HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ирина Ногина

Остановка

Обсудить

Повесть-пьеса

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2015
Оглавление

13. Эпизод 6. План спасения утопающего бизнеса...
14. Эпизод 7. Неудачник, что вырывается на сцену...
15. День третий. 31 декабря. Эпизод 1. Письмо, стоящее всех романов...

Эпизод 7. Неудачник, что вырывается на сцену...


 

 

 

Неудачник, что вырывается на сцену взглянуть на конкурента, играющего вожделенную роль. Жизнь на привязи у старости. Фортепианные экстракты. Мысли, которые пробуждает ночь. В плену у мнимой полноценности и парадоксальные пути побега.

 

Все молчали.

Ксюша, придвинувшись к столу, ковыряла вилкой остатки индюшиной грудки в своей тарелке. Максим, откинувшись на спинку стула, безразлично пялился в экран телевизора, который беззвучно пестрил рекламными роликами.

Аня фантазировала о длинных коридорах с облупившейся краской на стенах, о высоких кроватях с массивными спинками, скользких бахилах и выкрахмаленных халатах, о плечах своего мужа, кофейном автомате с десятью разновидностями горячих напитков, об уютном дворике больницы, где можно с особым смаком выкурить сигарету, пока пациент, которого навещаешь, принимает процедуры.

Алёша поглядывал в окно, вспоминая снившийся ему сегодня сон. Когда он оборачивался, ему казалось, что его окружают призраки. Хотя призраком был он сам. Но кем бы мы ни были, и кем бы ни были остальные, нам свойственно отождествлять с человеком именно себя. Он чувствовал себя неудачником, вырвавшимся на сцену в массовке, чтобы проследить, как будет сыграна конкурентом роль, о которой он мечтал. Он не хотел признавать иллюзорность тех связей, которыми, по его мнению, должны быть связаны все они, и от которой он сам был свободен, не хотел верить, что у многих из них не больше оснований претендовать на единство, чем у него.

Сима наблюдала за Пашкой.

– Ты беспокоишься за деда? – спросила она.

Он отрицательно покрутил головой.

– Мне страшно.

– Не бойся, деду уже полегчало.

Паша наклонил голову, словно прислушавшись к себе, и упрямо качнул ею.

– Но мне страшно.

Елена Филипповна поочерёдно вытаскивала книги с полки и протирала их влажной тряпкой.

– Лена, тебе заняться нечем? – недовольно пробасил Михаил Степанович.

– Давно собиралась протереть. А завтра новый год – не хочется в пыли встречать.

Михаил Степанович, скопировав сердитым взглядом несколько её движений, уткнулся в свою газету. Елена Филипповна, окончив с книгами, перебралась к подоконнику и стала старательно протирать листочки алоэ.

– Может, хватит мельтешить у меня перед глазами? – рассвирепел Михаил Степанович. – Голова кружится.

Елена Филипповна послушно отложила тряпку, поглядела на нахмуренные брови Михаила Степановича, на жёлтые веки и синие выемки под глазами.

Если взять нас, когда мы молоды и только встречаем друг друга, и отвести в комнату, где мы проведём нашу старость, и показать нам наших спутников, которых мы избираем за густые ресницы и очаровательную ямочку на щеке, за особенный изворот шеи и волнующе вздрагивающий подбородок, показать такими, образ каких мы унесём с собой в вечность, поверим ли мы, что спустя пятьдесят лет что-то, кроме памяти об этой ямочке и о ресницах и о причудливом профиле, будет связывать наши сантименты с людьми, которых мы обязаны любить и, больше того, о которых мы обязаны заботиться.

Разве не будем мы по-прежнему, разбив все зеркала, влюбляться в ловких и остроумных юношей, в каждом из которых мелкая, но неповторимая черта станет залогом индивидуальности, войдёт в почву наших фантазий, воплотится в нашей любви к ним.

– Миша, пойди, проведай свата, – сказала Елена Филипповна.

– Не пойду. Ему не станет легче от меня.

– Отчего не сделать по-людски?

– Я приду и скажу: мужайся, сват. Мы нынче под гильотиной. Или всё равно что под ветхим балконом на скамейке сидим. В любой момент упадёт, ойкнуть не успеешь. И никуда не уйти из-под балкона этого. На случай только и надейся. Хорошо утешу.

Елена Филипповна крякнула.

– Если такое собираешься говорить, то уж конечно.

