HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Джон Маверик

Каникулы на том свете

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: Карина Романова, 8.12.2011
Оглавление

2. Часть 2. Дорогая бабушка.
3. Часть 3. Пассажир ночного поезда.
4. Часть 4. Каникулы на том свете.

Часть 3. Пассажир ночного поезда.


 

 

 

Тонкие и жёлтые, словно канареечные перья, лучи пробивались сквозь пыльную решётку окна – такого высокого, что заглянуть в него можно было, только встав на цыпочки. Свет падал на койку, окрашивая тюремное одеяло в тошнотворный бежевый цвет, а грязную подушку – в не менее тошнотворный розовый. Если же на тумбочке стоял полный воды стакан, то солнечные зайчики, искупавшись в нём, делались мутно-серыми, как осенняя хмарь. Эти оптические чудеса поначалу развлекали Фредерика, потом стали бесить.

Свою узкую, похожую на пенал камеру он изучил не хуже, чем кнопки на собственном мобильнике: покрытые незамысловатыми граффити стены, железную кровать, привинченную к полу за все четыре ножки, деревянный стул и такой же стол, тумбочку и крошечный телевизор на полке. По телевизору четвёртую неделю шёл сериал «Моя маленькая ферма» – длинный, пасторальный и почти культовый, – но у Фредерика и ферма, и её обитатели уже сидели в печёнках. От безделья и тоски он читал на стенах – прощальные записки, последние отчаянные признания в любви, акростихи и некрологи. Особенно запомнились ему словоизлияния неизвестного поэта и философа: «Смерть пахнет ромашками, лавандой и диким укропом. Броситься в её объятья – всё равно, что стать пассажиром ночного поезда…».

Так это или нет, и чем именно пахнет смерть, Фредерику предстояло узнать очень скоро. Заканчивалась унизительная эпопея: расследование, суд, прошение о помиловании. Все вопросы следователей, так же, как и свои ответы, он выучил наизусть и, без сил свалившись на койку после очередного допроса, прокручивал их в голове, как заезженную кассету. С начала в конец и с конца в начало, и потом с любого места – до бесконечности. Пока в носу не начинало предательски щипать, а мысли не заволакивало белым шумом.

– Фредерик фон Мерциг, признаёте ли вы, что дали своему брату Леону фон Мерцигу таблетки растворимого клея для дерева? – едко вопрошал следователь, неочиненным концом карандаша отстукивая по столу «Марсельезу».

– Признаю, – затравленно соглашался Фредерик.

– И вы насыпали их в пузырёк из-под снотворного? Так?

– Да, так. Я отсыпал немножко из большой упаковки. Леону было совсем чуть-чуть нужно, только уголок дверцы подклеить.

– Вы знали, что таблетки высокотоксичны?

– Я не собирался их есть!

– Правильно, фон Мерциг. Не собирались. Вы сделали это с целью отравить фрау Элизу Бредов, тёщу вашего брата.

– Да не хотел я никого травить, – устало возражал Фредерик. – Леон задумал починить шкафчик в прихожей и попросил у меня клей.

– Хорошо, допустим, фон Мерциг. Итак, вы насыпали таблетки в пузырёк и вместо того, чтобы отдать его брату, поставили его… – тут следователь выдерживал драматическую паузу, во время которой испепелял ёрзающего Фредерика презрительным взглядом, – на туалетный столик в спальне фрау Бредов. Так?

– Понимаете, – оправдывался тот, – я искал Леона по всей квартире и зашёл в комнату к его тёще. В этот момент у меня в сумке зазвонил телефон, и чтобы его достать, пришлось вынуть пузырёк с клеем, а потом… потом он там и остался. Пузырёк, в смысле.

– Кто вам звонил?

– Не знаю, забыл. Сколько времени прошло… – Фредерик страдальчески морщился, украдкой смахивая со лба крупные градины пота. – Кажется, кто-то ошибся номером.

Следователи – те ещё чудаки. Они почему-то уверены, что человек должен помнить каждый свой день по минутам: во сколько встал, чем и как долго завтракал, обедал и ужинал, с какого часа по какой был на работе, когда вернулся домой, с кем встречался или говорил по телефону – сколько бы времени с часа Х ни прошло. Обычно люди не запоминают подобные глупости. Но стоит честно ответить на вопрос: «Не знаю, забыл» – и считай, что твоя песенка спета. Конечно, дело тут было не только в забывчивости фон Мерцига. Что-то в его истории отчаянно не склеивалось – расползалось по швам. Только полный болван поверил бы, что можно случайно положить яд в пузырёк от лекарства, которое обычно принимала старая дама, и так же случайно забыть его в спальне на туалетном столике. Хоть ты сотню басен сочини про ремонт гардероба.

