HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ирина Ногина

Остановка

Обсудить

Повесть-пьеса

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2015
Оглавление

17. Эпизод 3. Пренебрегая Щелкунчиком...
18. Эпизод 4. Музыка для всего сущего...
19. Эпизод 5. Блудная дочь...

Эпизод 4. Музыка для всего сущего...


 

 

 

Музыка для всего сущего. Нужно почаще испытывать счастье… Взглядом скульптора. Духовная нестыковка.

 

Сима уронила пальцы, и они стукнулись об клавишную твердь, немедленно размякшую, надувшуюся упругой периной непроизвольного созвучия. Она прикрыла веки и внимала тому, как тает этот буйный, вырвавшийся из узд гармонии звук. Когда он всосался в шумопоглощающую камеру воздуха, Сима снова скользнула по клавишам, вызывая к жизни хаотичный аккорд, за коим последовала череда стихийных диссонансов, которые будто надругались над незатейливым совершенством стройной плеяды клавиш, насмехались над их строгим благородством, пускали слухи насчёт взаимности их мотивов и нерукотворности их уз среди слепцов, не зреющих, что оные – их взбалмошные чада, их драгоценные плоды.

– Тебя не напрягает? – спросила Сима Лёшу, который сидел за её спиной на диване так тихо, что не слышно было даже его дыхание.

– Я наслаждаюсь, – чуть слышно отозвался он.

– Чем, этим? – она резанула пространство очередным диссонансом.

– Откровенностью, – медленно произнёс он. – Когда человек открывается вдруг. Когда кажется, будто его действительно можно узнать, и нет трещин небытия между двумя мирами.

Симины пальцы захромали по клавишам. Они курсировали неуправляемо, предоставленные сами себе, обматывая Симу и Лёшу паутинкой ленивой и бессмысленной импровизации, какую может себе позволить лишь беспардонный музыкант.

Как часто хочется, чтобы музыка звучала снаружи. Иногда, сидя под панцирем комнаты, куда проникает и сжимает сердце чувственная тирада распалённого страстью саксофона, проникает в мгновение как нельзя более уместное, в место, где его жаждут, к адресату, который ему внимает, взгляд вдруг обращается за окно, и хочется вырваться на волю, в мир, заторможенный морозом, очерствелый мир зимы, потому что даже такой, неприступный и одичалый, он манит сильнее, чем что-либо противопоставляемое ему. Только там можно встретиться с теми, чьи судьбы волновали нас, когда мы читали о них, только оттуда берутся новые ткани и фасоны, туда заносит случайности и именно там выдают премии. Но чего там не хватает – так это музыки, мелодии, которая звучала бы для всего сущего, как льётся для всего сущего солнечный свет.

Сима перестала играть и повернулась к Лёше

– Ну как, тебе не становится лучше? – серьёзно спросила она.

– Мне так хорошо, что я сомневаюсь, бывает ли лучше.

– Но ты продолжаешь искать, значит, всё же рассчитываешь…

– Поиск – он и спасение, и ловушка. Я не переставал искать много лет – я привык. Это как курение. Так давно это делаешь, что не представляешь, как можно без этого жить.

– Значит, смирись, – пожала плечами Сима. – Если подозреваешь, что ошибаешься, бросай, получай удовольствие. Ты счастлив.

– Я счастлив. Но вдруг я остановлюсь возле угла, за которым – блаженство?

– А вдруг ты пропустил его много поворотов тому назад? – безжалостно преподнесла Сима.

Лёша закивал.

– В том то и беда, что заблуждение не бывает плотным. Оно всегда рассеянно. Как сетка, которая не мешает видеть фон, но скрывает мелкие перемены. Если извернёшься, может, и заметишь то, что тебе нужно. Но мы же всегда тяготеем к самому удобному положению. Ты это знаешь.

– Не так хорошо, как ты.

– Полагаешь, что ты никогда не заблуждаешься?

– Я стараюсь игнорировать сомнения. Я просто наслаждаюсь. Так сильно, как только могу.

– Ты не сможешь всегда избегать сомнений.

– Кто знает? Ты даёшь им волю, и они владеют тобой. А я свои сдерживаю.

