HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Галина Мамыко

Партия сумасшедших

Обсудить

Повесть

На чтение потребуется два часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 16.11.2014
Оглавление

1. I. Там, за окном, плачет Бог… (1)
2. I. Там, за окном, плачет Бог… (2)
3. I. Там, за окном, плачет Бог… (3)

I. Там, за окном, плачет Бог… (2)


 

 

 

Я соскакиваю со стула, чтобы напиться воды. И продолжаю:

– Третья дверь скрывает за собой нишу с полками, на которых навалены больничные тряпки, халаты. Неподалёку приютился пузатый, бьющийся в припадках острого психоза, холодильник, подарок одного потерявшего память престарелого мецената, в котором (не в меценате, а в холодильнике) санитарки складывают скоропортящиеся продукты из больничных передач. Четвёртая дверь самая интересная. Она ведёт на волю. Без всяких звонков и решёток. Это чёрный ход, или, по-другому, запасной выход для врачей, используемый ими чаще всего для перекуров на крыльце. Иногда кто-то из них поворачивает ключ в замочной скважине, и тогда в коридор проникает настоящий живой свет с живого, шевелящего крыльями ласточек и листьями тополей неба. Это самое потрясающее, что можно себе представить в стенах обители кретинов. Каждый из психов считает себя счастливчиком, если в момент вызова в ординаторскую на собеседование с врачом удаётся застать запасную дверь открытой и вдохнуть воздуха свободы.

– Креветка, извини, что перебиваю, дай поесть, – Дед стоит на пороге палаты и смотрит на меня умоляющим взглядом.

Я беру старика за руку, вклиниваюсь в гущу своих поклонников и веду его к главной двери, продолжая на ходу вещать. За мной движется толпа больных, и в этот момент я похож на профессора Дурилова в сопровождении свиты практикантов:

– Вон заветная дверь нашего отделения, – я выкидываю вперёд руку, останавливаюсь в позе памятника Вождю. – За неё из первого коридора выпускают внутрь второго коридора в ряде случаев: если вызвал врач, если пришли посетители, если поведут на процедуры, если хочешь покушать. Последний пункт самый приятный. Под наблюдением санитара можно неоднократно выходить за эту дверь к передаче. Все передачи помечены фамилиями на вложенных в пакеты бумажках, лежат на гнилом трюмо с мутным зеркалом. Иногда они не вмещаются, и санитарка подставляет стул. Обилие кульков приходится на выходные и праздничные дни. Это больница республиканского значения. А, значит, не все пациенты имеют возможность получать ежедневные презенты от тех домочадцев, которые проживают в дальних уголках нашего острова. Но зато в воскресные дни тут аншлаг.

 

Я усаживаюсь на стул, приглашая всех подойти поближе, закидываю ногу на ногу. Передо мною теснится полтора десятка мужчин, молодые, пожилые, в больничных пижамах с печатями, в домашних спортивных костюмах, худые, длинные, толстые, коренастые, они не похожи друг на друга, но всех их объединяет общее выражение лиц: покорность сложившимся обстоятельствам. В их глазах доброта и кротость. Они похожи на святых, готовых на жертвоприношения за идею добра во всём мире. Как хотелось бы верить, что их святость есть результат духовной работы над собой. Увы. Это всего лишь лекарственная святость тех, кто связан по рукам и ногам действием препаратов. Иногда мне думается, что в условиях мировой эпидемии безумия других путей достижения святости найти уже вряд ли кому удастся. Дед за спинами людей терпеливо ждёт окончания приступа моего красноречия. Я нащупываю в кармане штанов мятую карамельку, протягиваю старику, и его рука с быстротой дикого зверя выхватывает конфету. Я наблюдаю, как Дед запихивает угощение в рот, с опаской стреляя глазами – не отнимут ли? И продолжаю:

