HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Галина Мамыко

Партия сумасшедших

Обсудить

Повесть

На чтение потребуется два часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 16.11.2014
Оглавление

2. I. Там, за окном, плачет Бог… (2)
3. I. Там, за окном, плачет Бог… (3)
4. I. Там, за окном, плачет Бог… (4)

I. Там, за окном, плачет Бог… (3)


 

 

 

– Эй, хватит трепаться, придурок. В палату! – мордоворот стоит, расставив ноги на ширине плеч. Дай ему волю, и он, не моргнув, растерзает нас.

Но он не знает нашего Половника.

Половник не спеша поднимается. Я знаю Половника. В его жизни было немало приключений. Обычно из всех передряг он выходит без потерь. Не так давно, кстати, он нокаутировал двух не очень вежливых незнакомцев в какой-то глухой подворотне.

– Послушай, ты. Моего боевого товарища ты, гнида, душман, не посмеешь больше никогда в жизни назвать этим словом. Тебе ясно, долбо…. – далее Половник произносит непростой набор крайне некрасивых слов, от которых у меня по-хорошему сжимается сердце. Это вспоминаются наши перекуры в афганских окопах и хохмы Половника. Он и в бой шёл с шутками и матючками, поднимая в каждом из нас боевой дух. В ущельях, в кишлаках, в пустыне при перекрытии караванных маршрутов моджахедов, на заданных рубежах, в огневых засадах наша разведывательно-десантная рота стояла до последнего. Мы не давали спуску ни душманам, ни пакистанским наёмникам. После такого всё остальное, что случается в мирное время, для нас, познавших вкус смерти, уже не в счёт.

Монолог Половника из неправильных слов продолжается. А меня, качающегося на волнах лекарственной эйфории, после воспоминаний об Афгане охватывают новые тёплые ассоциации, связанные с ненормативной лексикой. Теперь это ностальгия по канувшей в раздрай Родине и, наконец, нашей сегодняшней партии «Новая гвардия», состоящей из участников боевых действий в Афганистане и старой закалки экс-коммунистов-идеалистов. Всё-таки я по этой свинской партийной жизни чертовски соскучился. И, наконец, завершающий аккорд в моём романтическом настроении – ассоциативные грёзы о ещё недавнем времени свободы, когда вместе с ребятами от души матерился на партсобраниях и топал на наши немудрёные пикеты и митинги.

 

Санитар лежит на полу с заломанными за спиной руками.

– Меня вынудили это сделать. Этот душман был чересчур невежлив. А я такого обращения не выношу, – приветливо объясняет Половник сбегающимся людям в цветных халатах и отпускает руки санитара. У того больше нет желания продолжать разговор. Не глядя на нас, поднимается и уходит в служебный санузел смывать с разбитого лица кровь. За ним следом с угрюмым лицом идёт сторож, и он же по совместительству дворник, и он же санитар дядя Вова. Дверь за собой он не закрывает, поэтому всем слышен происходящий там диалог, а в нос шибает запах хлорки.

– Ну что, получил, наконец, по заслугам? Помнишь наш последний разговор? – говорит дядя Вова.

– Помню, – доносится голос побитого санитара.

– Предупреждал я тебя, чтобы наших ребятишек не называл никакими похабными словами?

– Предупреждал.

– А ведь, заметь, я не ходил к местному начальству, никаких доносов, Семён. Но я пожаловался на тебя гораздо выше.

– Чего? Кому ещё?!

– Богу, Семён. Ты вот, вижу, крест на себе имеешь. А поведением скорее на нехристя похож. Ладно, жуй сопли. Думаю, вразумление тебе Господь попустил не напрасно. И я, скажу честно, грешен: очень рад, что нашёлся человек, поставил тебя на место… Делай выводы, пока новичок. А то с работы быстро вылетишь с таким отношением к людям.

 

Хлопают двери. Это запоздало бежит вызванная кнопкой тревоги бригада санитаров. Но в коридоре уже никого нет, кроме меня, подслушивающего беседу дяди Вовы и санитара Семёна.

– Подожди, – Семён хватает дядю Вову за рукав. – А ты спросил, почему, а?

– Что «почему»?

– Почему всё так у меня, ты хоть попытался бы разобраться, а потом уже на совесть давить. А мне, знаешь, всё по барабану, с тех пор, как вот один из таких шизоидов (Семён тычет пальцем в мою сторону) сестру мою убил.

