HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ростислав Михайлов

Дискурс о технике

Обсудить

Статья

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 25.07.2008
Оглавление

8. 3.2. Второй этап. Энергетический агрессор и гарант капитализма
9. 3.3. Третий этап. Абсолютное «вытесненное пространство» и человек «чистого» сознания
10. 4. Заключение

3.3. Третий этап. Абсолютное «вытесненное пространство» и человек «чистого» сознания


 

 

 

Самое радикальное, что предпринимает современная техника, так это шаги в деле полной дегуманизации…

Долгое время человечество было знакомо лишь с «чистым» письмом: вырабатываемой многие столетия культурой рукописного общения на расстоянии. Это и есть самое настоящее и единственное общение, которое можно назвать письмом, ибо оно, исходя из логики этимологии слова, есть письменное, рукой естественно, донесение кому либо (в т.ч. и самому себе). В письме всюду есть человек: он чувствуется в жанре письма, в стиле его, в определенном наборе слов, в специфике ритма и особенностях пафоса и т.д.; а также, человек есть в почерке, в особенностях отступления и разметки полей, в подписи, в постскриптуме и т.д.; а также, человек есть в запахе, донесенном через письмо, в отпечатке пальцев, в размытости текста из-за капель слез, в особенности определенным образом складывать бумагу и т.д. Здесь техническое составляющее доведено до минимума, по сути, не касается текста, а являет себя, лишь в передаче на расстоянии. Так столетиями вырабатывался особый, в отличие от вербального, тип общения, который уже перестал заменять вербальное, а стал самоценным и самостоятельным. Антропогенное развитие письма очевидно, каждая эпоха вносит свою трансформацию письма (стилистическую, словообразовательную и т.д.), когда техническое развитие письма, по сути, стояло на месте, давая полную свободу человеку. Такое соотношение впервые было разрушено с изобретением печатной машинки. С этой эпохи происходит полный переворот в развитии письменного общения. Не так явно как сейчас, но все же заметно, техника начинает диктовать человеку свои правила. Совершенство печатных машинок начинает влиять и на стилистику, и на переносы, и на ритм, и, постепенно, на жанр. Техника меняет жанр человеческого общения, выводя его из области manu scriptum (рукопись), в пространство tehno scriptum (технопись). За подобное наименование говорит еще и сама физика печатного текста, ведь сам текст создает техно, то священное творение, которое у многих культур было особым видом искусства, – писание, теперь дело рук печатной машинки. Так человек, создавая удобство письма, уничтожил письмо, а технопись (проявляясь и в новом жанре и в фактическом создании текста) начинает создавать человека, человека печатной машинки. Многие исследователи языка отмечают особенности самого текста под влиянием способа его создания, и они выделяют многие трансформации слов, если не их исчезновение, которые неудобны в написании печатной машинкой (допустим, в переносе слова).

Печатная машина – техника второго этапа, истинная дегуманизация явление третьей техники. Электронное письмо полностью уничтожит человеческое общение. Само изобретение компьютера, помимо всего прочего, несло еще и новый шаг в развитии технописи, новый качественный, в отличие от количественных модификаций печатной машинки, шаг. Дело в скорости, та мгновенная передача сообщения, которую предложили технологии интернет, позволяют говорить об, скорее, интерактивном общении, живом, порывая всякие связи с особым родом письменного общения. Третья техника уничтожает вообще письмо, предлагая взамен техно – вербальное печатное общение. Скажем, переписка по ICQ есть, по сути, общение глухонемых, как если бы, они общались «по бумажке»; ведь это и есть живое общение, но настолько «урезанное» и примитивное, ограничивающая настроение «смайликом», эмоцию двумя тремя, понятными только молодежи наборами букв (то есть уже не русскими словами, а особо выработанными для подобного общения наборами знаков, обозначающими самый широкий круг понятий), содержание в две строки, и т.д., что трудно говорить о полноценной замене как письма, так и вербального общения. Электронное письмо заменяет собой все, что было ранее: и письмо и язык и жест и мимику (современная молодежь с одной стороны максимально сокращает вербальное общение, стремясь больше времени проводить дома, но и письменное общение, также, целиком ограничивается лишь компьютером). Но эта замена очень «техническая», т.е. она идет в убыток всему, что было ранее, и в плюс чисто техническому. Например, если взять то же общение по ICQ, то оно происходит, по сути, не творчески, а технически, т.е. та мысль или эмоция, которую нужно передать, передается модельно, шаблонно, вкладывая ее в определенные рамки, принятого набора слов и знаков (как общение в компьютерной игре, где весь разговор сводится к выбору предлагаемых вариантов ответа, или вопроса).

