HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Пётр Ореховский

Из Сибири с любовью

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Карина Романова, 25.07.2009
Оглавление

40. Химик
41. Условия мирового соглашения
42. Ночь за миллион долларов

Условия мирового соглашения


 

 

 

Казаков заранее позвонил Алине Викторовне Борзовой и пригласил её поужинать на следующий день в ресторане, вдвоём, в том же кабинете, где они встречались летом. Звонок застал её врасплох: она была полностью погружена в подготовку годовых отчётных бумаг и предновогоднюю суету. «Конечно, конечно», – ответила Казакову она, пытаясь догадаться, что же произошло. Алина заставляла себя не думать о нём весь этот месяц, пытаясь полностью погрузиться в дела фонда и своей компании. Дела шли хорошо, и это успокаивало.

Но полностью забыть о наличии ожившего призрака прошлого было невозможно. Казаков был её проблемой, и эта проблема никак не рассасывалась. И после короткого телефонного разговора с ним Алина пятнадцать минут сидела уставившись в одну точку, собираясь с мыслями. Потом сделала несколько звонков. Через три часа она сама перезвонила Казакову.

– Андрей, почему только поужинать? Посвяти мне весь свой завтрашний день.

– То есть ты предлагаешь вместе позавтракать?

– Я хочу, чтобы ты показал и рассказал мне, как живёшь. Будь пооткровенней со своей бывшей любимой женщиной.

– Тебе может не понравиться… вдобавок за откровенность надо платить взаимностью.

– Согласна. Будем считать, что ты меня предупредил.

Тем же вечером Алина и Казаков провели одинаковые переговоры с Борзовым и Тамарой. Их собеседникам было предложено в следующие сутки, начиная с завтрака, оказаться где-нибудь вне дома, освободив жилые помещения от своего присутствия. Всё-таки в чём-то старые любовники мыслят очень похоже.

 

Они встретились в кофейне в десять часов утра и минут десять провели в молчании, в который раз рассматривая друг друга. Потом Алина сказала:

– Ты ведь по делу хотел меня увидеть? Не держи камень за пазухой, выкладывай.

– Боюсь, что это может испортить нам день, – ответил Казаков.

– Хорошее начало. Значит, ты бы хотел, чтобы этот день был хорошим для нас с тобой, а не только для тебя… Благородно, ты как всегда в форме. Но лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Не хотелось бы откладывать. Думаю, что ты преувеличиваешь, я смогу потом про это забыть.

– Хорошо. Дело в том, что я хотел бы купить ваш спиртовой завод.

– Но он не продаётся.

– Ты меня перебила. Фактически я его уже купил. У меня – тридцать пять процентов акций и на тридцать миллионов кредиторской задолженности. Реестра кредиторов я пока не видел, но, как я понимаю, мой долг – самый крупный. Иск о банкротстве будет подан в Москве.

– Почему ты считаешь, что это может меня огорчить?

– Лина, давай не будем лукавить. Я бы предпочёл сегодня играть с открытыми картами. Ведь L-алко – твоя компания?

– На пятнадцать процентов.

– Её отрежут от спирта. Кроме того, пойдут проверки правильности уплаты акцизов в области. Через год этой компании не будет.

– Но ты же не будешь управлять заводом… это не твой стиль, если я правильно понимаю. Что ты собираешься с ним делать?

– Перепродам одной серьёзной водочной корпорации. Собственно, в их интересах всё это и покупалось.

– И ты думаешь, что они смогут здесь работать?

– Лина, ты не заметила: они уже здесь. Не конкретно эти люди, но другие, те, кто приобрёл молочный завод и санаторий с минеральными источниками. И дальше их здесь будет больше.

– И что же ты от меня хочешь в связи с этим?

– Если тебя эта ситуация устраивает, то – ничего. Думаю, однако, что есть ещё игрок по фамилии Тараканов. Когда его лишат этих поступлений, ситуация начнёт сильно осложняться. Может ведь и до смены власти дойти.

– Знаешь, мне надо подумать. Пойдём-ка, пройдёмся.

 

Алина и Казаков вышли из кофейни. Они спустились к набережной, которая в городе L относилась к центральным улицам, и поэтому была очищена от снега. Тем не менее на ней почти не было прохожих.

День был ярко солнечным, стоял сравнительно небольшой мороз –12 без ветра. Казаков смотрел на глубокое синее небо, свободное от облаков и заводских дымов, на до колена, изящную серо-голубую норковую шубку Алины и думал, что в Москве уже давно не бывает такого неба.

Постепенно они дошли до места, куда Казаков с молодёжью и Любимовым ходил летом. Он остановился и заметил лэндкраузер, который медленно ехал за ними на расстоянии в пятьдесят метров.

– Твоя машина? – спросил он Алину.

