Адреналин

Юля

Вера

Оксана

Комендантша

Затем она спускается с подоконника и включает настольную лампу. Становится виден шкаф и стол у двери. На столе – будильник, радио, стаканы, тарелки, книги. У окна – две составленные рядом в траходром кровати. На стене висят две полки с книгами. Вера подходит к двери, прислушивается. Сигнализация замолкает. Топот ног и крики стихают. Вера снимает пальто и убирает его в шкаф. Закрывает шкаф, потом снова открывает его и достает из кармана пальто сигареты. Сует одну в рот, потом достает и держит в руке. Поворачивается к столу, берет другой рукой стоящий на столе чайник, встряхивает его. Он пуст.

ВЕРА. Яти-колоти!

Ставит чайник, кладет сигарету на стол. Из-за двери доносится торопливый стук. Стучат в соседнюю дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Впустите меня, пожалуйста. Я не успела. Впустите меня.

ВЕРА. Попала, дура.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Я из сто семьдесят третьей.

ВЕРА. Да что ж ты будешь делать.

Теперь стучат в ее дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. В наше крыло не пройти, там все перекрыли.

ВЕРА. Ага, щас.

Девушка идет дальше и стучит в следующую дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Откройте, пожалуйста.

Вера подходит к двери, открывает ее. Выглядывает в коридор.

ВЕРА. Тш.

Вера несколько секунд смотрит в коридор.

ВЕРА. Тш.

Вера выбегает в коридор и возвращается, ведя за руку девушку в халате, Оксану. Запирает дверь. Усаживает Оксану на кровать, сама садится на стул у стола.

ОКСАНА. Я из сто семьдесят третьей.

ВЕРА. Тихо.

Вера поворачивается к двери.

По коридору кто-то пробегает. Через несколько секунд – топот нескольких ног. Выкрики – «вон он», «держи суку», «козел, в умывалку побежал». Слышен грохот разбиваемого стекла. Крик «Балин, я руку расхреначил!». Несколько ударов. Тишина.

ВЕРА (Оксане) Чего?

ОКСАНА. Я из сто семьдесят третьей. Я не успела…

ВЕРА. Тихо!

По коридору проходят несколько человек. Мужские голоса – «как я его, а?», «елки, кровищи-то сколько», «да это я руку расхерачил о раковину», «на, платком перевяжи», «балин, он у тебя обспусканный весь». Голоса затихают.

ВЕРА (Оксане) Чего?

ОКСАНА. Я из сто…

ВЕРА. Заколебала ты со своей сто семьдесят третьей. Ты что, с физвоза?

ОКСАНА. Да.

ВЕРА. Оно и видно. Что, сигнал не для тебя давали?

ОКСАНА. Я слышала, только добежать не успела. Я в душ пошла, а тут сигнал.

ВЕРА. А.

Вера смотрит на Оксану.

ВЕРА. Помыться-то хоть успела?

ОКСАНА. Успела. Хорошо, голову решила сегодня не мыть. А-то бы сейчас с намыленной головой…

Вера усмехается.

ВЕРА. Тебя как зовут?

ОКСАНА. Оксана.

ВЕРА. А я Вера. Так ты первачка?

ОКСАНА. Да. Но мне уже все объяснили. И про местных и про сигнал и про затемнение.

ВЕРА. Объяснили ей. Если бы не я – тебя бы уже сейчас толпой драли в умывалке. Скажи спасибо за мою доброту.

ОКСАНА. Спасибо.

ВЕРА. Спасибо многовато будет, а трех рублей как раз хватит.

Оксана испуганно смотрит на нее.

ВЕРА. Да ладно, не бойся, матрос ребенка не обидит. Посидишь сейчас спокойно до отбоя и пойдешь себе в свою сто семьдесят третью.

Оксана оглядывает комнату.

ОКСАНА. Ты с ест-гео?

ВЕРА. Не, ест-гео в том крыле. Здесь филологи.

ОКСАНА. А. (Пауза.) Это музыканты, что ли?

ВЕРА. Что?

ОКСАНА. Филологи-то. Вы музыкой занимаетесь?

ВЕРА. Ни фига себе ты темная! У вас все на физвозе такие?

ОКСАНА. Что, если я не знаю, так все теперь?

Вера садится напротив

ВЕРА. Нет, филологи – это русский язык и литература. Мы книги читаем. Знаешь, что такое книги?

ОКСАНА. Знаю.

ВЕРА. Слушай, мне всегда было интересно, чему вас там на физвозе учат. У вас какие предметы вообще? Кроме отжимания и бега.

ОКСАНА. Там много. Анатомия, биомеханика, ТМФК – теория и методика физической культуры – это самый геморрой…

ВЕРА. Уй, елки. Типа нашего старославянского, что ли?

ОКСАНА. Наверное. Я не знаю.

