Остановка

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

...А смогли бы мы вечно быть вместе?.. Разоблачение замкнутого гостя.

 

Верткая, заливистая, грациозная трель флейты, подобно уколу успокоительного, растеклась по Аниным венам. Она почувствовала, как хлынули на пол, будто из лопнувшего целлофанового пакета, раздражённость и остервенение, истязавшие её последние два часа, как затормошили её члены завьюженные острия скрипок, выскакивающие ледяными иголками в вальсе снежинок.

Аня почувствовала тошноту от табачного дыма – он заполнил её сверх мыслимых пределов – откинулась на спинку кресла и, яростно оттолкнувшись от собственного бессилия, расплакалась.

Она не услышала, как вошёл Игорь. Он развернул к себе кресло и заметил её слёзы.

– Анюта, идём вниз, – вздохнул он. – Я налью тебе ликёра, обниму тебя крепко-крепко, ты послушаешь басни, в последний раз молча поненавидишь членов моей семьи… а завтра мы уедем.

Аня покосилась на пачку сигарет. Две штуки. Потом перевела взгляд на часы. Без трёх минут четыре. Уже почти два часа на мониторе белеет бланк электронного письма. Такой же бесхарактерный и пустой, как первый день года.

– Дай мне немного побыть одной, – попросила она.

Игорь присел на корточки возле её кресла и обняла её за бёдра.

– Аня, Аня… Ну что мне с тобой делать? Когда ты такая, мне кажется, что я тебя насилую.

Она закрыла глаза. Детские голоса в хоровом вокализе звучали глухо и призрачно, словно призванные усыпить бдительность, отвлечь от разворачивающегося буйства, как последний оплот покоя и безмятежности среди накаляющихся страстей, последний барьер на пути стремительно приближающейся опасности.

– Как ты думаешь, – спросила она, открывая глаза. Они зацепились за люстру и остекленели. – Мы смогли бы вечно быть вместе?

– Смогли бы, – светским тоном ответил Игорь.

Аня перевела взгляд с люстры на него, и по её спине пробежал озноб, потому что его глаза и брови не постарели и не потускнели с тех пор, когда она впервые позволила себе представить, каково это – прикоснуться к ним. Она сидела в стареньком ниссане с включённой печкой и смотрела, как он ласкает приблудного пса, увязавшегося за ним на пустынном пляже. Он был в шапке, надвинутой на лоб, и в куртке с высоким воротником, из-за которых его лицо было почти полностью скрыто. Только глаза и были видны. Когда несколькими часами позже, в кафе, он снял шапку и куртку, она смотрела на его шею и не могла отделаться от желания немедленно поцеловать её. А потом она снова стала смотреть в его глаза, и в ней зрела уверенность, что ни один мужчина не сможет действовать на неё сильнее, чем человек с этими глазами. Игорь вернулся за псом на следующий день – после того, как получил разрешение хозяина квартиры, которую намеревался снять, за дополнительную плату подселить животное – но того уже не было. Игорь искал его в окрестностях ещё не один день, но так и не нашёл. Спустя месяц, в оттепель, Аня приехала на тот пляж сама. Почему-то она решила, что ей повезёт больше, чем Игорю, но пса так и не было. Она стояла на пляже и вспоминала Игоря с этой собакой, и в этом воспоминании, сохранившемся с безупречной точностью, ей открылось нечто настолько настоящее, гораздо большее, чем нечаянное чудо, нечто, что можно было посчитать торжеством романтики, и это было так внушительно, что у неё захватило дух, и слёзы потекли по щекам.

Аня протянула руку и погладила Игоря по лицу.

– Анька, ведь не такая уж у нас паршивая жизнь, чтобы бояться вечности, а?

– У нас очень счастливая жизнь, – она улыбнулась нежно-нежно, поднесла его руку к губам и поцеловала.

В пустой гостиной Лёша наткнулся на сосну, глазеющую на него исподтишка, уязвлено и отчуждённо, как малознакомая женщина наутро после бурной ночи – во всём облике её прочитывается смутное раскаяние из-за излишеств и бесстыжих выходок, которые она позволяла себе прошлой ночью, погрузившись в экстаз. Такой взгляд норовит вызвать в тебе чувство вины или, как минимум, неловкости за то, что ты был добровольным свидетелем сцен, которые она теперь считает для себя постыдными. Если бы мы не боялись предстать в чужих глазах такими, какими есть на самом деле, – сколько изысканных комплиментов и тонких метафор никогда не сорвалось бы с романтических уст, сколько шатких иллюзий не возникло бы в мечтательных головах, сколько ласковых строк и чарующих мелодий не вырвалось бы из небытия, сколько хрупких сердец не было бы разбито. Быть может, самого искусства не существовало бы вовсе.

