HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ирина Ногина

Остановка

Обсудить

Повесть-пьеса

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2015
Оглавление

28. Эпизод 6. Могущество страха...
29. Эпизод 7. Ночь смятения и свободы...
30. Эпизод 8. Post Scriptum...

Эпизод 7. Ночь смятения и свободы...


 

 

 

Ночь смятения и свободы. Малодушная любовь.

 

– Аня?

Она вздрогнула.

– Господи, ты меня напугал, – пробормотала она, узнав в приближающейся фигуре Лёшу.

– Мне показалось, или ты бродишь по дому?

– Брожу, – согласилась она и улыбнулась в темноте. – Ты никогда не бродил по своему театру в темноте?

Лёша усмехнулся, нащупал её руку и взял её под локоть.

– Идём.

– Куда?

– Вниз. Нальём чего-нибудь.

– Я – пас, – сказала Аня, следуя за ним. – После того, как напьюсь, весь следующий день тоскую.

– А всего-то надо снова выпить, – заговорщицки шепнул Лёша.

– Не хочу, – решила Аня, когда они спустились в гостиную. – С ума сойти.

– Что?

– Два часа семнадцать минут. Дежавю. Вчера я посмотрела на часы в это же время. Это когда начался психоанализ, – добавила она, посмеиваясь.

– Ты уверенна, что ничего не хочешь? – Лёша поднял бутылку вина.

– А знаешь, я хочу чаю, – сказала Аня с воодушевлением.

– Тогда переходим в кухню, – отозвался Лёша.

– А там никого нет?

– Все уже спят.

– Это будет восьмая чашка за день, – сказала Аня, покачиваясь на табуретке и краем глаза следя, как Лёша включает электрочайник. – Совершенно определённо – сегодня я влюблена в чай.

Лёша вскинул голову и задержал на ней взгляд. Аня вдруг напряглась, посерьезнела.

– Восемь чашек чая – тебе не кажется, что это чрезмерно? – спросила она с лихорадочностью, совершенно не сообразующейся с её словами, а потом в её взгляде проступила паническая растерянность оттого, что из её горла вылетают слова, не позволяющие отразить мысли, которые занимают её голову. – С возрастом становится только хуже. Я замечаю, как теряю меру. Мне становится мало. Мало одной сигареты. Мало одной бутылки. Восемь чашек чая – это какие же аппетиты. И если бы я насыщалась – нет. Меня начинает тошнить.

– Нужна вода, – сказал Лёша.

– Что-что?

– Вода всё удваивает, – сказал Лёша, улыбаясь.

– Издеваешься?

– Если строить на берегу, построишь дом, а получишь – два, – сказал Лёша.

Аня посмотрела на него, как на полоумного.

– Ты такой… сумасбродный, – она покачала головой.

– Ты думаешь?

– Не знаю, – отозвалась она слишком поспешно и вскочила к чайнику – залить кипяток. – Как я могу знать. Я не понимаю даже, лучше ты или хуже, чем хочешь казаться.

Лёша бесшумно захихикал. Аня отхлебнула чай и тоже улыбнулась.

– Разве бывает, чтоб кто-то хотел казаться хуже, чем он есть? – спросил Лёша с весёлой задумчивостью. – Зачем ему?

– Ну не знаю. Может быть, чтобы разозлить кого-то?

– Да нет, злость – это слишком импульсивное, поверхностное чувство, – возразил Лёша, разочарованно нахмурившись. – Она зависима от сиюминутного возбудителя, а не от статичного впечатления. Как и страх.

– Ну тогда отвращение. Может быть, ненависть…

– Зачем? Кому может понадобиться вызывать к себе ненависть?

– Откуда я знаю? Какому-нибудь… – Аня округлила глаза, подыскивая определение, и крякнула. – Извращенцу.

– Так, – рассмеялся Лёша. Аня тоже посмеялась и добавила.

– Я думаю, всякое бывает… На самом деле, не нужно быть извращенцем, чтобы иногда желать вызвать в человеке негативное чувство.