– Зачем?

– Потому что когда нас одолевает сомнение, наш выбор в итоге определяется приказом, который мы даём сами себе. И этот приказ чаще всего продиктован стремлением к наименьшему сопротивлению. В его основе – стереотипы. Это такой важный момент. Тонкий. Мы слышим команду и исполняем её. Это похоже на нажатие кнопки. Сомнение выключается. Его аргументы обнуляются. Побеждает предрассудок. Социальная аксиома.

Лёша выдохнул на улыбке.

– Согласна. Это демагогия.

– Как и все наши попытки объяснить самые интересные составляющие нашей жизни, – радостно добавил Лёша.

– Ради совершения которых нам и дан наш разум и около семидесяти пяти лет потенциальной умоспособности.

– Эх, – Лёша мечтательно закатил глаза.

– Нужно почаще испытывать счастье, – сказала Сима.

– В мире так мало счастливых людей, – безотносительно вторил ей Лёша.

Каждый из них как будто пел свою партию в безвестной опере, и обе эти партии – ради соблюдения гармонии арии – держались в одной тональности, но повествовали о несвязанных переживаниях не ведающих друг о друге героев, обречённых в один прекрасный момент столкнуться, увидеться, ответить друг другу, обратить своё внимание на один и тот же уникальный феномен, диковинный артефакт, после чего скрестить взгляды, схлёстывающие и приумножающие разделённое знание, общее понимание, обоюдный восторг.

– Естественно. Потому что счастье не даётся тем, кто не может его оценить.

Лёша посмотрел на Симу, на изгиб её подбородка, на чуть подсушенную кожу возле губ, на совершенно белый, почти прозрачный лоб, на котором таяла бороздка будущей складки, на впадину между носом и круглой щекой, которая отражала амплитуду эстетического впечатления в зависимости от игры ракурсов по мере того, как поворачивалась её голова.

Глядя на людей, он исследовал их мимику. Его интересовала смена пропорций в человеческом лице – ею он развлекался в скучном обществе, ибо мышцы большинства людей производят больше забавы, чем их мысли.

Рассматривая новые женские лица, он пытался представить себя на месте того, кому судьба или её мятежный близнец-самозванец позволит изучить самые разнообразные его проявления, кто будет видеть его в лучах утреннего солнца, бледное, гладкое, примятое, кому оно явится закрученным в вихре гнева, для кого оно предстанет загоревшим, веснушчатым, шелушащимся, кто застанет его с морщинистой улыбкой, кто будет отмечать смещение его осей в ответ на свой рассказ или реплики героев сериала, перехватит в нём невысказанную обиду, остановит невыплаканную слезу, кто осязает его своими губами и руками, к кому оно придвинется близко-близко, разрушая память о себе, искажаясь неожиданным соотношением элементов.

В каждом лице есть свои прелестные и уродливые особенности, на которых так и тянет остановить взор, с которыми так и подмывает позаигрывать.

Лёша невольно задержал взгляд на Симином правом веке, где одиноко чернел упущенный пинцетом волосок.

– Что ты смотришь на меня взглядом скульптора? – нахмурилась Сима.

Ей двадцать один. У неё есть талант и светлая голова. Она в самом начале. И знает, чего хочет. И у неё нет недостатка в силе. Она может решиться, глядишь на неё и понимаешь – кто, если не она – может решиться.

Быть может, лет через двадцать он осознает, что она – самое удивительное существо, попавшееся ему в жизни. Быть может, однажды, когда уже неновой станет Симина версия «Закрученного торса», когда уже заговорят о реставрации «Золотых ворот» будущего, подвешенных ею над Гангом, и вскоре после того, как она успокоится воссозданием совершенства форм в новом Исаакиевском соборе, он случайно наткнётся на телерепортаж о ней и скажет растолстевшей Иришке, замазывающей зелёнкой колено их старшего внука, что знал её, Серафиму, молодой девушкой, и вспомнит загадочный взгляд, устремлённый на него в эту секунду, и переосмыслит слова, которые она только что произнесла, и не поверит себе, что не трепетал от нетерпения услышать её следующую фразу, и несмело, невольно унизившись в собственных глазах, напомнит себе её увлечённое вздрагивание, когда он входит или говорит что-то, задевающее её мысли, и как проницательно она считывает его подтексты, безнадёжно невидимые для самых родных и близких.