– Пронзительный звонок входной высоченной двери то и дело заливается как милицейский свисток, способный разбудить мертвеца. Санитарка только и успевает отпирать хитрый английский замок, чтобы внутрь психиатрического отделения просочилась очередная партия людей с заискивающими глазами. Я заметил, что у родственников местных психов (а уж у самих психов, само собой) одинаковое выражение глаз. Ещё несколько минут назад, до того, как пересекли территорию двора больничного городка для сумасшедших, эти люди были самодостаточными гражданами свободной страны. Об этом свидетельствовали надменные фэйсы, уверенный взгляд, твёрдая походка. Они деловитым тоном спрашивали у продавца фруктов, торчащего у ворот при входе в городок, сколько стоят бананы, и покупали для своих придурков эти весёлые загогулины. Но на территории городка их деловитость скоропалительно начинала таять. Пройдя двести шагов, заворачивали в местный ларёк и покупали для лечащего врача коробку шоколадных конфет «Ассорти». В голосе, спрашивающем насчёт цен и свежести конфет, ещё оставались кое-какие остатки внутреннего достоинства, но всего лишь остатки. И это достоинство уменьшалось вместе с дорогой, приближающей к цели. И вот, наконец, увешанные авоськами, после пересечения тропинок, тротуаров, минуя корпус с надписью «энцефалограмма», минуя самый отвратительный корпус с самой отвратительной табличкой «Приёмный покой», с тем самым крыльцом, на котором санитары дубасят наиболее строптивых из доставленных скорой пациентов; минуя женский корпус, повернув на территорию одного из мужских отделений, поднявшись по разбитым осыпающимся ступеням внутрь длинного, каменного, похожего на барак здания, открыв первую тяжеленную массивную дверь, оказываются в отсеке перед ещё одной такой же, и самой ненавистной дверью, и ужасно действующей на нервы затёртой кнопкой дежурного вызова. Звонок работает так, как ему вздумается.

Я выпячиваю губы, начинаю гудеть и бить пальцами по губам, изображая звонок.

– Иногда дрынчит, иногда молчит. Итак, остаётся сверхсильно вжать неподатливую кнопку звонка. Звонок не звенит, нет. Он орёт. И не просто орёт. Он изрыгает массу бранных слов. И чем дольше не идёт санитарка, тем больше злобы исторгает. Но стоит открыться двери и обозначить в своём чреве деловитую и надменную, как король папуасов, санитарку, посетители из гордых и уверенных, общительных и напористых, превращаются в елей и трусость. Их глаза заискивающе заглядывают на всё, что вокруг движется и дышит, голос дрожит и источает патоку, спина прогибается, готовая уже посадить на себя всех врачей, медсестёр, медбратьев, санитаров и санитарок и везти в любом направлении, куда прикажут.

 

Меня осторожно трогают за плечо. Это снова голодный Дед. Я раскланиваюсь перед слушателями и жестом отправляю всех по своим насиженным местам.

Сегодня я ещё ни разу не выходил в коридор к двум основным, помимо больничных серых каш, источникам пропитания – холодильнику и трюмо. Поэтому меня, а заодно и Деда, выпустили за дверь.

– Ешь!

Дед выхватил из разложенных мною припасов на одном из пустующих пластиковых столов две куриные ноги, одну из которых он засунул в нагрудный карман пижамы, вторую куриную ногу обглодал за полминуты, и стал хватать всё подряд, пока его чрево не успокоилось, а глаза не закрылись от охватившего душу покоя.

– Креветка, привет! – передо мной стоял Половник. Мой заместитель по партии. – Я тебе жратвы принёс.

– Это ты правильно сделал, – откликнулся Дед и ушёл спать.

 

Мы с Половником пожали друг другу руки. И я приготовился слушать очередную летопись партийной жизни. Два митинга протеста в связи с ухудшающимися условиями жизни, одна акция в защиту многодетных семей и против абортов, кампания солидарности со сторонниками Венесуэльской революции, митинг поддержки кубинских героев, несправедливо заключённых в тюрьмы США, пикет против парада геев, проведение Марша антифашистов.

– А теперь плохая новость, – сказал Половник. – У меня был разговор с твоим лечащим врачом. Тебя пока не хотят выпускать. По моим данным, это происходит по указанию из конкурирующих провластных структур. Они решили зарубить твою кандидатуру на выборах не мытьём, так катаньем. Готовят документы на снятие тебя с регистрации, по медицинским показаниям... И опасаются, что нам удастся отмазаться от досье психа.

Половник испытующе посмотрел на меня. Убедившись, что я сохраняю спокойствие (знал бы он, какими дозами препаратов накачано моё тело, не напрягался бы на этот счёт), продолжил:

– Однако выход есть. Но сначала о другом. От имени партии прошу тебя в сто пятьдесят второй раз дать согласие на перевод в нормальную палату для вип-персон. Хватит валять дурака, а? Хоть какое-то облегчение.

– О какой нормальной палате в зоне ненормальных ты ведёшь речь, дружище? Я нахожусь в дурке, так что дурака валять мне сам бог велел. А если всерьёз, то в сто пятьдесят второй раз отвечаю: эта тема закрыта. Кандидат в президенты, любимец народа должен быть среди народных масс. Эти люди вокруг такие же, как и я, ничем не хуже. И я не желаю отгораживаться от них. Да и потом. Ты видел эту палату для вип-персон? Она отличается от обычных только тем, что в ней три, а не десять человек, ну и холодильник с телевизором. Хватит того, что нахожусь в стандартном отделении с обычными палатами, у которых есть стены, а не в казарме без перегородок с двухэтажными нарами, как это обстоит в других отделениях. Так о каком выходе ты хотел сказать?