– А ведь знаешь, Лена, я об этом – что сейчас происходит, ещё пятьдесят лет назад думал. Так себе и представлял. Пятьдесят лет назад предвидел, как будет мне восемьдесят с хвостиком, и буду я знать, что в любой момент – смерть, как война, без разговоров, вперёд и с песней. И что буду я ходить по земле и знать, что надо мною топор подвешен, и ничего с этим поделать не смогу. И думал тогда, слышишь ли, Лен, хоть бы не дожить – так мне казалось невыносимо. А сейчас вот думаю – слава Богу, дожил. Терпимо – я не жалуюсь. Пусть себе висит.

Михаил Степанович громогласно чихнул и со стоном, подпирая поясницу, встал с кресла.

– Ладно, пойду я к свату. Газеты его погляжу.

Сима опустила пальцы на клавиши, и они защекотали инструмент, вдохновлённые Фантазией Шопена. Лёша запрокинул голову и зажмурился, покачиваясь в сверкающих грёзах опьяняющей мелодии.

Если кто-либо из вас когда-либо позволил себе погрузиться в трепещущий океан звуков, излитый Шопеном, закрыв глаза, расслабив конечности, подставив лицо умиротворяющим наплывам воды, собирая на ладонях шёлковые брызги, утратив массу на волнующейся поверхности, глотая живительный солёный экстракт, отпустив в плавание дрожащую душу, он знает, что никакое другое прикосновение, никакое другое состояние не сулит ему большей нежности. Нигде и никогда.

Лёша помнил, что впервые слушал Фантазию двенадцать лет назад, когда учился на третьем курсе юридического факультета. Он слушал и думал о том, что Шопен – это совершенство музыкальной формы. Он назвал Шопена поэтом. Произнёс это вслух при своей подруге. Они сидели на отчётном концерте в консерватории. Подруга ответила, что он прав, если вдуматься, но призналась, что никогда прежде об этом не задумывалась. И добавила, что вообще никогда не задумывается о музыке.

Лёша тогда не понял, какой смысл в этих словах. Понадобилось пять лет, чтобы он открыл главную ошибку, которую допускал в жизни и которая особенно сильно сказывалась на его восприятии Шопена. А затем многие годы ушли на то, чтобы исправить эту ошибку. Разрыв с юриспруденцией, бесконечные скитания по театрам и концертхоллам в бегстве от вездесущего анализа, пиявкой засевшего в его проюридиченном мозгу. Он остервенело сбрасывал с себя шлейф навыков и бремя таинств, которые так долго усваивал, он искал ячейку, в которой анализ откладывал свои яйца, и, наконец, ценой голодных обмороков, смрада подворотен и внутренней опустошённости, он нашёл и вытоптал их.

Напичканные бархатными молотками, недра самого восприимчивого из инструментов баюкали си-минорный вальс, вобравший в себя всю лирику мира. От их трогательного взаимодействия темнело в глазах, и окружающие объекты, обратившись бестелесными фантомами, пошатывались в искривлённой действительности.

Лёша чувствовал, как все органы внутри него приплясывают, подскакивая на третьей доле, он видел, как нежится на волнах его душа, и с необычайной ясностью осознал, что он заплатил непомерно малую цену, что одно только это мгновение, когда в его сердце из зерна, засеянного Шопеном, расцвёл сказочный сад, стократно превосходит его ожидания, когда он только мечтал о нём, три, пять, семь лет назад.

Потом она заиграла Рахманинова. И почти растворившееся в солёной воде тело вновь обрело себя, незаметно полегчало и, простившись с влажной лаской океана, плавно взмыло вверх, навстречу ярчающим звёздам, сквозь пушистые волокна облаков, невесомо потянулось вдоль млечного пути бесформенным сгустком экстаза.

Симины пальцы развязно обхаживали рояль. Глаза её были закрыты. Она утопала в прелести воспроизводимых ею легенд и судеб, слёз и страстей, тонкостей и нюансов, миноров и диссонансов, разрывающих душу мощностей, вечных ценностей, бессмертных мгновений, уязвляющих хитросплетений, пронизывающих шпаг, непростительных обид и непостижимых подвигов, отрезвляющих упрёков и возвышающих комплиментов, вязких объятий и тревожных предчувствий, успокоительных снов.