Когда приговор огласили, Фредерик расплакался прямо в зале суда. Он никак не мог себе представить, что из-за какой-то чокнутой старухи – которой лет десять как пора на тот свет – его, жизнелюбивого и крепкого, навсегда вычеркнут из мира живых. Затем потянулась липкая и мучительная волокита – безвкусная, как многократно пережёванная резинка. Адвокат Фредерика подал прошение о помиловании. Его отклонили. Подал ещё раз – с тем же результатом. Третья попытка по закону считалась последней, и на её успех уже никто не надеялся.

Фредерик осунулся и погрустнел. Целыми днями он валялся на койке и, если не смотрел телевизор и не упражнялся в толковании тюремного фольклора, то сонно листал подаренную начальником тюрьмы «Тибетскую книгу мёртвых». Очарованный её мрачной поэтикой, он, тем не менее, прекрасно понимал, что книга эта имеет такое же отношение к смерти, как костры инквизиции к раннему христианству. То есть никакого. Она о чём-то совсем другом – гораздо более глубоком и страшном, чем простой уход из жизни.

Ровно через три месяца со дня ареста в камеру Фредерика гуськом вошли начальник тюрьмы, адвокат и похожий на ученика ешивы очкарик с пухлой тетрадкой в руках.

– Господин фон Мерциг, – церемонно обратился к Фредерику начальник, – ваше прошение третий раз отклонено. Сегодня ночью, с наступлением темноты, приговор будет приведён в исполнение.

Адвокат прокашлялся в кулак, а очкарик присел на край постели и, раскрыв на коленях тетрадь, принялся быстро что-то записывать. Начальник тюрьмы кивнул в его сторону:

– Это господин Жан де Клод, наш практикант. Он проводит вас… ну, сами понимаете куда, не хочу говорить банальностей. Так что, если есть вопросы – то всё к нему.

С этими словами он вышел из камеры, адвокат – за ним следом, а Фредерик и практикант с французской фамилией остались вдвоём.

– Может, выключить телевизор? – мягко предложил де Клод, поднимая нос от конспекта. – Или, если вам надо побыть одному…

– Я тут целую вечность сижу один, – горько сказал Фредерик. – Поговорите со мной, пожалуйста. Хотя бы сегодня. Всё равно о чём, мне бы только слышать человеческий голос.

Жан де Клод ободряюще улыбнулся и, сняв очки, заложил ими тетрадку. Его голые зрачки блеснули мутно и растерянно. «Почему-то чем хуже зрение, тем добрее человек, – подумал Фредерик, ошибочно приняв его смущение за сочувствие. – Должно быть, оттого, что меньше мерзостей видит. Если это так, то очки – зло».

– Почему казнят ночью? – спросил он вслух.

– Ну, наверное, это такой пережиток прошлого, – с готовностью откликнулся практикант, – можно сказать, нравственный атавизм. Спровадить кого-то на тот свет раньше считалось деянием постыдным, а постыдные деяния не совершаются средь бела дня.

– Ещё как совершаются! – возразил Фредерик. – Наивный вы…. – и поинтересовался. – А каков он, тот свет?

– Вы знаете, я там никогда не бывал. Но говорят… я имею в виду те, кто туда заглянул и вернулся… что он напоминает… ну, что-то вроде этой «маленькой фермы».

– Да? – Фредерик метнул взгляд на экран, но ухватил только самый хвостик плывущих по чёрному фону титров. – Жалко, кончилась. Надо было внимательнее смотреть. А я всё отвлекался, размышлял о том о сём. Сейчас и не знаю, что там было.

– Хотите, я расскажу вам содержание предыдущих серий? – предложил де Клод.

Фредерик кивнул и закрыл глаза.

Серий оказалось ровно столько, что даже при сжатом пересказе хватило до конца дня. Вечером Фредерик принял душ и надел чистое бельё. Вытащил из-под койки чемодан и сложил в него личные вещи: зубную щётку и пасту, тёплый свитер – уже порядком засаленный и провонявший потом, тапочки и расчёску. «Тибетскую книгу мёртвых» повертел в руках и протянул де Клоду:

– Вам нужна?

– Мне-то зачем? – изумился практикант. – Я пока не собираюсь умирать.