 

Половник смотрит мне в глаза, качает головой. На его лице улыбка борется с сокрушением. Я знаю, что он сочувствует мне. И этого для меня достаточно.

– Нам надо провести партсобрание и переизбрать тебя, – наконец произносит он. – Ты выйдешь на свободу – и всё вернётся на круги своя.

– А если это произойдёт очень и очень нескоро?

– И такой вариант тоже продуман. В этом случае вместо тебя я буду баллотироваться, стану президентом республики, и тогда уже абсолютно точно вытащу тебя отсюда. Мы уничтожим любые компрометирующие тебя больничные записи и сделаем премьер-министром. Ну как?

– А если не станешь президентом?

– Всё схвачено, Креветка. И сейчас ты услышишь ошеломляющую новость, поэтому держись за стул. Мы заручились поддержкой иностранного капитала. Сумасшедшим рейтингом и народной поддержкой партии «Новая гвардия» заинтересовались там, за бугром, в ближнем зарубежье... (Половник многозначительно молчит и смотрит на меня, довольный произведённым эффектом). Нам предложили план победы. Пиар-компания, финансовые вливания в избирательную гонку, теледебаты, билборды, рекламные ролики на ведущих телеканалах и сайтах, поддержка в иностранных СМИ, интернет-пропаганда. Плюс на нас будет работать несколько пиар-агентств, под партию «Новая гвардия» сделают соцопросы. И самое главное, Креветка. Подсчёт голосов проведут в нашу пользу независимо от результатов голосования. Ну, сам знаешь, какие в наше время технологии наработаны. (Половник понижает голос, оглядывается и говорит шёпотом). Внутри провластной команды грызня. Там назрели серьёзные разногласия. Плюс предательство спецслужб, чьё руководство ведёт сепаратные переговоры с людьми из ближнего зарубежья. Фактически, теперь спецслужбы играют на нашем поле. Партия нынешней власти продула. Это предрешено.

– Какая им от нас выгода? Что им надо взамен?

– Ммм…– рот Половника съезжает к левому уху. Из этой гримасы я черпаю сведения о расчётливости, цинизме, а также о намерениях потенциальных спонсоров в конечном итоге нагреть руки на авторитете «Новой гвардии». Се ля ви. Но без финансовых вливаний выборы нашей доморощенной команде не вытянуть. Популярность в народных массах и конечный результат борьбы между политическими кланами находятся в далёких друг от друга космических галактиках.

 

– Ладно, – говорю я. – Без комментариев. Проехали. Следующий вопрос. А если нас ждёт провал?

Половник придвигается:

– Есть секретный план действий на случай провала. Вооружённый переворот. Оружия, сам знаешь, в наших схронах достаточно. Часть руководящего военного руководства будет подкуплена. И шаги в этом направлении уже прощупаны. Всё схвачено, Креветка! – Половник подмигивает. И отодвигается от меня, думаю, не без облегчения, с учётом моего специфического больничного душка.

Я ощущаю эту стягивающую кожу плёнку пота, который струится из моих пор вместе с лекарственными парами, образуя отвратительный дух. Но мне всё равно. На подобные вещи я научился смотреть с мужеством Алексея Маресьева и Павки Корчагина, моих любимых в детстве героев. Война и больница. Вот две школы, где можно получить неплохие уроки терпения.

– Согласен. Медлить нельзя. Партсобрание надо проводить сегодня же, – отвечаю без колебаний.

– И это тоже продумано. Одна минута…

И действительно. Ожидавшие вызова за дверью парни, гогоча и отпуская шутки в мой адрес, просочились к столу. Для меня это был сюрприз. Сто лет не видел своих бойцов. Они обступили меня, хлопая по плечу, а я стоял каменным идолом. Шевелиться или что-то говорить в эту минуту мне было противопоказано, чтобы не превратиться в хлюпающего маразматика. Проголосовали за переизбрание председателя и скрылись за дверью.

Если бы я страдал манией подозрительности, то, не исключаю, поднял на смех всю эту трагикомедию, что обрисовал мне только что Половник, в виде заговора властных структур, помощи из-за бугра и запасного плана вооружённого переворота. Я бы подумал: ну вот, они действительно считают меня за придурка. Но я слишком долго варился в политике, чтобы не поверить в эту хреновину…

 

 

 


Оглавление

1. I. Там, за окном, плачет Бог… (1)
2. I. Там, за окном, плачет Бог… (2)
3. I. Там, за окном, плачет Бог… (3)
503 читателя получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 27.03.2024, 19:43 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!