– Да. О деятельности «Стрельнафинансгрупп» я узнала вчера. Остроумное, знаешь ли, название. Полагаю, тогда же узнали и некоторые другие заинтересованные лица… обладающие избытком решительности, так что я попросила своих ребят за нами посмотреть… Лучше бы Белякову деньги платили.

– Все документы уже в Москве.

– Надо полагать. В тебе я никогда не сомневалась.

– Ой ли? – Казаков искоса посмотрел на Алину.

– Ты знаешь, никогда. В тех случаях, когда я тебя понимала, ты действовал так, как я и предвидела. Наилучшим образом.

Казаков остановился, приобнял Алину и неожиданно поцеловал её в нос.

– Знаешь ли, этого я не предусмотрела. Спасибо.

– И тебе спасибо за «наилучшим образом». Тоже, знаешь ли, не ожидал.

Они медленно двинулись дальше. Казаков сказал:

– Этим летом я частенько сидел здесь, именно на этом месте, в небольшой компании молодых, влюблённых в жизнь и друг в друга молодых людей. И вспоминал события давно минувших дней… Ты-то их вспоминаешь?

– Да. Казаков, а ты помнишь, что ты был старше меня на пять лет?

– Почему был? И – есть.

– С годами возраст мужчины и женщины уравнивается. Даже не так – женщины становятся старше: бабий век, знаешь ли, короток.

– Но не твой.

– Но не мой, – она сделала паузу и сказала. – Покажи, как ты живёшь.

– Это далековато пешком.

– Так поехали.

 

Алина медленно обошла двухкомнатную квартиру с минимумом обстановки. В маленькой комнате стоял рабочий стол с ноутбуком, факсом и принтером. Ещё там было офисное крутящееся кресло и жалюзи. Этим обстановка комнаты исчерпывалась. В большой комнате были диван, одно низкое кресло, не подходящее к дивану, но по виду удобное, и наполовину раскрытый стол-книжка, на который взгромоздился персональный компьютер. Обычно за ним работала Тамара. Напротив дивана стоял журнальный столик с маленьким цветным телевизором, рядом с ним лежала стопа книжек и журналов. Ещё несколько стоп книжек лежали на подоконнике. На полу было ковровое покрытие. Здесь же в углу стоял приличный, большой импортный холодильник, абсолютно не вписывающийся в интерьер. Напротив него мрачно громоздился тёмный двустворчатый шифоньер с антресолями. На окне висели бордовые шторы с белым тюлем.

На маленькой шестиметровой кухне стоял обычный кухонный гарнитур с табуретками, однако на фоне всей остальной квартиры кухня выглядела уютным и наиболее обжитым помещением. Алина сразу же устроилась на угловой табуретке, ближайшей к батарее, и зажгла сигарету.

– Что, не нравятся интерьеры?

– Почему. Здесь чисто, – Алина устроилась на кухне с сигаретой. – Извини, я покурю. Диван у тебя какой-то сиротский.

– Отчего же. Мне на нём вполне удобно.

– Вот именно, что только тебе и удобно. Какой у тебя месячный доход?

– Сразу же про самое интимное…

– Договорились быть откровенными.

– Может, выпьем чего-нибудь?

– Времени двенадцать… Да уж и пора.

– Коньяк, мартини, шампанское?

– Давай уж, что ли, по твоему коньяку. Холодно.

Казаков достал из кухонного шкафчика бутылку коньяка, сходил в большую комнату к холодильнику, принёс лимон, сыр и какое-то твёрдое иностранное печенье с прокладкой из конфитюра между двумя маленькими коржиками. Достал нож из стола, стал нарезать, раскладывать и разливать по бокалам коньяк. Алина некоторое время следила за его действиями, потом заметила:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да… Пять-шесть тысяч, – Казаков на всякий случай взял нижнюю планку своих месячных финансовых поступлений.

– Долларов?

– Ну да. На евро как-то ещё не перешли. Давай лучше выпьем.

Они чокнулись и выпили без тоста. Алина ещё раз обвела взглядом кухню и подумала про себя: «Может, и не врёт. Конечно, пять-шесть тысяч рублей он должен платить только за аренду. И пьёт коньяк по две тысячи рублей бутылка. Нет, бедным его не назовёшь. Значит, из принципа?»

Казаков опять разлил «Хеннесси» по бокалам. Теперь они уже пили его маленькими глотками, чередуя в качестве закуски сыр и лимон.

– Здесь есть где спать, есть стиральная машина-автомат, гладильная доска и чистая ванная. Кроме того, бокалы, вилки-ложки-ножи, пара сковородок и кастрюль… Ужасно много комфортабельных и полезных вещей.

– И ничего личного.

– А ноутбук?