– Все там будем, рано или поздно, – пожал плечами Фредерик и швырнул книгу в чемодан. – Я готов. Пошли?

Они спустились по лестнице – в почти кромешной темноте горели только красные лампочки пожарной сигнализации да бегущие зелёные человечки аварийных выходов – и сели в припаркованный у ворот тюрьмы трехдверный форд. Город струился широкой стеклянной рекой, отражая лохматые звёзды фонарей, и длинные тени машин, и зелёные маячки светофоров.

– У нас есть немного времени? – спросил Фредерик. – Я бы хотел прогуляться в последний раз по набережной. Люблю ночное море.

– Я бы рад, – извинился де Клод, – но мы опаздываем. Ваш поезд уходит через одиннадцать минут. Вот, это вам, – придерживая одной рукой руль, он порылся за пазухой и протянул фон Мерцигу запечатанный конверт.

– Что это?

– Ваш билет. Я остановлюсь перед зданием вокзала, а дальше – ступайте сами. Платформа один дробь «в», отправление в час пятнадцать. Вы не заблудитесь. И – счастливого пути.

К удивлению Фредерика, перрон оказался ярко освещён, и на нём столпились красавцы – как на подбор. Старые, скрюченные, полупарализованные. Кособокий старик волочил за собой блестящую ленту капельницы. Высохший, как щепка, жёлтый карлик – а может, просто измученный болезнью ребёнок – прыгал на одной ноге. Вторую заменял неумело подобранный протез. Люди, про которых забыла смерть, а жизнь – вот уже много лет, как отвернулась, и всё, что им осталось, – это самим притащиться на вокзал и ехать до конечной станции.

– Имейте в виду, – предупредил фон Мерцига неулыбчивый проводник, – что на станции Тотендорф обратных билетов не продают. Если не купите сейчас – то назад не вернётесь.

– Я знаю, – обречённо согласился тот.

– Конечно, это ваше личное дело. Просто вы такой молодой, что я подумал…

– Я еду не по своей воле, – перебил его Фредерик. – Скажите, а море в Тотендорфе есть?

– Понятия не имею. Наверное, есть – но только для тех, кто погиб в кораблекрушении.

– Погибнуть в кораблекрушении я уже не успею, – вздохнул фон Мерциг. Ему хотелось рассказать всем и каждому о своей беде, но проводник махнул рукой: «Иди дальше» – и Фредерик поплёлся в купе.

Сунул чемодан под полку и сел, опершись локтями на откидной стол и тревожно вглядываясь в сонную электрическую муть опустевшего перрона. Поезд даже не вздрогнул, но картинка в окне вдруг расплылась, исказилась – и словно чей-то гигантский язык слизнул её со стекла. Мимо потекли смутные пейзажи: промзоны и новостройки, чёрные сады, озарённые луной полянки, железнодорожные будки. Как будто не поезд ехал, а пространство-время омывало его, как морские волны песчаный мол. Потом темнота сгустилась. Фредерик опустил стекло, и влажный ромашковый ветер хлестнул его по лицу, точно скрученное жгутом полотенце.

«Смерть пахнет ромашками, лавандой и диким укропом. Броситься в её объятья – всё равно, что стать пассажиром ночного поезда, – вспомнились ему слова тюремного философа. – Скорого поезда Гамбург-Тотендорф… А я-то думал, что это метафора. Но, похоже, парень знал, куда едет». Фредерик не знал, и, как ни пытался вызвать в памяти образ «маленькой фермы», ничего не получалось.

Сколько часов прошло – не известно. Фон Мерциг то спал, то просыпался, пока в глаза ему не ударил мягкий свет прорезавших черноту огней. Белый, жёлтый, голубой, серый и красный. Но это не были огни шести Лок. Бледным искусственным снегом переливалась витрина привокзального кафе-мороженого. Сдобной желтизной светилось окно булочной пекарни. Перламутрово-серые лужи на мокрой от дождя платформе полнились неяркими ночными бликами. Тускло-рубиновыми и звёздно-синими блёстками семафоров подмигивала темнота впереди поезда. Скользко, будто вытащенная из воды рыба, трепыхалась на ветру зелёная вывеска: «Добро пожаловать в Тотендорф».

 

 

 


Оглавление

2. Часть 2. Дорогая бабушка.
3. Часть 3. Пассажир ночного поезда.
4. Часть 4. Каникулы на том свете.
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Домен amurplaza.ru: купить в магазине доменных имен Рег.ру
Поддержите «Новую Литературу»!