Тот, прежде всего, технический ориентир на скорость, которым всегда была движима техника, теперь входит в область чисто человеческого, подчиняя его своим правилам. В погоне за техникой язык упрощается, убыстряется, теряет обороты и сложности построения, сводится к простому и однобокому изложению мысли. Ложно говорить, что чем проще и быстрее изложена мысль, тем лучше; на самом деле, сама мысль или эмоция упрощается и примитивизируется, прогибаясь под ее техническое воплощение. Нет сомнения, что заядлый пользователь ICQ, действительно, мыслит уже «смайликами» и выражениями, принятыми за тотальный шаблон.

 

В рамки нашего дискурса попадает следующее: техника третьего этапа дегуманизирует многие, ранее чисто человеческие, области бытия, ярче всего проявляя это в типе современного общения. Дегуманизация происходит ввиду ограниченности техники, ее невозможности совместить реальное с возможным, проявляя агрессию на реальное, его изменяя и подгоняя под то, что возможно. Далее сама реальность становится техникой, другими словами, реальное становится технически возможным, не ввиду развития техники, а ввиду деградации реальности. На технику нельзя взваливать ответственность за дегуманизацию, ведь человек сам упираясь в некий технический барьер, не преодолевает его, а уничтожает себя самого, свою культуру и свое человеческое лицо, заменяя его «смайликом». Вся беда техники в ее слаборазвитости и примитивности, которая с неизбежностью предъявляет ультиматум человеку, тот, в свою очередь, выбирает то, что проще (т.е. собственное уничтожение).

Вся история техники это история борьбы человека: борьбы с незнанием, с природой, с невзгодами и болезнями, с голодом и холодом. Третья техника это уже постиндустриальная техника, техника общества потребления, где все проблемы давно решены, проблемами занимаются абсолютное меньшинство, борются столько же. Остальные убивают себя: едой, теплом, хорошим здоровьем и общением. Техника вступает в новую фазу, фазу борьбы с человеком. Когда покорены космические просторы, вылечен рак, достигнута скорость звука – дальнейшее развитие становится бессмысленным, уделом абсолютного меньшинства ученых и заинтересованных. Человек, в своей массе, превращается в животное, не знающе боли, голода, холода; как корова на выпасе: наслаждаясь искусственным солнцем, хорошим боевиком и реалистичной компьютерной игрой.

Техника предлагает человечеству взамен реальных сложностей, сложности виртуальные, мир борьбы, заменить миром ирреального сражения, где поражение ничего не значит. А где нет поражения, нет и победы; техника отучает человека побеждать, чувствовать себя двигателем, целью, заменяя все это ощущением самопорабощения, превращения в средство. Все экологические проблемы смотрятся по-другому, если взять во внимание то, что мир уже не для человека, вся человеческая история кончается. Великие композиторы, художники, писатели умирают в безвестности, они уже ничего не могут из себя представлять без техники. И дело, опять-таки, не в технике как таковой, а в человеке, в его безмятежности и невозмутимости. Покорив человека, техника использует его как энергию, как двигатель, задавая сама себе цели, не внимая на, существенный и определяющий ранее, антропогенный фактор.

Выключив человека из логики своего развития, техника становится абсолютно всепланетарной и тотально монолитной. Где нет человека, нет и культурных, национальных и иных различий, это придает единство технике. Она идет по одной дороге, покоряя на пути и политику, и экономику и культуру. Прошлое, по преимуществу углубляющее развитие техники, заменяется теперь приматом развития вширь. Имея определенную технологию, транснациональные корпорации внедряют ее как можно большему количеству потребителей, тогда как качественное развитие крайне замедленно, или проходит вне рамок рынка потребления.