– Ну и?

– Что «ну и»?

– Так рассказывай же. Как это случилось? А на Креветку не гони. Он ничуть не глупее тебя. А ты, видно, телевизор не смотришь, там нашего Креветку частенько показывают. Он известный в политике человек.

– Да какой телевизор. Я, можно сказать, в лесу живу. Лесником ещё совсем недавно был, – санитар с интересом оглядывается на меня. Слова дяди Вовы произвели на него впечатление.

– Так что там у тебя произошло с сестрой?

– Замужем она была вот за одним из таких (Семён косится на мою физиономию, но пальцем тыкать уже остерегается). А они, сам знаешь, себя здоровыми мнят, лекарств пить не желают! Она до свадьбы не знала, что у него с головой проблемы. А ребёнок родился – поздно было судьбу менять. Но муженька её я прикончил. Так что теперь бабушка пацана воспитывает. Что мне оставалось делать. Когда он перестал пить лекарства и дошёл до острого психоза. Она мне по сотовому успела позвонить, я на такси, но опоздал. А этот с топором. Я стрелять. Охотник я, лесник. С ружьём приехал.

– А зачем тогда сюда пришёл работать, лесник …

– А я, может быть, дня не могу теперь без этих психов! Как тебе такое?! Призрак зятя спать не даёт. Вот и кручусь тут, как могу. Правда, срываюсь иногда, как видишь.

– Эх, друг… Смотри, сам не попади на учёт, нервы надо беречь. А ещё лучше всего, грех с души сними.

– Рад бы, да прошлого не вернуть.

– Я не проповедник. Только одно могу сказать, по своему опыту знаю, без Бога не до порога. Кроме Бога, никто помочь нам не может. У меня у самого были проблемы. Травкой баловался со школы. Добаловался, что наркоманом стал. И была бы мне крышка, Семён. Не приведи меня однажды ноги к Богу. Родился заново, скажу тебе. Стал другим человеком. А ведь меня и на учёт ставили, и вот по таким отделениям валялся. И били. Чего только не было. И в милицию таскали. Но после того как Бог отвёл от меня всю эту бесовщину, я без этих пацанов и стариков, что по «дуркам» кочуют, не могу. Жалко мне их. Вот и работаю. Другого места для себя не вижу.

 

Дядя Вова подмигнул мне. И открыл дверь, пропуская туда, где уже началась раздача лекарств. Шум, крики. Это новичок отказывается от таблеток. Двое санитаров его бьют, тот выворачивается. Его валят на пол, держат, насильно впихивают в рот раздавленные с водой таблетки. Новичок хрипит, в горле булькает. Его уводят в палату.

Молоденькая веснушчатая практикантка вытряхивает из пакетика с моей фамилией мне на ладонь таблетки, даёт пластиковый стаканчик с водой и следит, правильно ли я всё делаю. Я чмокаю и приговариваю, поглядывая поверх стаканчика на сдвинутые светлые бровки и веснушчатый носик:

– Ммм, как вкусно! Сегодня ещё вкуснее, чем вчера! Просто изысканное блюдо! Хотите угоститься? Такой вкусняшки, уверен, вы ещё в жизни не пробовали. Не хотите, как хотите, мне же больше достанется.

Я наклоняюсь к девушке и разеваю рот, будто собираюсь ей откусить голову. Она заглядывает в мой рот, я ворочаю в разные стороны языком, оттягиваю пальцами щёки, медсестра успокаивается: не обманул, лекарство выпил. Да и как его не пить, если без него мне будет крышка. Это проверено на опыте. Сколько раз я пытался избавиться от этой лекарственной зависимости, полагаясь на силу воли и мужской характер. Чёрта с два! Без препаратов я постепенно, исподволь, переставал принадлежать самому себе. На меня накатывали страхи, опасения за жизнь, чудилось, что все вокруг замышляют против меня нечто страшное, и надо иметь под рукой оружие для самозащиты. Следующий этап безумств являлся в виде бессонницы. Я мог слоняться по пустой квартире до утра. Третий этап – приступы агрессии. В один из таких непростых безлекарственных периодов в моей жизни меня и привезли сюда. Я побил соседа по лестничной площадке. Надоело, что его Toyota торчит под моим окном, и каждый удар детского мяча выдёргивает из машины истерические всплески сигнализации. Самое удивительное в моей жизни – это терпеливое отношение к моим слабостям таких, как Половник и иже с ним. «Ваня, пей таблетки, умоляю, – твердил мне Половник и ставил в пример себя, не рискующего ни одного дня прожить без лекарств. Мы с ним братья по несчастью. – Пойми, без них мы с тобой загнёмся. Зачем ты устраиваешь и себе, и нам всем эти пытки с твоими психозами? Помни, у тебя партия, избиратели. И рано или поздно всё это выйдет наружу в том непоправимом виде, когда вдруг рухнет вся твоя партийная карьера!». Доводы Половника иногда кажутся мне правильными, а иногда я снова бунтую и выбрасываю коробки с нейролептиками в ведро, потому что снова и снова мерещится, что я ничем не хуже других. И так до тех пор, пока новый виток психоза не вернёт всё на круги своя.