– Ты имеешь в виду, чтобы вызвать хоть какое-то чувство?

– Нет. Хотя и это тоже. Но не то. Ты насчёт избегания апатии? – Аня вопросительно глянула на него. Он неопределённо поводил головой. – Но я не о том, – она забегала глазами, подсекая мысль. – И с чего мы сочли удивительным, что человеку иногда может быть необходимо утрировать свои недостатки? И да – добиваться ненависти. Например, чтобы отсечь лишнее внимание.

– Или чтобы добиться любви? – спросил Лёша.

Аня недоумённо наклонила голову.

– Добиться ненависти, чтобы мнимая любовь не прорвалась через неё, – продолжал Лёша и часто замигал с таким видом, будто повторял про себя озвученное соображение, проверяя его правдоподобие. – Чтобы чувство, которого он, быть может, хочет добиться, восходило от ненависти, и, восходя от неё, очищалось и прочнело.

– Ты думаешь, с помощью таких ухищрений можно выиграть что-то, чего не добьёшься без них? – Аня усмехнулась. – Если честно, я скорее поверю, что человек склонен добиваться ненависти, чтобы не дать себе расслабиться.

– То есть, ради силы?

– Ради силы.

– Или ради одиночества?

Аня посмотрела на него странным взглядом.

– Мне послышалось, или в этих словах упрёк? – спросила она.

Лёша не удержался от улыбки. Он промолчал.

– За тот случай у камина, – продолжала Аня, закусывая губу. – Тебя это так уязвило?

Лёша с едва уловимым конфузом провёл рукой по волосам.

– Я всегда жалею, когда бываю слишком откровенна с людьми. Всегда пытаюсь себя сдержать, но не могу перестать быть такой откровенной. А потом я чувствую опустошение. Я злилась на себя из-за того, что слишком разоткровенничалась с тобой накануне. И на тебя, конечно, тоже злилась. Вот и всё.

– Меня гораздо сильнее уязвляет то, что ты думаешь, будто я этого не понял.

– Я так не думаю.

– А как ты думаешь? Что ты думаешь? Что ты сейчас думаешь? Ты уже подумала о том, что завтра испытаешь опустошение, потому что слишком откровенна сегодня? Уже волнуешься об этом?

Аня с досадой сглотнула. Лёша испытующе смотрел на неё.

– Ты считаешь меня трусихой? – спросила она.

Лёша не ожидал этого вопроса.

– Отвечу тебе, как только определишься, сумасбродный я или нет, – с весёлым вызовом ответил он.

– Самовлюблённый, – отчеканила Аня.

– Вот так, – смеясь, закивал Лёша. – Разобрались. – Вдруг он оживился. – А пойдём прогуляемся, Анна Ивановна?

– Пойдём, – согласилась она.

– Я понял, что ты не любишь гулять зимой, – сказал Лёша, когда они вышли за калитку. Он закрыл от ветра зажигалку, чтобы она смогла подкурить.

– Не люблю. А сейчас захотелось.

Она выкурила сигарету на ходу и ускорила шаг.

– Ты тепло одета?

– Тепло! Не отставай.

Море штормило. В свете луны на его вздыбленной поверхности вскипали кривые царапины пены. Чёрные прибрежные воды, облекшиеся в рваные кружева, хлестали ледяной бесчувственный песок. С горизонта дул пронизывающий ветер.

– Не будем спускаться, – попросила Аня. – Посмотрим сверху. Слишком холодно.

– Как скажешь.

Он стоял, ноги на ширине плеч, руки по швам, до носа укутанный шарфом, в шапке, опущенной так низко, что из-под неё не были видны брови, и перетягивал её взгляд с моря на себя. Он был похож на пассажира на палубе судна, которое покидает порт. Так он стоял, неумолимо удаляясь вместе с бортом, и как будто прощался.

Аня заставила себя перевести взгляд на море и, загипнотизированная фантасмагорическими метаморфозами его поверхности, на несколько минут впала в транс.

– Ходуном ходит. Как будто кто-то его раскачивает снизу, – сказала она и застучала зубами.