– Да, действительно. Ноутбук – это очень личная вещь. Где ты постоянно живёшь?

– Постоянно – нигде. Кочевая жизнь, знаешь ли, затягивает… а я кочую много лет. Маму перевёз в Королёв – это от Москвы по Ярославскому направлению… Там коттедж с огородом. Мечта пенсионеров и миллионеров. Бываю там регулярно.

– А семья?

– Не получилось как-то с семьёй.

– Развёлся?

– Как-то и не сходился ни разу официально. Да теперь уж и поздно. А ты?

– Третий раз замужем… надо бы развестись, но не хочу. Быть замужем – для женщины то же самое, что для мужчины быть холостым. Это дополнительная степень свободы.

– Покалечили мы друг друга по молодости. Не находишь?

– Может быть. Хотя про себя – не скажу. А про тебя – как-то не предполагала, что так получится. Извини.

Они помолчали и выпили ещё. Лицо Алины постоянно менялось – из каменно-непроницаемого оно становилось грустным, по губам пробегала лукавая улыбка, и она прищуривалась, улыбка улетучивалась, брови сдвигались и появлялась озабоченность… Казаков внимательно наблюдал за этой пантомимой. «Всё-таки специально это сыграть – надо быть актёром МХАТа… но ещё бы знать, что именно она играет». Вслух он ничего не сказал.

– Коньяк у тебя вкусный.

– И через три часа полностью выветривается без последствий для головы, что является его неоспоримым преимуществом. Но пообедать всё-таки надо.

– И где же ты обедаешь?

– В одном шалмане. Там вкусно готовят шашлык и харчо, но боюсь, что тебе может не понравиться.

– Звучит занимательно. Давай посмотрим.

 

Шалман оказался стационарным павильоном под названием «Дом рыбака». Рыбы там не было, а вывеска была такой древней, что хранила на себе остатки букв другой эпохи. Если напрячься, можно было расшифровать остатки мелких букв: «Трест столовых и ресторанов Октябрьского района».

В помещении было неожиданно чисто. У столиков, ближе к большим стеклянным окнам, стояли рогатые вешалки, куда Казаков сразу же поместил их верхнюю одежду. Шофёр и охранник Алины тоже присоединились к ним, деликатно сев за соседний столик.

Впрочем, и столиков в заведении было всего шесть. За тремя из них уже сидели посетители, все – мужчины в очень разнообразной одежде: на одном был милицейский мундир, на другом – спортивная форма, на двоих присутствовали пиджаки с галстуками. На Алину посмотрели – кроме официантки, она была здесь единственной женщиной, но этим внимание мужчин и ограничилось.

В зале стоял негромкий, но устойчивый гул, отчасти состоящий из незлобного связующего рабочего мата. Вентиляция не справлялась с запахами кухни, и оттуда шёл аромат готовящегося на гриле шашлыка, смешанный с вонью подгорающего масла, в котором поджаривались чебуреки. Кроме того, здесь курили.

– Вот куда надо ходить одиноким женщинам, желающим выйти замуж, – сообщил Алине Казаков.

– Не так и страшно, особенно если вентиляцию исправить. Зря пугал.

– Значит, ты это место не вспоминаешь?

– Что-то есть знакомое. Но… нет, пожалуй, нет.

– Здесь была пивная, были круглые высокие столы с мраморными крышками. К пиву подавали вяленых лещей, копчёную ставриду – откуда в Сибирь попадала копчёная ставрида? и куда она теперь делась? понятия не имею – яйца под майонезом – на эту тему постоянно кто-нибудь пытался каламбурить – и непременные плавленые сырки «Дружба». За форму столов такие заведения в народе называли шайбами, или ещё стояками, как больше нравится. Мы здесь частенько бывали всей большой компанией, тогда ещё в выходные надо было занимать очередь на вход – пивных было мало, а эта пользовалась популярностью. Кстати, в десяти метрах отсюда до сих пор находится капитальное сооружение – настоящий общественный туалет, их таких, уличных на весь L было построено, наверное, штук пять-шесть не больше, да и сейчас их количество как-то не увеличивается, если не считать эти дурацкие вонючие переносные кабинки… Так что удобно было – у большинства шайб не было никаких подсобных помещений.

– Ты страдаешь весьма интересной формой сентиментальности. И из-за этого ты сюда ходишь?

– Здесь просто хорошо кормят. Хотя и знакомство с местом имеет значение… наверное, ты права, я сентиментален.

Еда действительно была качественной. Вдобавок Казаков взял сто грамм водки и выпил их в три приёма. Теперь уже Алина наблюдала за его лицом – физиономия Казакова порозовела, помягчела и приобрела мечтательное выражение.

– Раз уж ты ведёшь экскурсию по памятным местам, – сказала Алина, принимая подаваемую Казаковым шубку, – то веди и дальше. Куда теперь?