Матированный глянец, благородный, выразительный, ненавязчивый, похожий на черешню, идеальный, звук фортепиано заструился вдоль стен. Звуковые волны сталкивались друг с другом и вибрировали. Она то переходила на глухой и нежный полушёпот, то прибавляла силы и света, то утяжеляла тембр, то взлетала вверх лёгкая, как снежинка.

Обнажая своё чувство, свою беспримерную отзывчивость к музыке, внимательность к каждому изгибу мелодии, Сима сотрясалась от жажды одарить каждый звук тем неповторимым очарованием, раскрыть каждую ноту в той неожиданной квинтэссенции, на которые способен только ансамбль мастерства и индивидуализма.

В этот час, поздним вечером тридцатого декабря, когда в тёмной гостиной трещал, лакомясь поленьями, каминный огонь, и рапсодия лилась, оседая в воздухе, просачиваясь сквозь щели, перед глазами проплывали образы и картины никогда не пережитых сцен, лица неизвестных людей, отголоски неуслышанных мелодий, обрывки неиспытанных чувств. Они окружили Симу, не замечающую их, призрачно заколыхались, беспомощно потянулись к окну и канули в зиму. Потом возникли новые и, рассеявшись, расползлись по гостиной.

Лёша поднял голову и открыл глаза. Он увидел слёзы в глазах Надежды Михайловны, увидел, как щурится в своём кресле Михаил Степанович, заметил, что Игорь поглаживает гравировку на обложке Аниной книги, и как блуждает взглядом по узорам на стекле Елена Филипповна.

Два часа спустя он брёл по улице, тараня безучастную к его мольбам ночь, пряча дыхание в шерстяном шарфе. Скользя по идеально гладкой поверхности, пальцы выискывали трещину. Крошечную вмятину, случайную царапину. Но эта стена, разделяющая его и ночь, была безупречна. И душа, не найдя изъяна, неумолимо сползала.

Лёша захлопнул калитку. В окне мансарды горел свет, у окна замерла женская фигура. Он приветственно поднял руку. Сима ответила ему энергичным взмахом. Лёша опустил глаза и через окна гостиной залюбовался огнями новогодней сосны.

– Скучаете, Анна Ивановна?

Аня обернулась.

– Вы меня напугали! – облегчённо выдохнула она.

Он заметил сигарету в её руке.

– Не спится?

– Люблю не спать по ночам, когда представляется такая возможность, – призналась она.

– Завтра такая возможность вам точно представится.

– Завтра – другая ночь, – неопределённо сказала Аня и затянулась.

– Это точно, совсем другая, – улыбнулся Лёша. – Разрешите составить вам компанию?

– Конечно, пожалуйста, – пританцовывая от холода, она снова затянулась.

– Удивительно, – хмыкнул Лёша, прислушиваясь к тишине. – Именно в ту ночь, когда совершенно не чувствуется смерть, обязательно задумываешься о смерти. – Поймав рассеянный Анин взгляд, он спохватился. – Это я про завтра. Ну, под новый год невольно прикидываешь, сколько их ещё тебе предстоит встретить. В крайнем случае, подсчитываешь вероятность того, что кто-то из твоей престарелой родни доживёт до следующего года.

– А вы всё о своём, – вдруг рассмеялась Аня.

Он пожал плечами.

– Если честно, когда загадали этого муравьеда, у меня тоже что-то такое промелькнуло… Может быть, знаете что? – Аня оживилась. – Ну конечно, Анубис…

Лёша с любопытством нахмурился.

– Вы не смотрели сериал «Королевский госпиталь»?

– Честно говоря, нет.

– Точно. Это фильм-страшилка. Там Анубис – египетский бог мёртвых – представлен в виде муравьеда. Я сейчас подумала, что у вас могла сработать та же ассоциация.

Лёша неторопливо покрутил головой.

– Нет, но… вы знаете, муравьед, наверное, всё-таки сыграл роль. Только мне навеяло скорее «Сто лет одиночества».

– Да, – согласилась Аня, подумав, и почему-то обрадовалась. – Сейчас, пока вас не было, я вдруг вспомнила ваши слова во время тоста. Но как-то мимолётно – так, что даже и не успела понять, пока вы не пришли и снова не заговорили о смерти.

– Это вполне естественно.

– Что именно?

– Вы думаете о смерти.

– Но я не подсчитываю, сколько новых годов мне осталось.

– Конечно, нет. Я сказал, что эти подсчёты – для завтрашней ночи. Сегодня вы думаете о смерти по-настоящему.