– Замёрзла?

– Мне грустно, – призналась она. – Время так быстро прошло.

– Ну, Анна Ивановна, – подбодрил её Алёша, неуклюже обнимая под руку. – Тебе нужно выпить. Давай вернёмся и выпьем по стакану глинтвейна.

– Глинтвейна?

– Идём, – позвал Алёша.

Они почти бегом направились к дому. Свернув в переулок, став недосягаемыми для ветра, они чуть сбавили темп.

– Как он хорошо сказал об остановке, – вдруг проговорила Аня, глядя под ноги. – Не знаю, может, кому-то она не нужна. Знаешь, бывают такие удивительные люди, которым не ймётся, если поезд стоит. Они никогда не выходят на перрон. Томятся в купе, дожидаясь, когда он тронется.

Лёша шёл молча, сосредоточенно, как будто не слушая её. Открыл перед ней калитку, пропустил вперёд. Аня взбежала на крыльцо, вытащила ещё одну сигарету и с виноватым видом показала Алёше. Он снисходительно хмыкнул и снова помог ей подкурить. Она сделала несколько затяжек, с каждой секундой всё меньше чувствуя твёрдость земли под ногами. Она посмотрела в его сторону, не поднимая взгляда до лица, и хоть он был совсем другим, расслабленным, неподвижным, здесь, чем там, на морском ветру, у неё из головы не выходил образ его, уплывающего навсегда из порта, где она мимоходом встретилась с ним. Поднеся сигарету ко рту, она заметила, как дрожат её пальцы, а потом почувствовала дрожь во всём теле. И затем, уже зная, что это ей сулит, подбирающуюся к ней волну смятения, которая заставляет вибрировать все предметы вокруг и щекочет живот.

– Невольно ждёшь, что в твоей жизни появится что-то новое… – пробормотала Аня. – За время этой остановки. Выползаешь на перрон, как будто на нём бывает что-то, кроме слякоти, мусорников и кривых фонарей.

Когда она докурила, Лёша повёл её за собой в кухню, шаря рукой, чтобы ни на что не наткнуться. На столешнице возле крана он нащупал фонарь и включил его, нашёл вино, вылил полбутылки в кастрюльку и поставил на огонь.

– Так, – сказал он, обводя взглядом кухонные шкафы. – Нам нужна гвоздика, корица, апельсин… что ещё, не помнишь?

– Ничего не нужно, – откликнулась Аня. – Сдался нам этот глинтвейн? Чем плохо просто горячее вино?

– Полностью согласен, – облегчённо подхватил Лёша, достал из сушки стаканы и поставил на стол. – Тогда просто горячее вино.

Рядом с фонарём так и лежал радиоприёмник. Лёша включил его. Из динамика полилась симфоническая музыка.

– Наверное, «Гармония мира» или что-то в этом роде, – предположил Лёша. – Оставить? Или поискать другое?

– Оставь, – махнула рукой Аня. – Только выключи фонарь, если ты не возражаешь. Он так раздражает.

– Зажечь свечку? – спросил Лёша, выключая фонарь.

– Ничего, – попросила Аня.

– Хорошо.

Сквозь кухонное окно в дом лился свет от луны. Лёша выключил газ и разлил вино по стаканам.

– Выбирай ты, за что мы будем пить, – сказал Лёша. – Мои предложения ты обычно отвергаешь.

– Я не представляю, за что нам сейчас пить, – сказала Аня, обхватывая стакан. – Можно ни за что не пить? Просто выпить, как чай.

– Можно, – усмехнулся Лёша и сделал большой глоток. – Горячее.

Аня выпила с полстакана и вдруг встрепенулась, с тревогой глянула на Лёшу.

– Ты ещё не хочешь спать? Может быть, ты собирался уже спать?

Лёша бесшумно захихикал.

– Анна Ивановна, ты такая неспокойная, что я уж и не знаю, что с тобой делать. Я надеялся, что вино поможет. Пей больше вина.