ВЕРА. До фига всего.

ОКСАНА. До фига.

ВЕРА. И как, интересно учиться?

ОКСАНА. Интересно.

ВЕРА. Спортом, неверное, много занимаетесь?

ОКСАНА. Как много. Нормально. Утром зарядка. Потом на занятиях. Вечером тренировки, у каждого своя секция.

ВЕРА. Ты в какую ходишь?

ОКСАНА. На ушу.

ВЕРА. Так ты у нас Брюсля? Жан-Клод Как Дам? Головой кирпичи разбиваешь?

ОКСАНА. Нет, там другое совсем. Я на самом деле на карате хотела, там более эффективная техника, но на карате уже все места были заняты, пришлось на ушу. А потом понравилось, втянулась. Это все ваши книжки?

Вера оглядывается.

ВЕРА. Мои и соседки моей. Ты что, умеешь читать?

ОКСАНА. Ты уж меня совсем-то за дуру не считай. Я с детства читать любила.

ВЕРА. Да? И какая любимая книжка?

ОКСАНА. Про Овода. У тебя нет?

ВЕРА. Нет.

ОКСАНА. Жалко. Я бы еще раз перечитала.

ВЕРА. Ты на меня не обижайся. Я просто к физвозникам всегда относилась так… немножко как к инопланетянам. Мы же не общаемся почти с чужими, только со своими все. Как на корабле. Врагу не сдается наш хитрый «Варяг».

ОКСАНА. Я не обижаюсь. Я же знаю, что у нас в основном все тупые. Парни особенно, только качаются и футбол смотрят. Даже пить не умеют, выпьют рюмку и сразу блевать или драться. Или то и другое сразу.

ВЕРА. Я вижу, ты нормальная баба. Хотя и дикая немного. Но это пройдет. К концу первого курса – точно. У всех проходит.

ОКСАНА. А ты на втором?

ВЕРА. На третьем. Я старая больная черепаха.

Оксана улыбается.

ВЕРА. Сейчас, отбой просигналят, я воды наберу, чаю попьем.

Берет чайник и трясет его.

ВЕРА. Прихожу, а чайник пустой, прикинь.

ОКСАНА. Да, засада.

ВЕРА. Главное, чтобы вся эта канитель до утра не затянулась. Сдохнем еще от жажды. Утром откроют, тут два высохших трупа.

ОКСАНА. За ночь не сдохнем. Три дня можно протянуть минимум без воды. В крайнем случае, можно пить мочу.

ВЕРА. Что?

ОКСАНА. Мочу можно пить. Нам в институте рассказывали один случай в горах…

ВЕРА (в восторге). Мама дорогая! Ну, ты красавица. Мы с тобой знакомы пять минут, а ты уже предлагаешь мочу твою пить..

ОКСАНА. Не обязательно мою пить. Можно свою.

ВЕРА. Да я вообще не собираюсь никакой мочи пить. Вот еще новости, яти-колоти. (Громким шепотом) Тихо.

За дверью слышны шаги, потом громкий стук в дверь.

ВЕРА. Фак, запалились с твоей мочой. Просили тебя?

Стук повторяется, стучат уже ногами.

ЮЛЯ (За дверью, кричит) Э, открывай, сова, медведь пришел. Ты что там, заснула?

ВЕРА. Юлька!

Вера вскакивает и открывает дверь. Входит Юля. Она коротко острижена, у нее яркая оранжевая куртка. На скуле – свежая ссадина. Юля сбрасывает куртку в шкаф и проходит, не замечая Оксану.

ЮЛЯ. Вот это была битва! (нараспев) И грянул бой, полтавский бой!

Юля хватает Веру, крепко прижимает ее к себе и целует взасос. Потом берет ее левую руку, а правой обнимает за талию. Пытается танцевать танго, но немедленно наступает Вере на ногу. Вера ойкает и морщится от боли.

ЮЛЯ. Извини, зая, дядя Юля такой неуклюжий. Сигареты есть? Курить хочу больше, чем трахаться.

Отпускает Веру, подходит к столу. Видит сигарету, берет ее.

ЮЛЯ. О, живем.

Берет сигарету и чайник, пытается попить из горлышка, обнаруживает, что чайник пуст, бросает его через весь стол. Достает из кармана зажигалку «Зиппо», лихо чиркает ее о джинсы и закуривает. Глубоко затягивается, снова обнимает Веру и целует ее взасос. Вера обмякает в ее объятиях. Закончив поцелуй, Юля пускает несколько дымных колец. Потом усаживает Веру на стул. Сама выходит на середину комнаты. Говорит, размахивая сигаретой и роняя пепел на пол.

