Пятое время года

Кафе называлось «Пентагон». Небольшая неоновая вывеска, без которой найти его было бы делом практически невозможным, горела не очень ярко, периодически потухая. Женя пропустил вперед Марину и зашел последним. Прямо в лица им ударил теплый спертый воздух, смешанный с запахом готовки и сигаретным дымом. Тихо играла музыка. По черно-белому телевизору, стоявшему высоко над стойкой, показывали какое-то юмористическое шоу без звука. Две сомнительного вида барышни лениво повернулись, оценивая новых посетителей и также лениво возобновили прерванный разговор.

– Сюда.

Женя подвинул стул для Марины. Металлические ножки скрипнули по полу. Стол был чистый, без грязной посуды, с большой пепельницей, полной окурков и пустым стаканом для салфеток.

Посетителей было немного. Понедельник. Обычно это заведение пользовалось дурной славой злачного местечка: бандиты мелкого пошиба и дворовая шпана собирались здесь для отдыха или решения своих проблем с приятелями по метафорическому ножу. Возле стойки сидело трое молодых людей, иногда поглядывающих на томных девиц в глубине зала. Молодые люди были очень похожи на студентов, успешно сдавших экзамен. В баре царила довольно тривиальная атмосфера безделья, скуки и безысходной тоски, и веселые лица четверых друзей походили на цветные кляксы на сером листе бумаги.

Видимо, хозяева решили закрыться пораньше – толстая уборщица с неприятным озлобленным лицом яростно терла пол пустого зала. С кухни доносился несколько истеричный смех посудомойки и зычный мужской /”А ти бачила кума вчора? Я бачив!”/ бас.

Бармен с красными глазами ныряльщика вопросительно уставился на Сергея. Тот ближе всех оказался к стойке и почему-то внезапно стушевался.

– Ээ-э... – многообещающе начал он.

– Четыре кофе с коньяком. – буднично произнес подошедший Женя. – Ну его, это пиво, к собачьим чертям.

Через пару минут они поставили чашки на стол и сели, дуя на пальцы. Андрей и Марина расположились в самом углу «Пентагона», за декоративной колонной, полностью защитившей от посторонних взглядов.

– Так расскажи нам, как ты поступил, – откинулся на стуле Женя. Он взял сигарету из пачки, лежавшей на столе и закурил.

– Особенно рассказывать нечего, – ответил Сергей, – просто платишь деньги и учишься до экзаменов. Потом сдаешь их вместе со всеми.

– Льготы? – коротко поинтересовалась Марина. Она заканчивала школу в этом году и вопрос дальнейшего образования стоял перед ней, постоянно напоминая о себе. Если удасться, можно получить золотую медаль – в ее табелях не было четверок с седьмого класса и даже романтические отношения с человеком, сидящим рядом, нисколько не повлияли на учебу и качество оценок.

Сергей пожал плечами.

– Если закончить этот курс в числе пятерки лучших...От экзаменов освобождаешься и зачисление происходит автоматом.

Женя улыбнулся.

– С твоими куриными мозгами? А сколько вас там вообще? И что за народ?

– Человек тридцать, не больше. Люди вроде хорошие, приличные. Там со мной девченка одна поступала из Белой Церкви, хиппи. У нее на куртке, наверное, было пять-шесть пацификов, куча значков с Джимом Хендриксом, «битлами», «роллингами» и им подобными занудами, цепи эти аллюминевые по два сорок... – улыбнулся Сергей, отхлебывая кофе. – И джинсы рваные, словно за ней собаки гнались и все-таки догнали. Да, а где здесь, кстати, коньяк?

– Угу. – в тон ему осуждающе изрек Женя. – Кстати, кто-нибудь смотрел футбол в прошлую среду? Наши отымели...

– Два : ноль, – закончила Марина, – я тоже, знаете ли, телевизор смотрю вместе с папой.

Андрей старался быть серьезным.

– А я не люблю телевизоры и футбол по ним в частности. Однажды шел вечером из общежития сельхозинститута...

– Это который рогов и копыт? – уточнил Женя, посмеиваясь.

– Конечно. Иду себе под окнами, насвистываю, пританцовываю, ну как обычно. И вдруг. Впереди на шагов пять, ей-богу, не вру, телевизор бабах. Вдребезги /Андрей развел руки, изображая взрыв/! И крики с третьего этажа «Динамо – чемпион». Жизнеутверждающе так, бодрячка.

– Сначала ты рассказывал, что это случилось с «одним пацаном», а теперь прогресс – уже главным героем выступаешь лично? – под смех заметил Женя. – Не верю, блин! Впрочем, эти парни и не на такое способны. Я ехал поступать. Маринка, помнишь этот день? Со мной туда же ехал некий кадр из села, подсел напротив на станции с экзотическим названием...А, неважно...так он всю дорогу пил водку, ни на кого не обращая внимания. Не закусывал!..

– О-о! Молодца.

– И одет был более, чем празднично и парадно. Спортивные штаны, такие, с тремя белыми полосками и надписью «Спорт» на бедре. Плюс кеды. А завершала его наряд чистая, белая, выглаженная рубашка с накрахмаленным воротничком. – закончил Женя, пуская дым вверх и беззвучно хохоча. – И как я его не уговаривал зайти куда-то и переодеться, благо с собой у него полная сумка шмоток была, ни в какую.

Марина рассмеялась вместе со всеми. Она быстро выпила кофе и думала о чем-то своем, умудряясь улавливать общий тон беседы и кое-как поддерживать его ленивыми рассеянными кивками.

– Он поступил? – начал подниматься из-за стола Андрей.

– Вроде нет...А ты куда?

– Пойду поищу туалет.

Сергей подвинулся, пропуская.

Громыхая ведрами, уборщица заглянула за колонну.

– Сидите? – поинтересовалась она и не дожидаясь ответа, исчезла.

– А куда же мы денемся? – тихо рассмеялся Женя и затушил сигарету.

Сергей отставил чашку к центру стола и принялся внимательно наблюдать за одним из молодых людей напротив. Тот, пошатываясь, подошел к девицам и что-то быстро им нашептывал, улыбаясь кривой и не совсем адекватной нервной улыбкой.

– А что ты там говорил про выставку? – спросила Марина, из праздного любопытства тоже заглядывая за колонну.

В этот момент истошный голос где-то далеко на улице завопил, призывая на помощь. Выражение бесконечной умиротворенности быстро сползло с лица Сергея. Он тревожно, но с другой стороны в высшей степени комично переглянулся с Женей.

– Андрюха. – хохотнули оба. Кофе разлилось на стол. Парни бросились к двери, разбрасывая стулья по дороге. Женя застегивался на ходу и несколько истерично поввизгивал. Бармен же удивленно проследил красными глазами за нестандартным поведением посетителей, но сразу же нетерпеливо вернулся к телевизору. На экране бородатый субьект с предлинным носом отчаянно колотил по голове не менее носатого лилипута бутафорским табуретом.

Марина, вздыхая, поднялась со стула. Скудные посетители «Пентагона» беззастенчиво сверлили ее глазами.

– От вас можно позвонить?