Лёша трижды неторопливо прокрутился на месте, то поднимая, то опуская голову, рассматривая в новом ракурсе светло-коричневые обои, деревянный паркет, хрустальную люстру и незатейливую мебель, наполняющую эту просторную комнату с высоким – метра под четыре – потолком. Два дня назад, когда он впервые оказался в ней, он чувствовал себя примерно так, как чувствовал всякий раз, оказываясь на эскалаторе торгового центра или у фонтана городского парка или августовским полднем на пляже: будто он – шестерёнка, выпавшая из изношенного, но продолжающего вращение мира. В таких случаях восприятие обстановки было одинаковым – он был настолько ассимилированным и одновременно настолько независимым, что ему хотелось крутиться на месте от восторга и прострации до потери пульса. Но сегодня в этой комнате Лёша уловил какую-то новую тягучую ноту, которая звучала поверх его привычной отчуждённости. В пространстве этой гостиной он нащупал тонкую проволоку, которая, будучи невидима, зацепила его безмятежность и, когда он попытался дёрнуться, расцарапала её до крови.

Лёша обернулся на шорох – из кухни вкрадчиво входила Елена Филипповна.

– С Новым годом, – сказала она в знак приветствия.

Лёша кивнул и шагнул навстречу Елене Филипповне.

– Так пусто в доме. Будто никого и не было, – сказала она.

– Мне показалось, я заметил, как Анна Ивановна выходила только что?

– Да, была, – подтвердила Елена Филипповна. – Так же, как ты – спустилась, думала, что застанет всех, а тут одна я завалялась. Она мне поулыбалась, побродила, в окна поглядела и ушла за книжкой.

– За книжкой? – рассмеялся Лёша.

– Ну да, – улыбнулась Елена Филипповна. – Спросила, не возражаю ли я, и ушла. Довольная…

– Ну ещё бы.

– А чего мне возражать? Разве я не вижу, что она только тем и рада, – Елена Филипповна, улыбаясь, вздохнула, и добавила, посерьёзнев. – Никак не найдёт себе в этом доме места.

Лёша пристально, сквозь улыбку, поглядел на Елену Филипповну. Та подняла на него удивлённый взгляд.

– Чего ты улыбаешься, Алёша? Ты-то себе место нашёл?

– А я и без места обойтись могу. Мне важнее время, чем пространство.

Елена Филипповна отвлечённо цокнула языком.

– Да уж, верю я теперь, что не ужилась бы она с нами. Они у нас в выходные гостили – тогда ещё, перед свадьбой, а мы все надеялись Игоря переубедить, чтоб они на квартиру не съезжали – тут остались. Они вдвоем завтракали в кухне, я вошла и случайно слышала, как она сказала Игорю, что и недели не выдержала бы в этом доме.

– Переживали? – спросил Лёша.

– Спрашиваешь!

– О чём переживали? – спросила Аня, входя. Нечто наподобие испуга мелькнуло в её глазах при виде Лёши, но в следующий миг растаяло.

– Переживает Елена Филипповна, что библиотеку к твоему, Анна Ивановна, приезду не устроили, а то ты собственные все книги перечитаешь и со скуки зачахнешь.

– Ты пытаешься шутить первого января, – покачала головой Аня.

– Какие уж тут шутки. Я обеспокоен, как бы ты не одичала. Нет чтоб с людьми пообщаться.

– Что ты прицепился? – притворно рассердилась Аня и с притворным же высокомерием добавила. – Ну давай послушаем, что ты можешь…

– Вот видите, Елена Филипповна, – театрально заключил Лёша. – Не всё так безнадежно.

– Алёша, – с робкой требовательностью произнесла Елена Филипповна.

– Не беспокойтесь, – заверила её Аня. – Всё удобно. Я на него не обижаюсь.

– Видите! – Лёша указал на Аню рукой.

– Что ты и вправду прицепился? – проворчала Елена Филипповна. – Расскажи мне лучше о родителях.

– Я о родителях осведомлён хуже, чем дядя Петя. Три месяца у них не был. Знаю, что всё благополучно, но без подробностей.

– Тогда о себе расскажи. Сам жениться не надумал ещё?

– Да вроде надумал, – замялся Алёша, потирая затылок. – Только вот я женюсь – и домой уеду. Чтобы внук рядом с родителями рос. Я слово дал. Когда Богдана не стало.

Елена Филипповна сочувственно кивнула.

– Вот молодец – маме обещал?

– Сам себе, – Лёша порывисто провёл рукой по волосам. – Вот теперь и не знаю, на что сложнее решиться: то ли жениться, то ли отсюда уехать.

– Как же ты всё бросишь? А театр?

– Я контрактов не заключал, – он усмехнулся. – Не привязан. Сегодня спектакли играю, а завтра буду срубы собирать, какая разница.

– Так всё кардинально хочешь менять… – поразилась Елена Филипповна.

– Почему кардинально? – пожал плечами Алёша. – Кардинально – это только жизнь и смерть. Всё остальное условно.

– Интересно ты рассуждаешь, – сказала Елена Филипповна. – Ты мне Симу напоминаешь, у неё тоже ветры в голове. Только ей двадцать, и я надеюсь, что она подрастёт, и всё выветрится.

– А я надеюсь, что нет, – весело перебил Лёша.