ЮЛЯ. Короче, я как раз иду из магазина. Купила банку соленых арбузов. Любишь соленые арбузы? Ни разу не пробовала. (Вера не успевает ответить) Неважно. Тут сигнал. Я бегом к Китайской стене. Вижу, наши выбегают и туда, к тем домам. А там уже местноты человек тридцать. Я поставила банку за дверь и тоже туда. Прибегаем, эти стоят. И наши тоже стоят. Стояние, мать-перемать, на Калке. И те не решаются начать, и наши. Кто-то из наших типа – че пришли? Те – да вы заколебали. Ну так, бабий треп. Тут я, короче, выхожу, говорю – кто против меня. Ага, выходит один. Я куртях снял, на куст бросил. Подхожу, а он тоже какой-то малахольный. Давай толкаться, прикинь! Типа что за дела. Я думаю, не разговор ни фига. Раз ему в табло. Он закрылся, но стоит. Я тогда добавил левой в корпус. Он понял, что тема серьезная, начал отвечать. У меня удар слабый, гадство, особенно левой. Думаю, замотаю, мать-перемать. Давай его обходить и короткие удары в табло и в корпус. Он пропускать перестал, я чувствую, щас прилетит. И точно. Фигак и лежу. Слышу, наши бормочут – скорую вызвать, в общагу отнести. Детский сад. Я такой говорю – не закончили. А он наклоняется и так лыбится – типа, не ушиблась, девочка? И я ему за девочку снизу фигак прямо в эту улыбку. И уж больше он не встал. И поскакали. Короче, наша взяла.

(поет)

Так громче музыка, играй победу, мы победили, и враг бежит, бежит, бежит. Так за царя, за Русь, за нашу веру…

(замечает Оксану)

…кто такая?

ОКСАНА (встает). Я из сто семьдесят третьей.

ЮЛЯ. Это многое объясняет. Физвоз. Что она тут делает?

ВЕРА. Она не успела до комнаты добежать.

ЮЛЯ. Ладно, пусть сидит. (Вере) Мать денег прислала. (Бросает сигарету через всю комнату в ведро, стоящее у двери, принюхивается) Это от тебя пахнет?

Вера пытается понюхать свое плечо.

ВЕРА. Чем?

ЮЛЯ. Голой девушкой. (Поворачивается к Оксане) Да это же от нее.

Юля медленно подходит к Оксане, наклоняется к ней и обнюхивает ее.

ЮЛЯ (Вере). Верка, это оно.

ВЕРА (смеется). Брось, не пугай девушку.

ЮЛЯ. Разве я ее пугаю? (Оксане) Девушка, не бойся, дядя Юля не страшный. Дядя Юля просто любит красоту.

ОКСАНА. Я и не боюсь.

ЮЛЯ. (Вере). Видишь?

ОКСАНА. Вы по-настоящему лесбиянка?

ЮЛЯ. Настоящее некуда. Хочешь попробовать?

ОКСАНА. Не знаю. Наверное, нет.

Звучит сигнал отбоя тревоги – два коротких звонка, пауза. Два коротких – пауза.

ЮЛЯ. Наконец-то отбой. Верка, сходи, чайник набери-поставь.

ВЕРА. А ты тем временем тут…

ЮЛЯ. Ты что, не слышала, что я сказал?

ВЕРА. Иду, иду. Деспот и мещанин.

Вера берет чайник и уходит. Юля включает свет, подходит к Оксане. Гладит ее по волосам. Оксана оглядывает комнату.

ОКСАНА. Вы все эти книги прочитали?

ЮЛЯ. Неа. Книги говно. В них все врут.

ОКСАНА. Врут? Во всех книгах? Не может быть. Должны же быть хорошие писатели…

ЮЛЯ. Чем умнее писатель, тем больше врет. Поэтому я читаю только детективы. Убитая была блондинкой, определил детектив по прилипшему к лезвию волоску. Ты можешь встать?

ОКСАНА. Могу. Зачем?

ЮЛЯ. Хочу на тебе посмотреть.

Оксана встает, крутится на месте. Юля любуется ею.

ЮЛЯ. Какие щиколотки! Я бы хоть сейчас женился бы на этих щиколотках.

Юля подходит к Оксане и приподнимает халат. Потом вдруг останавливается.

ЮЛЯ. Выйдешь за меня замуж?

ОКСАНА. Это как?

ЮЛЯ. По большой любви.

Юля подходит к ней и долго целует ее в губы. Открывается дверь, входит Вера.

ВЕРА. Э, я е поняла…

ЮЛЯ (отрываясь от Оксаны). Я тебе где сказал быть? На кухне. Пошла вон.

Юля снова целует Оксану. Вера еще несколько секунд смотрит на них, потом выходит, хлопнув дверью. За дверью слышны голоса, шаги, девичий смех. Потом вдруг песня хором, бабьими истошными голосами, как поют частушки:

ЮЛЯ. (шепотом) Любимая.