Техника второго этапа, в своем развитии, нуждалась в специализации, некого разбиения по сферам, чтобы возможность человеческого восприятия и адекватного включения была оптимальна. Однако, когда дегуманизация движет современной техникой, такое группирование оказывается устаревшей необходимостью. Теперь фактор человека не меряет развитие техники, она ориентируется на собственные масштабы. Происходит слияние всех сфер науки в единый технический процесс. Еще микроэлектроника и, скажем «стандартная модель» – достижения «областной» науки, смеживающейся с другой, образуя двуединство (математический анализ и физика в первом случае, и астрономия и физика во втором). То прорыв в нанотехнологии, или, допустим, синергетические теории – суть трансобластные достижения, возможные, лишь, при тотальном слиянии всех сфер технического знания. Рядовой инженер, конструирующий нано разгонщик частиц, понятия не имеет в устройстве этого же разгонщика то, что не входит, конкретно, в его специализацию. Человек становится все меньше и меньше, груз научной памяти все сильнее давит на него, заставляя, для адекватного ее усвоения, все более специализироваться, изучать самые малые процессы, на них и останавливаясь. Техника в своей целокупности – явление запредельное для современно человека, она непостижима, она в разы выше способности одного человека воспринять ее. Это позволяет технике уходить из-под контроля.

Скорость, а главное постоянная прогрессия скорости, тот параметр, который движет техникой. В погоне за скоростями, техника далеко впереди человека, отстающего и не способного осознать даже тот темп, которому проигрывает. Техника усложняется, обгоняя возможность человека воспринять это усложнение, откликнуться на него. Само техническое развитие опредмечивается, выводя автора за рамки своей сути. Мы, сегодня, знаем о микроволновой печи, о андронном ускорителе, об инфракрасном порте, о компьютерных технологиях, но даже и не слышали имен, создавших это, возможно их и нет вообще (хотя прекрасно помним об изобретателях и открывателях таких мелочей, на фоне перечисленного, как компас, печатное устройство, кислород, озон и пр.). Авторство исчезает повсюду, что касается технического, но и другие, исключительно творческие области, опять таки под воздействием техники, теряют своего автора. Пространство интернет, – тот инструмент, который рушит любое право, в том числе и авторское; это осуществившаяся мечта анархиста, где все можно, и ничего не гарантируется. Автор покидает популярные фильмы, музыку, тексты. Техника вконец теряет человеческое лицо, своим существованием обязана сама себе.

Техника делает мир объективным, не поддающимся изменениям, создавая свою логику развития планеты. Всевозможные политические, экономические, культурные и социальные процессы подчинены этой логике. Массы полностью выключены из истории, они вне логики развития планеты, те на ком истинно держится техника – небольшая кучка людей, число которых можно отобразить на пальцах. Еще во времена Эйнштейна вся физика лежала в умах двадцати людей, одновременная, скажем, смерть которых полностью уничтожило бы все современное состояние науки. Сейчас же, ситуация, может быть, и несколько иная, однако суть в том же: добраться до вершин и освоить всю память, даже пусть и в отдельной области знания, получается у немногих. Все более заметен процесс замены человека на этих вершинах самой техникой, такая автоматизация в будущем, вообще, поставит под вопрос целесообразность освоения памяти, и вот тогда загадкой и хайдеггеровской потаенностью будет не горизонты не изученной реальности, а подвалы изученного, но забытого. Скажем, современный программист может с успехом создавать сложнейшие кодовые системы, но не представлять что такое электричество.