– Мне тридцать два года, – сказала Аня, тарабаня пальцами по стакану. – Я боюсь, что лет через пять я совершенно сойду с ума. Я становлюсь всё злее. А как представлю, что будет, когда у меня начнёт что-то болеть… Я всегда старалась быть сильной… А теперь я всё чаще думаю, зачем ещё нужна сила, если не для того, чтобы оставаться человеком. А я бесчеловечна.

Лёша слушал её молча, иногда отпивая вино. Он заметил, что Анин стакан уже опустел и собрался поставить новую порцию на огонь.

– Не нужно его греть. Наливай так, – попросила Аня, и как только он налил, подняла бокал. – Я теперь хочу выпить. За эту семью. За Надю, Петю и всех остальных. Я знаю, что и пальца их не стою, доброго слова их не стою, и всё равно продолжаю ставить себя выше. Это ужасно, Алёша. Я хочу выпить за них, чтобы от этих слов и от этого вина всё то плохое, что исходило от меня по отношению к ним, всё исчезло, всё компенсировалось, чтобы всё хорошее, что можно из меня выжать, было направлено на них. Всегда. Давай мы выпьем за это.

Она ударила стаканом по его стакану и выпила залпом.

– Иногда мне кажется, что я самая счастливая в мире, – светлым голосом, какой часто бывает, когда пытаешь подавить слёзы, сказала Аня. – А иногда мне кажется, что моя жизнь зашла в тупик. Он так точно сказал обо мне: исчерпана.

Лёша встал со стула и открыл шкафчик над холодильником, где стояли бутылки с вином. Первую они уже опустошили.

– Господи, что я такое говорю, – вдруг пробормотала Аня. – Прости меня, пожалуйста. Давай поговорим о чём-нибудь, – она улыбнулась, нежно и болезненно. – Приятном и легкомысленном. Что было бы нам обоим интересно. Что развлекло бы нас. И налей мне ещё вина. От него и правда делается хорошо, – Аня действительно почувствовала, как бьющая её лихорадка смешивается с какой-то отчаянной весёлостью. – Почему ты такой молчаливый? Почему ты всё время, молчишь, Алёша? – воскликнула она почти гневно.

– Потанцуй со мной, Анна Ивановна, – сказал он так тихо, что она не расслышала.

– Что-что? – переспросила Аня.

Лёша встал и подошёл к ней.

– Потанцуй со мной.

Опьянённая и растерянная, она потянулась к его руке. Чужая кисть. Такие непривычные пропорции. Неудобная высота плеча. Незнакомый запах. Такое отстранённое лицо. Огорошенная, она наблюдала, как сквозь толщу подсознательного отвращения к чуждому к ней пробивается новое чувство. Оно было подобно зыбучему песку, поглощающему её сантиметр за сантиметром, или пуху, забивающему ноздри и мешающему дышать.

Отчаянно ища себя где-то в поднебесной степи, но лишь теряя прежние связи, она услышала Лёшин голос.

– Один танец.

Она автоматически кивнула.

– Очнись, Аня. Куда ты делась?

– Я здесь.

– Ты должна потанцевать со мной.

– Да. Мы уже танцуем.

Он остановился и заставил её посмотреть на себя.

– Один танец, Аня. Только ты и я. Как если бы нас ничего не связывало ни с кем и ни с чем. И ничего не связывало друг с другом. Один танец, в котором ты и я могли бы быть свободными. И вольны были бы не притворяться. И не сдерживаться.

– Тебе этого хватит? – усмехнулась она.

– Нет. Именно поэтому я не успею ощутить вину.

Она сделала короткий нетвёрдый шаг навстречу ему, и в следующее мгновение уже ощутила, как её руки сами собой проскальзывают за его туловище, ложатся ему на спину. Он прислонил её голову к своему лицу и стал водить по ней то одной, то другой рукой, порывисто, почти мучительно, спутывая волосы, задевая уши. Он шумно дышал, мял её плечи и зачем-то подтягивал её вверх. Она не сопротивлялась. Только податливо пошатывалась и всплескивала руками в ответ на его судорожные движения. Наконец, он прижался ртом к её уху, сложив руки на её голове, и замер.