И он попытается соотнести качество её счастья с другим, доставшимся престарелой учительнице литературы, чьи повзрослевшие внуки не желают ей смерти, он соотнесёт качество её счастья с собственным, замешанным на благополучной семье и вовлечённости в актёрские интриги провинциального театра. Несоизмеримый внешне, отличается ли их внутренний масштаб? Разве так важен внешний масштаб?

А разве нет, Алёша? Не выводи правило. Ответь только за себя. Разве не слабость ты проявил, став тем, кем ты есть. Тебе тридцать два года. И ты – никто. Ты ищешь, потому что ты – никто, если не найдёшь. Ты никогда не перестанешь искать. Но Алёша… Ты обречён на неудачу – это подсказывает тебе интуиция? Слишком поздно развивать таланты. Слишком поздно поднимать над всеми светлую голову. Слишком поздно повторять «у меня ещё есть время». Ты бросил всё, чтобы найти себя. И что ты получил взамен? Жажду, толкающую к мифическому источнику, якобы способному утолить её. Но зачем было находить себя, если в итоге ты закончишь, как все, станешь любимым членом их семьи. А она – Серафима, которую ты рассматриваешь во всех ракурсах и которая обескуражена твоей бесцеремонностью, которая станет выше и сильнее всех, кого ты знаешь, сильнее и выше идеального тебя, о котором ты мечтал, – Серафима, с которой ты бы хотел и мог никогда не расставаться, – не вызывает у тебя ассоциаций с этим источником.

– Жаль, что ты не любишь, – без сострадания проговорила Сима.

– Думаешь, любовь между мужчиной и женщиной возможна?

Она пожала плечами.

– Откуда мне знать? Но ты-то в это веришь.

Он покачал головой.

– Все люди живут в разных измерениях. Каков шанс, что два параллельных мира пересекутся или, тем более, соединятся? Духовное единение, о котором мечтают романтики, – великая утопия.

Сима невольно улыбнулась.

– Я люблю, – сказал Лёша.

Сима промолчала.

– Действительно люблю. Просто человеческая любовь – состояние чуть менее глубокое, чем мы воображаем, и гораздо более доступное.

– Так-так, и что же такое любовь?

– Любовь – это свобода. Право быть собой. Тебя любит та, с кем можно забыть об игре, и, опомнившись, подивиться тому, как давно ничего не изображаешь.

– Ты любим, – кивнула Сима.

– Несомненно.

– А я думаю, любовь столь же непостижима, сколь и смерть.

Но недаром же этот источник так часто снится тебе? Недаром же ты буквально видишь его на круглой поляне, беспробудно заснеженной зимами, обросшей зеленью веснами, где по всему пространству, во исполнение Симиной или чьей-то другой мечты, разносится Рахманинов.

И вот Симины глаза смотрят иначе, напоминают чьи-то другие, глядящие неузнаваемым, чужим взглядом, от которого веет нераспробованной близостью, в котором уже гораздо больше, чем разделённое знание и общее понимание и обоюдный восторг от одного и того же уникального феномена, диковинного артефакта; в котором, наконец, просвечивается то, что он так долго искал – нечаянная общность сокровенной мысли, так по-разному и изящно выразившейся в двух уникальных феноменах, в двух диковинных артефактах и при этом сохраняющей такую поразительную одинаковость, что волосы становятся дыбом на голове. Так мог бы созерцать поэт картину художника, оторванного от него пространством и временем, в которой узнал бы солнце в точности таким, как оно описано им самим в давнишней поэме, так мог бы ломающийся наркоман, уколовшись, приобщиться к экстазу актёра, преклонившего колени перед рукоплещущим залом, так могли бы улыбаться друг другу мужчина и женщина, в миг, когда он, брызгая на шею афродизиак, заметил бы, что наблюдаем ею, замершей с поролоновой чашечкой в руках, которую она собралась подложить в бюстгальтер.