Если вторичная техника в своем механизме опиралась на видоизмененные и несуществующие в реальности, но все же природные процессы, то основой посттехники служит полная ирреальность – информация. Основной вектор развития – операции с информацией, хотя конечно можно сказать, что и информация есть лишь определенным образом заряженные частицы, но бортовой компьютер современного самолета делает операции все же с информацией. Возникает новая реальность – техническая, или виртуальная, своим существованием полностью обязанная технике. Вот, пожалуй, тот, уже и вовсе не природный, процесс на котором зиждется механизм. Однако, у механизма ранних техник существовал и еще один основополагающий момент, позволяющий говорить о механизме. Это антропогенное вмешательство в изначально неконтролируемый процесс. Если изначальное, в нашем случае, есть ирреальное, то и вмешательство, следовательно, возможно, лишь, ирреальным человеком. Таков программист, нано инженер, работник БОК – они все, суть выполняют ирреальную работу, оставляя внешний мир полностью без изменений. Так, китайский хакер может отключить систему ПВО в какой-нибудь стране, спровоцировав войну и жертвы, сам, при этом, не производя никаких деформаций физического мира (ну разве что немного сотрет краску на клавиатуре). Вот где процесс. Суть в том, что процесс идет не в рамках механизма, каков он был ранее, а в рамках нереального механизма, где невозможно потрогать шестеренки и винтики, где субъект становится полностью нереальным. Но что важно: те процессы, которыми движима предыдущая техника, ориентированы на деформацию реальности, третья техника теряет этот ориентир, она, отныне, может быть нацелена и сама на себя. В этом смысле техника автоматизируется и самообуславливается. Конечно, человек остается, хоть и в ирреальности, но само пространство, в котором он деятелен – технопродуцируемое и технодетерминированно. Итак, механизм третьей, постисторической техники таков: первичный техно процесс, порывающий в своей реальности с реальностью природной, создавая свое техно поле; виртуальный человеческий фактор, суть которого все более сводится к функции, а не к цели; ориентированность и на себя, в том числе; и результат – расширение техно поля.

Техника современности уже не намеренна устанавливать особую социальную организацию, она не имеет той политической интенциональности, о которой писал Герберт Маркузе. Она метаполитична, то, что происходит на экранах телевизоров, в динамиках радиоприемников, на страницах газет – есть техника второго порядка, современная техника не осознается и ушла далеко вперед. Техника создала капитализм, затем постиндустриализм с мировым разделением труда, а теперь она невидима и пребывает в своем, недоступном для одного человека, техно поле.

Третья техника «растворяется» в сознании, она, отныне, не воспринимается как чудо, как некая человеческая деформация реальности. Средний человек, едущий на работу в метро, не видит в этом передвижении ничего ненормального, ничего нереального, напротив, для него все обыденно, как само собой разумеющееся, что так отлично от восторженных глаз первых пассажиров трамвая, допустим. На этом примере легко проиллюстрировать ту разницу в осознании реальности, которая отделяет вторичную и современную технику: теперь, техника влилась в жизнь человека, стала самой реальностью, и в этом смысле, перестала быть техникой, в отличие от практик деформации уже этой реальности, в престиже ведущих к рождению посттехники. Итак, посттехнику лишь тогда можно называть техникой, если все предыдущие практики техники не называть техникой, а, скажем, самой реальностью. В этом великая жертва современности: она, чтобы быть собой, вынуждена «перечеркивать» все то, что ей предшествовало и ее создало. Это недопустимо осуждать или избегать; качество современность рождается из количества пред мира. Старый мир полностью исчерпал себя, «выжал» все что он мог из реальности, постепенно столько «наклепав» машин, что их стало больше чем деревьев. В таком ракурсе стоит воспринимать перерастание количества в качество: как особенность человеческого сознания то считать реальностью, чего больше, и что окружает и очевидно. Такое место заняла техника.

Учитывая все предъявленные выше аргументы, стоит окончательно утвердить само понятие посттехники. Под ней подразумевается: техно практики современности, называемые техникой лишь при условии отрицания подобного за предыдущим техно развитием, или, если за техникой второго этапа все же признать ее полное техно содержание, что логично сделать (ибо она имеет все же непосредственное отношение с реальностью как таковой), то современная техника будет определятся как следующая и строящаяся на предыдущей, то есть посттехника.