– Аня…

– Не нужно ничего говорить, – прошептала она.

– Я хочу, чтобы ты знала…

– Нет…

– И я хочу знать.

– Почему нужно обязательно вносить ясность… Неужели мы не можем просто поддаться порыву…

Он немного отстранился от неё, запрокинул голову и приоткрыл рот. Она схватила его руку, прижала к своей щеке и принялась тереть его пальцы, всё сильнее взвинчиваясь от его молчания. Потом отняла свою руку отего, освобождая её.

– Как сильно я ошибался, – он вцепился в её волосы, потом разжал пальцы, пропустил между ними пряди и обхватил её голову. – Ты такая настоящая сейчас.

– Алёша… – выдохнула она. Её пальцы впились ему в затылок с такой силой, будто она собралась выдавить отметину на его шее.

– Ты всегда могла бы быть настоящей. Каждую минуту.

– Ты бы…

– Прислушиваться к твоим шагам, подглядывать за твоим взглядом, вздрагивать от твоего голоса. Знать, что всё это находит отражение в тебе. Чего же я не сделал, чтобы это случилось раньше…

– Алёша, пожалуйста, молчи. Песня закончилась. Правила снова действуют. Пожалуйста, молчи.

– Не заставляй меня, Аня.

– Лучше бы мы вообще никогда не встречались. Ведь мы были счастливы. Я и ты.

– Никогда ни ты, ни я не были счастливы настолько, чтобы… всё это стоило ровно столько, сколько оно стоит на самом деле. Грош. Разве ты была настолько счастлива, чтобы всё это потеряло всякое значение?

– Я не знаю.

– Ответь мне, Аня.

– Зачем мне отвечать, если ты итак знаешь. Я не справлюсь, если осознаю это.

– Аня, – он со стоном подхватил её и приподнял. – Вот я держу то, что принадлежит мне. И просит отпустить, потому что стало плоским и тяжёлым, неполноценным, но самодостаточным.

Аня рухнула на табуретку и перевела дух. Лёша так и остался стоять, не шелохнувшись. Она потянула его за руку. Он послушно сел на соседний стул.

– Послушай меня, послушай.

– Говори, – он подпер подбородок рукой и уставился на неё, медленно и словно через силу моргая.

– Алёша, я знаю, что чувство слишком дорого достаётся, чтобы им пренебрегать… Дело не в том, что я не могу принести какую-то жертву. И не в том, что существует что-то сильнее этого чувства. Но я не могу дать себе волю… Не могу… Я знаю, что буду несчастна теперь сильнее, чем прежде… Но я буду и счастлива… Этим чувством. Но я… – её голос сорвался, она закусила губу и почувствовала на ней солёный привкус слёз. – Я осознаю, что тем самым я предаю это чувство... И что худшего и быть не может... Но я не могу позволить себе… Не могу совершенно уничтожить себя… Ничего, кроме крошечной отдушины… Песчинки счастья… Про которую я знаю, что она – моя… Честная…

Они помолчали. Аня переводила взгляд с одного его глаза на другой, проверяя, всё ли ещё эти глаза принадлежат ей или они отстраняются, уязвленные её откровением. Они были здесь, ждали, дабы она исповедалась, сообщая им знание, предназначенное, чтобы его хранили всю жизнь в изоляции от любых других знаний, защищённым от челюстей времени, его мыслерубки, чувстворезки, мечтотёрки, чудесосечки, нетронутым.

– Надуманная запутанность, фальшивая необъяснимость, барьеры, барьеры, барьеры, нагромождённые друг на друга, муляжные детонаторы, искусственные модуляторы, и на самой верхушке кодекс с хрустящими страницами – вот она, взрослая жизнь.

Аня подошла к нему и обняла его. Лёша отметил, что она совершенно успокоилась. От её недавнего смятения не осталось и следа. Она нежными, твёрдыми движениями гладила его волосы и казалась теперь совершенно умиротворённой.