– Жаль, что она не столь же неизбежна, – усмехнулся Лёша.

Сима неуверенно пожала плечами.

– А ты отвлекись от неодушевлённых вещей, которые покорили твоё сердце, в пользу живых людей, и – авось?

– В тех неодушевлённых вещах, которые я люблю, неизмеримо больше души, чем во многих людях.

– А твоя невеста не ревнует тебя ко всему этому? – Сима постучала пальцем по виску.

Он улыбнулся.

– Если бы ты задала ей этот вопрос, она бы заявила, что у неё ни разу не было повода для ревности, и она готова держать пари, что я не люблю ничего на свете больше, чем её.

– Ага, значит, в твои фантазии она не посвящена. Как и в то, что ты на самом деле любишь.

– Любовь это прекрасное чувство. Стоит ли приносить его в жертву ревности? Если ревновать меня ко всему, что я в действительности люблю, не хватит мощи ни одной души, даже если она полностью обратится в ревность.

Сима шлёпнула диссонансную кляксу, убрала руки и опустила крышку пианино.

– Зачем тогда?

Лёша пожал плечами.

– Возможно, я что-то делаю неправильно – я не спорю с этим. Но всё не так просто, как кажется в твоём возрасте.

Сима с презрительным недоверием посмотрела на него.

– Когда мне было двадцать, я знал: чтобы заслужить приключение – достаточно смелости и немного внутреннего света. Если бросишь всё, если не побоишься нырнуть вглубь того, что мы называем жизнью, там тебя ждёт то, о чём ты мечтаешь. Там потусторонний мир, обитатели которого видят никому недоступные пейзажи и чувствуют запахи, которые различают только собаки. Этот мир рад принять любого, кто решится войти в него. Единственная жертва, которую он от тебя потребует – один раз довериться неизвестности, рискнуть, прыгнуть, ступить, упасть, лишь бы без оглядки, без права на возвращение.

– Ты ступил? – равнодушно спросила Сима.

Лёша промолчал.

– И что, ты не нашёл там ничего из того, на что рассчитывал? Может, ты куда-то не туда ступил?

– Я нашёл то, что рассчитывал, – покачал головой Лёша. – Теперь я счастлив, много счастливее, чем мог быть, если бы жил, как было запланировано.

– Ничего ты не нашёл.

– Я нашёл себя.

– Вздор.

– Но не нашёл остальных. Знаешь, такое вот странное чувство… Когда я только мечтал об этом, я встречал людей, видел их взгляды, мне казалось, они внушают мне что-то на неизвестном языке, и, стоит мне решиться и сделать это, я тут же пойму их, приобщусь к ним. Я войду в их мир, и загадочность в их взглядах сменится радостью нашей близости, счастьем взаимопонимания. Но нет. Ничего подобного. В них не только не появилось радости, но и исчезла загадка. Теперь уже я верю, что мне только чудилась недосказанность, таинственные знаки, которые они мне якобы подавали. Я стал смотреть на людей, я стал больше читать, я стремился проникнуть в психику человека, в сущность взаимоотношений между людьми, я искал их мотивы. И понял, что наше отношение к людям определяется тем, что мы приобретаем и что отдаём в отношениях с ними, – Лёша на секунду умолк, заметив насмешливую ухмылку Симы, и продолжал чуть сдавленным голосом. – Из любых взаимоотношений человек стремится извлечь что-то приятное или полезное для себя. Другие требуются нам только для самих себя. Возьми любые взаимоотношения, присмотришься, и станет очевидно, в чём состоит личностная связь, мотив и ценность этих взаимоотношений. – Лёша вздохнул. – Всё обращается вокруг нас самих. Более ничего. Нет пути за пределы собственной гармонии, за пределы одинокого, центробежного счастья.

– Не обижайся, Лёша, но, боюсь, что ты просто не заслужил этого пути. Видимо, ты и точно куда-то не туда ступил.

Лёша с сомнением повёл головой.

– Как бы я хотел, чтобы ты была права.

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

17. Эпизод 3. Пренебрегая Щелкунчиком...
18. Эпизод 4. Музыка для всего сущего...
19. Эпизод 5. Блудная дочь...
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!