– Почему вы так решили? – Аня с недоумённым интересом вгляделась в него. Её пальцы машинально вытащили из пачки ещё одну сигарету.

– А у вас вид задумчивый, – весело ответил Лёша. – Когда есть повод о чём-то задуматься, о чём же ещё – если не о смерти? К тому же, ночью. К тому же, после того, что произошло с дедушкой. К тому же, – он задорно поднял указательный палец. – После моего тоста. Я, кстати, надеюсь, что одно не свяжут с другим, – сказал он с лёгкой тревогой.

– Будьте уверенны, что уже связали, – с живостью отозвалась Аня.

Лёша, смеясь, зажмурился и кивнул.

– Так что же вы думали? – спросил он.

Аня посмотрела на него долгим, мятежным взглядом и, облизнув губы, ответила.

– На днях у Игоря в отделении умерла мать моей одноклассницы. Конечно, о Василии Трофимовиче тоже были мысли, но обрывистые. Я сейчас больше думала о ней. Знаете, как каждый раз бывает, когда кто-то рядом умирает, кого знаешь давным-давно, – не слишком близкий нам человек. Смерть проскальзывает мимо и поглядывает на тебя, мол, не думаешь ли ты, что я о тебе забыла.

– А с близкими разве не так?

– Конечно, так, да. Но, знаете, с близкими на первый план выходит тоска, она отвлекает от предчувствия собственной смерти, – Аня затянулась.

Они помолчали. Лёша с улыбкой наблюдал за ней.

– Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется… Конечно, я, наверное, прав, это без сомнения.

Аня недоумённо рассмеялась.

– Вы, должно быть, завидуете своему мужу, – Лёша всмотрелся в неё. – Он рассказывает вам, да? А вы с жадностью слушаете.

Аня закусила верхнюю губу.

– Вам кажется, что если каждый день с ней сталкиваться, то можно что-то особенное узнать, как-то, что ли, привыкнуть.

– Я не верю, что к смерти можно привыкнуть, – возразила Аня. – Внушаешь себе, что всё естественно, а стоит обойти кругом, и она становится до того неестественной, что кажется, будто её не может существовать. И страх нельзя умалить.

– Но и тягу нельзя, – сказал Алёша с некоторым волнением.

Аня развела руками, и потянулась к двери. Они бесшумно разулись. Лёша помог ей снять шубу. Пока он вешал её в шкаф, Анина тень стремительно проследовала в гостиную. Когда он вошёл, Аня стояла у подоконника – в месте, которое чаще всего занимала, оказываясь в этой комнате – и смотрела в окно. Она обернулась, не отрывая рук от занавески, проследила, как он подошёл к камину и стал смотреть на тлеющие угли.

– Выпьете со мной? – предложила она. – Что-нибудь на ваше усмотрение.

Лёша нагнулся и стал перебирать оставшиеся с ужина бутылки, сложенные у камина, выбрал одну.

– Водка? – с детским восторгом воскликнула Аня.

– Текила. Но если хотите водки…

– Текила – замечательно.

– Правда, она тёплая. Вы не возражает пить с горла?

Лёша стукнул бутылкой о подоконник, отвинтил крышку.

Аня сделала глоток и передала бутылку ему. Он выпил и спросил.

– Расскажите, что вас страшит?

Аня расфокусировала взгляд и часто замигала.

– Я представляла, что падаю с большой высоты головой вниз и на лету задеваю стремянку. Пыталась угадать, в какой момент наступит конец: успею ли я испытать боль от удара о лестницу, пока буду лететь до земли, или ударюсь головой и тут же потеряю сознание, а может быть, сразу умру, если удар будет достаточно сильным.

Лёша молча слушал.

– Меня очень волнует фантазия о том, как мне отрезают конечность. Или распиливают пополам. Это так жутко – оказаться один на один с силой, способной раскрошить тебя. Расплющить. А когда отрубают голову? Как скоро приходит смерть? Успевает ли голова осознать себя отрубленной, прежде чем отключиться?

Аня отпила большой глоток из бутылки.

– Больше всего меня страшат ощущение боли и безысходности в предсмертные мгновения. Я пытаюсь сравнить мгновенную насильственную смерть с медленной смертью от какой-нибудь болезни. Способна ли болезнь измучить настолько, что смерть становится избавлением? Многие верят, что медленная смерть хуже всего, и что она – наказание. А кое-кто говорит, что обречённые начинают ценить жизнь благодаря медленному умиранию. Не знаю, вам доводилось встречать кого-то, кто действительно стал ценить мгновение, узнав о своей болезни?