 

Новичок сидит на кровати и смотрит себе под ноги. Он шумно дышит после схватки с санитарами, его ноздри раздуваются, втягивая воздух, по вискам скатываются капли пота. Мне его очень жалко.

– Послушай, братишка, мне тебя очень жалко, – хлопаю его по плечу. – Однако лучше не суетись. Ведь никто из нас не знает, что лучше – проглотить пару таблеток или проглотить самого себя, когда вдруг тебя скрутит приступ психоза. Поверь, к такому выводу я пришёл совсем недавно. А если в твоих руках окажется топор, а? – добавляю, кинув взгляд на проскользнувшего мимо нас санитара Семёна.

Новичок не смотрит на меня. Его коротко стриженая голова качается, и непонятно, то ли он согласен, то ли это знак протеста.

– Ты наркоман? Или алкоголик? Или просто псих, а? – я смеюсь. – Кстати, про наркоту из афганского опыта мне известно немало. К счастью, эта беда меня миновала. Но сказываются последствия другой беды – контузии. А чужие смерти являются в виде ночных кошмаров. Вот так, братишка. Так что не горюй, ты не один в этом мире, поверь. Нас, психов, много. Если не весь мир.

Я снова смеюсь и снова хлопаю новичка по плечу. Тот смотрит на меня и вновь качает головой. В его глазах проблеск радости. Как хотелось бы поверить, что эту радость ему подарили мои слова, а не таблетки.

 

Первый, второй, третий, четвёртый, пятый, и шестой – Дед. И новичок. Я оглядываю команду нашей палаты. Большую часть времени все спят. Это лекарственный сон. От него нет спасения никому. В короткие промежутки между сонными провалами мы болтаем о жизни. Иногда нас, за хорошее поведение, под надзором, выпускают на прогулки в крохотный двор с беседкой, граничащий с высокой каменной стеной. Над ней колючая проволока и будка, из которой выглядывает часовой. Он караулит не нас, а других психов, направленных из иного, тюремного, мира на психиатрическую судмедэкспертизу. Однажды среди ночи мы слышали шум и выстрелы. Переполох был связан с побегом двух зэков-психов. Утром мы толпились у окна больничного коридора, чтобы посмотреть на тюремную стену, запачканную человеческой кровью.

Дни прыгают перед глазами с однообразием черепашьего шага часовых стрелок. Мне ничего не хочется делать. Впрочем, и при всём желании никакого дела себе тут не найти. Я смотрю в потолок. Сплю. Снова смотрю в потолок. И жду, когда придёт Половник. День. Ночь. Утро. Вечер. Сумерки. Темнота. Снова свет.

Время тянется медленно. Иду в коридор. Мне повезло. Сегодня дежурство дяди Вовы. Дядя Вова задумчиво смотрит на меня, его губы беззвучно шевелятся, а пальцы перебирают чётки. Излюбленное занятие необыкновенного санитара-сторожа-дворника, как он сам мне признался, особая молитва. Он её называет – «Иисусова». Ну что же, каждый сходит с ума по-своему. «Какое сегодня число?» – спрашиваю. И тут становится понятно, что ни число, ни месяц, ни день недели ничего мне не скажут об этой жизни, которая давно остановилась и превратилась в неподвижный космос. Я не помню, сколько дней не было Половника. Больше у меня, собственно, никого, кроме него и нашей партии, нет. Жёны нас с Половником бросили. Наши контуженные головы уже давно не нужны противоположному полу.

 

 

 


Оглавление

2. I. Там, за окном, плачет Бог… (2)
3. I. Там, за окном, плачет Бог… (3)
4. I. Там, за окном, плачет Бог… (4)
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!