься… Отпускать его утром было физически больно. Сидела на диване, беспомощно глядя, как он неторопливо расчесывается, и никак не могла придумать, как бы задержать его подольше. И как-то совершенно случайно, просто чтобы придать трагический фон расставанию, поставила Lacrimos’у. Обычно я этого не делаю при любовниках – создается впечатление, будто в постели оказался третий. Но тут я вспомнила, что это еще и музыка. И Арман, заслышав трепетное фортепиано, замер, отложил расческу. Каким-то образом очутились мы снова рядом, и руки наши заскользили по телам друг друга, по лицам… Шут его знает, что это было. Танец – не танец; просто музыка была в нас, и мы – в музыке… И само собой выходило, что движения наши ложились в такт этой повести о чужой обреченной любви. И мне так пронзительно было грустно от этого, хоть я и выторговала себе в довесок еще десять минут вместе… Кто-то взрослый и мудрый должен был рассказать мне, что со мной происходит. Пусть бы и сам не зная, как быть… Конечно, я пыталась затянуть Армана в готику – ему там было, на мой взгляд, самое место. Он упирался, оставаясь верным своей полуязыческой лесостепной романтике. Однако на кладбище пошел – сначала один, так сказать, на зубок попробовать, а потом и с нами – со мной и с Юлькой. Это было в июле, когда лето стояло в зените и воздух был желтым и тягучим, как херес. Мы забрались глубоко в заросли, и там, среди лилий и дикого винограда, я читала им вслух «Ворона» Эдгара По. Юлькина ультрафиолетовая челка переливалась на солнце, и глаза Армана казались золотисто-медовыми, как у породистой кошки. Потом мы выбрались на площадку перед церковью, и я долго переводила взгляд с него на статую ангела – пыталась определить, кто красивее. Все отходила и отходила назад, чтобы лучше видеть, и вдруг – из-за беломраморных кудрей ангела резануло по глазам солнце. И я вскинула руки, вампирским отчаянным жестом заслоняясь от невыносимого сияния. И так и застыла на несколько секунд – черным изваянием на фоне цветного и сочного лета, как будто вот-вот готовая обратиться в пепел… Но не обратилась. Всему свое время. А вскорости лето кончилось, и мы бродили по осеннему городу потерянные, будто бездомные. Забрели ночью в парк Черевичкина и устроились на эстраде – в белом, почти римском амфитеатре с фигурами муз по окружности. И снова были фонари и тени от веток, придающие фантастичность миру и особую, ночную яркость. Арман играл на флейте, стоя в этом волшебном кругу – словно эльф из шотландской легенды, из тех, кто сбивает путников с дороги и заманивает в трясину. И я, кажется, повторяла про себя строчки из цветаевского «Крысолова»: что-то о флейте и пузырях на воде… Множество стихов я написала ему, но большинство из них никуда не годились. Слишком огромны были мое счастье и моя тоска, чтобы вложить их в несчастные шестнадцать строчек. Счастье – оттого, что он был со мной, был по-человечески, в том самом быту, который я отвергала. А тоска – оттого, что исчезал без предупреждения, на неделю, на две, чуть ли не на месяц – и я никогда не была уверена, что он вернется. И даже когда он сделал мне предложение, я не поверила. Я до сих пор не верю, что такое могло случиться. Разве ветер удержишь, как Тузика, в будке? Разве у эльфов, вампиров, призраков туманных бывает семья, дети, зарплата и всякие блага цивилизации?.. Но, может быть, если б я согласилась… Даже самые циничные, самые недоверчивые ядовитые жабы где-то в глубине своего холодного скользкого существа мечтают о теплом и уютном счастье. Чтобы под твоим крылышком, в твоей грязной неформальной берлоге (которую так легко превратить в солнечное золотистое гнездышко) завелось на законным основаниях создание, которое ты любишь больше всего на свете. Чтоб целовать его на ночь в лобик и сворачиваться клубочком рядышком – диван здоровый, еще место останется. И чтоб он каждый день – каждый!! – возвращался домой, к тебе, и не надо было его вылавливать неделями с целью закатить истерику. А потом у вас появились бы дети, похожие обязательно на него – мальчик и девочка… Я даже имена успела им придумать, пока летела домой после сего эпохального события. И еще недели две не видела перед собой ничего, кроме будущей счастливой жизни. Которая все равно представлялась таким миражом, что можно было бесстыдно мечтать на полную катушку. Но по ночам закрадывались в голову гораздо менее радужные мысли. Что, если ему просто надоело жить с родственниками (которых я, кстати, так в глаза и не видела. Тревожный признак.), и я для него не более чем дура с жилплощадью? А еще хуже – если это у него просто шуточки такие. Или какой-нибудь психологический тест для проверки на вшивость. Этого я бы не перенесла. И я все-таки отказалась. Потом, когда намечталась вдоволь. Обратила все в шутку, как будто и не было ничего. У нас действительно не было будущего.
Оглавление 6. Часть вторая. 1. 7. Часть вторая. 2. 8. Часть вторая. 3. |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|