– Как я люблю твой ум, – сказала она и вдруг воскликнула. – Выйдем на улицу. Мне так хочется курить.

Она закурила и посмотрела на него с радостной, безмятежной улыбкой.

– Обними меня, – попросила она. – Я так счастлива сейчас.

Он обнял её. Она чувствовала, как сотрясается его грудь.

– Лёша, – прошептала она, прижимаясь к его плечу и не переставая ощупывать его.

Он отвернул голову и стиснул зубы. Его глаза выжгли в снегу глубокие, доходящие до самой земли, похожие на червей коридоры. Блуждание Аниных рук по его груди ощущалось им как капли сентябрьского дождя, затапливающего последние следы летней испарины.

– Почему ты такой напряжённый? – встревожено спросила Аня. – Я надеялась, ты будешь счастлив, что мы…

Лёша посмотрел на неё непонимающим, уязвлённым взглядом.

– Господи, Аня… – сказал он тоном безумца.

– Нет, не говори, обними меня. Я хочу чувствовать тебя. Я готова сойти с ума. Я хочу, чтобы ты не переставал обнимать меня.

Он прижал её к себе и поцеловал в макушку.

– Вернёмся в дом, – сказал он, когда она докурила.

Она кивнула и последовала за ним.

– Ты хочешь ещё вина? – спросил он.

Аня исступлённо тряхнула головой.

– Очень.

Лёша схватился за бутылку, почувствовал, что у него дрожат руки, задел стакан и чуть не опрокинул его. Он сел на корточки рядом с Аней и протянул ей вино. Она, не пригубив, отставила стакан в сторону, и вцепилась в его пальцы.

– Алёша, Алёша, – неистово повторяла она. – Я не думала, что всё так обернётся… Я воображала, ты всю меня раскусил и потому жалеешь меня, и не более. Я не могла мечтать, что способна пробудить чувство в таком человеке, как ты. Я бы и не пыталась. К тому же, мне казалось, что ты симпатизируешь Симе. Клянусь тебе, я не планировала ничего такого. Но я никогда в жизни не испытывала такой сильной тяги к человеку. Никогда я не испытывала такого блаженства от осознания взаимности. Никогда я не любила всё вокруг, как в эту минуту, и никогда всё это не было так наполнено смыслом. Мне кажется, что не будет лучшего момента для меня, чтобы умереть …

– Тогда почему, Аня, ты не даёшь нам шанс? – чуть не плача, воскликнул он.

Она умолкла, медленно повела головой, заметила вино и стала пить.

– Ты ведь подумал, что я трусиха? – спросила она, мрачнея. – Не говори, я знаю, что ты всё видишь. Даже если бы ты не признался, достаточно того, что я сама прекрасно знаю, до какой степени я труслива.

– Почему? Ну почему?

– Потому что нет веры, – как эхо прозвучал Анин голос. – Мы слишком малодушны. Нам нужно видеть – верить нам недостаточно.

– Я так боялся это услышать, Аня. Как же ты смеешь?

Слёзы катились по её щекам.

– Ты знаешь, что мы будем возвращаться в эти мгновения миллионы раз. Ты будешь представлять меня, закрывая глаза, когда твой муж прикоснётся к тебе. Ты будешь ласкать свою подушку и жаться к ней, потому что твоё сердце, потеряв стыд перед разумом, рухнет на колени и станет взывать к воображению. Ты зашьёшь свои воспоминания в эту подушку, и она станет дороже всего на свете.

– Замолчи, Алёша. Замолчи.

– Зачем? Зачем нам видеть? Почему ты не можешь верить, Аня? Почему, почему…

– Потому что это остановка, Алёша. Антракт. Все курят в буфете. И обсуждают предыдущий акт. И только мы с тобой оказались за кулисами. Но через минуту начнётся следующий акт. Это действует только здесь и сейчас. Пока он длится…

– Значит, мы уйдём. Не будет следующего акта.