– К прекрасному… заодно и разомнёмся. Ты когда была в здешней картинной галерее?
– Да что-то и не упомню. Давно.

– Здесь кое-что есть… пойдём, покажу.

– Ты что, там часто бываешь?

– Раз в два-три месяца захожу. Пойти-то у вас в L более некуда…

 

В галерее сибирского музея изобразительных искусств оказались Николай Рерих и Репин, несколько работ Кончаловского и неизвестно как попавшие сюда работы мастеров соц-арта… Казаков пояснил, что часть картин попала в Сибирь с отступавшими белогвардейцами да так здесь и осталась. Они ходили по залам около полутора часов, и Алина вдруг почувствовала, что она устала, и попросила Казакова угостить её кофе.

– А в Новосибирске есть потрясающей красоты портрет Ангелины Степановой, тоже работы Кончаловского, – с воодушевлением сказал Казаков. – И женщина была, видимо, потрясающей красоты…

– Ты туда за этим ездил? Посмотреть?

– Да, посмотреть, прогуляться, – он почувствовал, что Алина удивлена и немного раздражена постепенным переходом от спиртового завода и достоинств стационарного общественного туалета рядом с бывшей пивной к красоте Ангелины Степановой, и замолчал.

 

Они вошли в кофейню, и у Алины зазвонил телефон. Она не стала уходить от Казакова, наоборот, взяла его за руку и усадила рядом с собой за столик. Он слышал её реплики:

– Стрельна – это пригород Петербурга, это не от слова «стрелка», так что вы ошибаетесь.
– Нет, ни в коем случае.

– Документы уже в Москве, там только ксерокопии и молодёжь. Они никого этим не напугают, только разозлят, и потом с вами просто не будут разговаривать.

– Иван Иванович, это всё очень серьёзно. Да, поверьте мне, на вашем уровне эти вопросы не решаются.

– Знаете, я занимаюсь этим вопросом исключительно в ваших интересах. Мне лично ничего не надо, я обеспеченная женщина.

– Я отключаю телефон.

Казаков посмотрел на неё и спросил:

– Лина, а я ведь отключил свой мобильный ещё за завтраком. Может, стоит его включить?

– Теперь уже точно не стоит включать. Твоим ничего не грозит, – и потом добавила после паузы:

– К чёрту. Им это будет дорого стоить. В любом из вариантов.

Какое-то время они не смотрели друг на друга, переосмысливая происходящее.

Произошло что-то важное, и они это чувствовали, но – что именно? В действительности они оба поставили их старую сгоревшую любовь выше всего, что обещало им сейчас новое время, но могли ли они признать это? вряд ли. И они сидели рядом, с одинаково отрешёнными, безразличными лицами, пытаясь понять, что же происходит внутри них, не обращая внимания ни на окружающих, ни друг на друга.

Их вывела из сомнамбулического состояния официантка, спросившая, чего же, собственно, хочет эта странная пара. Алина отпустила руку Казакова, и он пересел на место напротив неё. Они заказали кофе, бутылку минеральной воды и продолжали молчать. Наконец Алина спросила:

– Я смотрю, тебе не нужен комфорт. Тебе так важна эта война, да? Или с тобой всё-таки можно договориться?

– Война… да, пожалуй, была важна. Но сейчас я не уверен, что это – лучший выход. Пожалуй, можно и договориться.

– Тогда чего ты хочешь?

– Счастья в отдельно взятом городе. Остальное можно деньгами. Что банально, но лучше ничего не придумали.

– Что ж, давай, заключим мировое соглашение. Скажем, L-алко заплатит тебе отступные. Кредиторская задолженность спиртзавода – тридцать миллионов рублей… они заплатят тебе тридцать миллионов. Белякову ты заплатил три шестьсот, значит, они заплатят четыре… всего тридцать четыре миллиона рублей. И – война закончена. Устраивает?

– Почему бы и нет?

– Тогда у меня будут два условия.

– Я весь внимание.

– Первое – техническое. Они заплатят тебе тридцать семь миллионов, но три ты вернёшь мне за посредничество. Должна же я возместить себе моральный ущерб от этих парней.

– Хорошо.

– Второе – существенное. Когда-то ты любил красивые жесты… так вот, за этот миллион долларов я хочу, чтобы ты был сегодня ночью со мной. Извини, правда, за банальность жеста. Не могла удержаться.

– Бог с ним, с миллионом… ты правда этого хочешь?

– Да.

– Что же, пусть будет по-твоему. Но сейчас мы пойдём и поужинаем. Потом… потом я тоже хочу посмотреть, как ты живёшь.

 

 

 


Оглавление

40. Химик
41. Условия мирового соглашения
42. Ночь за миллион долларов
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!