Почти все исследователи феномена современной техники едины в своей пессимистической оценке будущего человечества. Каждый философ находит свое решение, в надежде на некоторое фундаментальное изменение вектора развития человечества. Так, кто-то видит спасение в революции искусства, кто-то в религии, кто-то в возврате к практикам себя, и т.д. В любом случае речь идет о человеке, о его фундаментальном переустройстве, а не о технике. Что подтверждает исходную посылку данного дискурса о кризисе, прежде всего, человека, его собственные парадоксы и слабости, никак не объясняемые объективным техническим развитием. Для выхода из неизбежного критического состояния, многие мыслители едины видеть некое глобальное потрясение, катастрофу, неминуемо ставящую под вопрос дальнейшее физиологическое существование человеческого рода. Такой ход размышлений не приемлем в логике данного дискурса, ибо изначально выбранный метод основывается на сущностном рассмотрении и постижении того, что есть, а не созидании нереальных конструкций будущего, для выявления лучшего хода развития, что будет заведомо ошибочно. Так, следуя гегелевскому принципу рассмотрения самих форм, а не содержания, выводы в предлагаемом рассмотрении, будут в иной плоскости: не в формате поиска лучшего образа жизни с техникой, и не в поиске уже некогда отживших, но предположительно лучших форм сознания, которые стоит возродить, но в пространстве рассмотрения того, к чему ведет техника, не беря во внимания никакие потрясения и катастрофы. Конечно, данный подход будет несколько однобоким, но выше уже оговаривалось, что поле случайности будет искусственно выведено из общего хода рассуждений о технике.

Центральный нерв третьей техники – все более дегуманизирующееся пространство, которое вытесняет человека, наполняя освободившееся место собой. Логика такова, что это пространство, которое, кстати сказать, и само по себе еще расширяется, полностью наполнится смыслом, станет абсолютным рассудком. Тогда произойдет переворот в субъекте: им станет техника. Такое положение объясняется следующим: любой механизм, в своем первородном виде, помимо природного процесса (шире говоря, процесса реальности), и процесса чисто человеческого вмешательства, предполагает наличие «вытесненного пространства» – некого рассудка, который и делает возможным само вмешательство. История техники нам показала, что любой механизм развивается от простейшего, к все большему количественному расширению. Каждый последующий, по сложности механизм, включает в себя простейшие, ему предшествующие механизмы. А если так, то и «вытесненное пространство» все более увеличивается. Если есть некоторая задача техники (даже если задача уходит в бесконечность), то есть и пределы технического рассудка. Если есть пределы, с неизбежностью, все более прогрессирующееся «вытесненное пространство», совпадет с ними. А с темпом третьей техники, можно предположить, что и произойдет это весьма скоро. И когда это произойдет, можно будет говорить об абсолютном техническом рассудке.

За этим следует следующее: когда техника в себе найдет субъекта, она полностью и окончательно уйдет в поле технического, навсегда отградившись от человека. Параллельно будет идти неминуемое, но незаметное перестройство человеческого сознания, его большее ориентированность на само себя. Техника тогда перестает быть, превращаясь в полноценное реальное пространство. Что же тогда будет с человечеством? Техника предоставляет уникальный в истории шанс быть человеку человеком. Когда реальность физиологического человеческого существования станет реальностью технической, а она, в свою очередь, теряет связи с собственно человеком, то человек потеряет связь с реальностью своего существования. И человек столкнется с невиданным ранее чистым сознанием.

Скорость техники останется в ней, не распространяясь более не человека, что позволит человеку находится в том самом четвертом измерении, о котором оговаривалось во введении. И вот тогда, когда техника сама собой обретет свое не техническое обоснование, в рамках сознания, разумеется, и станет возможным тотальное раскрытие человеческой природы (о чем, кстати говоря, мечтал Хайдеггер). Что это принесет уже не здесь оговаривать, очевидно только то, что техника постепенно самоустраняется, оставляя человека, подобно античности, наедине с собой. Открывается эра новой мифологии, вконец порывающей с рабским монотеизмом (в широком смысле, разумеется).

 

 

 


Оглавление

8. 3.2. Второй этап. Энергетический агрессор и гарант капитализма
9. 3.3. Третий этап. Абсолютное «вытесненное пространство» и человек «чистого» сознания
10. 4. Заключение
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!