Лёша пожал плечами. Аня умолкла.

– Мы стали слабыми, – констатировал Алёша.

– Да, наверное, вы правы.

– Мы изнеженные создания, пугающие себя размышлениями о смерти и боли, но никогда в действительности не приближавшиеся к невыносимому.

– Да. Это нелестно. Но это правда.

– Как вы думаете, то, что судьба щадит нас и позволяет не знать невыносимого, не ущемляет ли это нашей способности испытывать счастье?

– Хороший вопрос, – Аня крутанула головой. – У меня нет на него ответа.

– И у меня.

– Не знаю, как насчёт способности испытывать счастье, но думаю, это препятствует самопознанию.

– Вы отгадываете мои мысли. Мы знаем себя в узком диапазоне. И не представляем за его пределами.

– Я предпочитаю и не знать.

– Разумеется. Это естественно. Вы боитесь себя за пределами этого диапазона, в том числе, опасаетесь не понравиться себе там.

– Но иногда я думаю – а вдруг нет другого способа…

– Другого способа что?

– Освободиться из плена… м… – Аня задумалась, подбирая слово.

– Рутинности, – подсказал Лёша.

– Мнимой полноценности, – покачала головой Аня. – Не рутинности. Моя жизнь не рутинна. В ней множество тонкостей и приятностей. Она организована так, что существующая система комфорта сама исправляет отклонения в сторону дискомфорта. Но чего-то в ней… – Аня потянулась к бутылке, мельком взглянув на Лёшу. – Вам не знакомо такое ощущение? Мнимой полноценности.

Лёша покачал головой.

– Пожалуй, нет.

– Вы счастливый человек.

– Точно. Но рассказывайте, рассказывайте.

– Я предвкушаю обстоятельства. К примеру, я думаю, что было бы интересно, если бы случай свёл меня с такими-то людьми в такое-то мгновение. Нередко так всё и происходит. Скажем, две недели назад я мечтала, как наступят выходные, и мы приедем сюда. Я представляла, как буду сидеть вот в этом кресле, пить вино, и читать, не следя за временем, как буду слушать разговоры за столом. Но я упускаю что-то. Я представляю себе, как должна себя чувствовать. Но на деле всё происходит опосредованно. А потом я вспоминаю всё и как бы снова переживаю. Но опять-таки опосредованно. Как будто я – герой книги, которую читаю сама о себе. И мои ощущения возникают из представления, а не из непосредственного переживания. Иногда я думаю – дело в том, что моя жизнь слишком динамична. Но мнимая полноценность – это гораздо больше, чем просто динамичная жизнь. Хуже всего заготовки. Знаете, запас эмоций, настроений, разговоров на всякий жизненный случай. Я знаю, о чём и с кем буду говорить, что при этом чувствовать. Мнимая полноценность – это когда вся твоя жизнь полностью укладывается в твои планы и мечты. Вся твоя счастливая, – Аня подчеркнула это слово. – Жизнь. И я не представляю, как вытолкнуть её из этой колеи. Я сомневаюсь, что смогу остановиться. – Она задумчиво присосалась к бутылке.

– Но сейчас вы стоите, – возразил Лёша. – И думаете о смерти.

Аня рассмеялась, разнузданно, пьяно, затем икнула и пристыжено зажала рот рукой.

– Какое парадоксальное спасение вы предлагаете, – с грустной весёлостью сказала она. – Ну а вы? Что беспокоит вас?

Лёша неопределённо искривил губы.

– Я бы не сказал, что меня что-то беспокоит. Я люблю наблюдать…

Аня сконфуженно потупила взгляд и кивнула. Она надеялась, что он что-то скажет в опровержение её неловкости, но Лёша молчал. Аня сделала несколько глотков из бутылки, решительно отстранилась от неё и с благожелательной улыбкой посмотрела на Лёшу.

– Спокойной ночи, Алексей. Спасибо вам за компанию.

– Спокойной ночи, – как эхо, повторил он и приготовился услышать звук её шагов на лестнице, но так ничего и не услышал.

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

13. Эпизод 6. План спасения утопающего бизнеса...
14. Эпизод 7. Неудачник, что вырывается на сцену...
15. День третий. 31 декабря. Эпизод 1. Письмо, стоящее всех романов...
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!