– Нам не уйти, – Аня бессильно улыбнулась. – Мы в ловушке. Мы уйдём, и попадём в другой акт, сами того не заметив.

– Это какая-то белиберда, – сердито крикнул Лёша. – Извращение. Я не хочу этого принимать. Аня, ты малодушная!

– Я сразу это сказала.

Он отшатнулся. Его глаза остекленели.

– Что ж, в таком случае вспоминай антракт.

Он развернулся и вышел.

Несколько минут она бесшумно глотала слёзы. Потом ринулась к холодильнику, вытащила бутылку текилы, булькнула в стакан и залпом выпила.

Алёша схватил куртку, мобильный телефон и вынесся на улицу. Морозный воздух привёл его в чувство. Он набрал номер, долго слушал гудки, потом с невольным умилением услышал сонное:

– Алло.

– Ира. Это я.

– Я сплю, Лёшик.

– Поговори со мной.

– Бессовестный, – голос прозвучал бодрее.

– Ты меня любишь?

– Люблю, – зевая, ответил голос.

– Ира, а пройдёт время. Нас затянет быт. И чувства рассеются.

– Ничего не рассеется.

– Ты в это веришь?

– Я это знаю. Лёша, что за хандра? Ты что, соскучился?

– Соскучился… – протянул Лёша отстранённо. – Я завтра выйду с тобой на связь по скайпу.

– Отлично. А сегодня дашь мне поспать?

– Ира, а если бы я полюбил другую женщину, что бы ты сделала?

– Послала бы тебя к чёртовой матери, – хрюкнула трубка.

– А как же любовь?

– И её туда же.

– Значит, не любишь.

– Лёшик, приезжай ко мне. Совсем без меня захирел.

– Спокойной ночи.

Он уже собирался отключиться.

– Лёша!

– У?

– Я тебя люблю… Слышал?

– Слышал, – он радостно улыбнулся.

– Спокойной ночи.

Экран погас. Улыбка медленно сползла с его лица. Он размахнулся и швырнул телефон в сугроб. Постоял ещё несколько секунд, прошибаемый холодом, вдруг резко развернулся и побежал к дому.

По невероятному стечению обстоятельств, первое, что он услышал, вбежав в пустую кухню, – увертюру к «Кориолану». Этот смятенный ураган, чья бесконтрольная сила жаждет уничтожить всё сущее вокруг себя. И повергнуть себя вечным мукам раскаяния.

Лёше захотелось разорвать на себе одежду. Он вздрогнул от ужаса, неожиданно встретившись взглядом с собственным силуэтом в окне. Не узнал сам себя из-за того, что не увидел раскалённого котла посреди отражённой своей груди. Не увидел тараканьих полчищ, подбирающихся к нему по виолончельным струнам.

Но потом вдруг сообразил, что этот чёрный фантом и есть самым достоверным воплощением его. Он только помнит отчаяние, которое сожгло его. Только помнит тараканов, которые растаскали пепел, окончательно обессилив его. До сих пор так ясно помнит свои иллюзии. Он понял, что тому, кто монотонно чернеет в плоскости стекла, не слышен ни Бетховен, ни какая-либо другая музыка. Там нет горения, там нет ничего, что можно было бы считать живым.

Он поддался искушению и поверил, будто что-то ещё можно спасти. Забыл то, что всегда знал о себе: в нём слишком много разрушительной силы для такого слабого существа.

Он обернулся. На пороге кухни стояла Аня.

– Бетховен!

– Бетховен, – простонал Алёша, по наитию кинулся к ней и подхватил её в тот момент, когда её подкосившиеся ноги лишили её опоры. Она обхватила его шею и потянулась к нему губами. Громыхающая увертюра полыхала в пожарах и озарялась белыми вспышками молний.

– Прости меня, я пьяная как зюзя, – прошептала Аня, и её осипший голос прозвучал неестественно ровно на угасающем пепелище увертюры.

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

28. Эпизод 6. Могущество страха...
29. Эпизод 7. Ночь смятения и свободы...
30. Эпизод 8. Post Scriptum...
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!