Аня неожиданно встала с дивана и вышла с таким выражением лица, будто не присутствовала при разговоре.

– Чего это она? – спросил Лёша.

– Наверно, курить пошла, – понизив голос, предположила Елена Филипповна. – Здесь при мне не курит – скрывает. Однажды я с нею на крыльце столкнулась, так она засуетилась, вижу – что-то в снег уронила и не подбирает, и всё отворачивается от меня, как бы избегая что-то говорить. Ну, я сделала вид, что не заметила, а потом через окно вижу – она подбирает и в пепельницу бросает. Глянула – точно, окурок. Будто бы я не знаю, что она курит.

– Раз от вас скрывается – значит, уважает, – сказал Лёша. – Мнением дорожит.

Елена Филипповна неуверенно пожала плечами.

– Чудная, – сказала она.

– Между прочим, только что вашим-то мнением, – добавил Лёша. – Как я погляжу. Ничьим больше. Да и вы её жалуете больше, чем другие. Признайтесь, любите вы её?

– Как не любить – она мать моих внуков.

– О, это ничего не значит для любви. Вы хорошо знаете.

– Ты мастак о любви рассуждать, – Елена Филипповна одарила его любопытным взглядом исподлобья. – Да и вообще мастак ты рассуждать оказался. А я решила, ты – молчун.

– Да у меня настроение такое, – не смутился Лёша. – Сегодня.

– Что ж ты до того молчал?

– Чтоб говорить – надо чтоб кто-то слушал. А тут у вас другие ораторы.

Елена Филипповна усмехнулась.

– Никак я не ожидала тебя увидеть, – призналась она, пристально глядя на него. – Как же ты вдруг решил забрести? Именно теперь? Много лет спустя?

Лёша уклончиво поджал губы и отвёл глаза. Несколько раз он приоткрывал рот, словно готовясь заговорить. Елена Филипповна ждала.

– В нашем театре ставят «Вий», – вдруг сказал Лёша. – Постановщики нашли спонсора, он выделил энную сумму и объявил конкурс на изготовление декораций. Я видел несколько проектов. Там был один… Как будто не идея предлагается, а уже существующий макет – в подробностях расписанный, продуманный, как-то неожиданно очень построенный. Этот проект не подходит для спектакля, но он очень… внушительный. Когда открыли имена авторов, я был удивлён.

– Ты хочешь сказать?.. – догадалась Елена Филипповна, но настороженно умолкла.

– Да, – кивнул Лёша. – Автор проекта – Сима, – он улыбнулся. – Я помнил Симу девчонкой, лет десяти или, может, двенадцати. Кажется, ещё на похоронах Богдана, а это было пять лет назад… Нет, не мог я её видеть тогда. Я помню её намного младше. Ага, она и не приезжала тогда из-за пневмонии. Значит, ещё раньше… Словом, я был впечатлён работой, и мне стало жутко интересно…

Лёша не удержался от смущённой улыбки в ответ на восторженную усмешку Елены Филипповны.

– Ты приехал с Симой познакомиться?

– Не только… Ну, пожалуй, да, – подумав, признал Лёша. – Больше всего мне стало интересно посмотреть на неё. На всех остальных тоже – это правда. Но, конечно, в большей степени именно на Симу.

– Забавно, – заключила Елена Филипповна. – Теперь ясно, почему ты приехал без невесты.

– Она на гастролях в Праге, – сказал Лёша и покраснел. – Конечно, будь она дома, мы встречали бы Новый год вместе, в театре или у друзей.

– Речь о твоей девушке, Алёша? – оживлённо спросила Аня, входя.

– О невесте, – уточнила Елена Филипповна.

– Ты отпустил невесту на новогодние праздники в Прагу? – Аня принесла с собой чашку кофе. Елена Филипповна отметила, что она отодвинулась на дальний край дивана и торопливо опустила губы в чашку, и пришла к выводу, что та пытается скрыть запах табака. Заметив её пристальный взгляд, Аня смущённо покосилась на чашку и пробормотала: – Я не предложила кофе никому из вас, потому что знаю, что вы пьёте только чай, а Лёша только что выпил…

– Конечно, конечно, – Елена Филипповна коротко переглянулась с Лёшей.

Аня удовлетворённо кивнула и, снова изобразив любопытство, продолжала расспросы:

– Как же ты отпустил любимую девушку от себя? Не боишься за неё?

– За кого? – не понял Лёша, глядя на неё мутным взглядом.

– За невесту!

Лёша будто до сих пор не сообразил, о чём его спрашивают.

– Лё-ша, – позвала Аня, помахав ему рукой.

– Если сжать что-то в кулаке, не чувствуешь ничего, кроме напряжения, – отрешённо глядя на неё, сказал Лёша. – Не чувствуешь вещь, которая тебе дорога. Насладиться чувством можно только если касаешься, но не когда сжимаешь.

Аня заторможено моргнула и сглотнула.

– Это очень хорошо сказано, – проговорила она.

– А, Елена Филипповна? – весело спросил Лёша.

Елена Филипповна недоумённо оттопырила губы и захихикала.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.