Из Сибири с любовью

 

 

 

«Здравствуйте, милостивый государь Андрей Владимирович!

Как-то давненько уже собираюсь Вам написать, да всё не было особого повода, а русский человек ленив, и я, конечно же, полностью подвержен этому пороку. Такие деятельные натуры, как Вы, попадаются нонеча редко, выбивают нас, лодырей, с наших привычных орбит и оставляют по себе красочные и счастливые воспоминания, за что остаюсь искренне признателен и по сию пору. Ибо после Вашего стремительного отъезда, памятуя о нашем когдатошнем разговоре, не стал я мудрить и положил два миллиона русских рублей на целый год в здешнем филиале московского банка под пятнадцать процентов. Ежемесячно получаю у них теперь тридцать тысяч рублей и веду жизнь тихую, гармоничную и довольную, работая в университете на одной ставке и отказавшись от нагрузки в прочих здешних учебных заведениях.

Полюбил я бывать в Ваших, извините за выспренность, казаковских местах. Зимой и весной частенько сиживал в показанном мне Вами Доме рыбака: сколько я ни изучал пристально иные L-ские точки общепита, ничего сопоставимого по цене и качеству не нашёл. И компании там собираются мужские достойные, не раздражающие, так что сидим мы друг против друга с рюмочками, а бывает, что и чокаемся, и ведём неторопливые беседы о внешней и внутренней политике. Захаживал сюда пару раз и известный Вам Алексей Маркович – должность градоначальника его изрядно притомила, перешёл он на работу в столичный город Новосибирск, в федеральную структуру одного из российских семи наместников. Александр Поликарпович очень этому способствовал, Алексея Марковича хвалил и чрезвычайно жалел, что область теряет столь выдающегося политического деятеля и хозяйственного организатора. А Алексей Маркович рассказывал, что в городе Новосибирске курирует он теперь как раз социально-экономическое развитие области N, и теперь они с Александром Поликарповичем в наилучших отношениях; более того, по осени вот собираются его кандидатуру предложить на утверждение в областное собрание, и нет никаких практически сомнений, что царь у нас будет прежний, по крайней мере, на следующие три года. Престранные в жизни случаются альянсы, но, как говорится, дай им всем здоровья.

Сейчас же я переместился в известное Вам место, близкое к набережной. Стиль сего заведения несколько изменился – представьте себе смесь кофейни и пивной, и Вы поймёте, что я имею в виду; такое, боюсь, возможно только у нас в Сибири. Ибо краны с разливным пивом соседствуют с импортной кофеваркой, выдающей на гора вполне приличные эспрессо и капучино, а также снабжающей производство указанных напитков изрядной долей пара и свиста, количеству которого позавидовала бы, наверное, и сама машина Ползунова (если он её действительно построил). С Вашей лёгкой руки место стало чрезвычайно популярным среди университетской молодёжи, они даже его называют rendezvous, что весьма отражает здешнюю специфику. Посидев здесь час-другой, можно встретить всех, кто тебе надобен был, да и ненадобные тоже попадаются…

Вячек Зальцман и Марина Воробьёва поженились и приобрели сразу трёхкомнатную квартиру. Марина трудится сейчас в финансовой компании DEF вместе с памятным Вам Андреем Тимошенко, с которым они, однако, общаются только по работе, за глаза же друг друга, к сожалению, не любят: Марина считает его карьеристом, а он её называет «слишком упёртой». Я не очень понимаю, что это значит, но помирить их не пытался и общаюсь с ними исключительно в сепарированном виде. Марине, впрочем, ещё один курс заканчивать, так что формально она числится в студентках университета.

Её Вячек сотрудничает в местной либеральной газете, он принят в штат репортёров и, кажется, вполне доволен жизнью, правда, сильно переживает за М.Б. Ходорковского и много времени тратит на работу в «Открытой России». Видимо, борьба с чем-то – это его стихия. Признаюсь Вам, все они трое бывают очень утомительны и очень похожи своим чрезвычайно серьёзным отношением к жизни; боюсь даже, что у них стало немного хуже с чувством юмора.

У Лосева – помните, был такой импозантный молодой человек? – карьера в банке как-то не сложилась, и он сейчас торгует автомобилями. Он расстался со своей девушкой и пытается понравиться сейчас Тамаре, но о ней – отдельный разговор. Дело в том, что Вячек, Марина и Тамара первые на курсе обзавелись собственным отдельным жильём (Тамара купила очень приличную большую новую однокомнатную, близко от центра), и Лосев очень им завидует…

Алину Викторовну Борзову я несколько раз видел по местному телевидению: она всё хорошеет и молодеет – ослепительная женщина. Подозреваю, что у неё прекрасный косметолог… Да, у нас тут поставили новые колокола на отстроенном соборе, говорят, что один колокол с высоким тембром назвали Алина, в её честь; ещё один колокол условно называют каким-то Александром, но сам я на колокольню не поднимался, надписей отлитых не видел, так что всё это, вероятно, народные басни. Фонд её детский процветает: недавно Проглотов и Хлебалкин соревновались, кто больше поможет детям, она их взяла обоих под руки, да так и сфотографировались для местных газет. Совершенно замечательная женщина! (вот не удержался, ).даже восклицательный знак поставил.

 

А теперь, собственно, перехожу к поводу, ради которого я затеял это многословное Вам повествование, – уж извините, так приятно бывает поболтать не за деньги и с тупыми, трепливыми студентами, а в письме с . Так вот, насчёт Тамары… девушка оченьумным и молчаливым человеком сильно меня удивляет. Она хорошо закончила университет и сдала экзамены к нам в аспирантуру, поступила на бюджетное место. Признаться, я никак ЭТОГО от неё не ожидал, и когда она попросила меня стать её научным руководителем, я не смог отказаться. Но, признаться, что я могу ей дать? так, немного подучить ремеслу… На днях у нас был с ней разговор о Вас, она расплакалась просто БЕЗУДЕРЖНО и сказала, что она Вам звонила и писала, а Вы никак не отзываетесь. Я попытался ей сказать, что у Вас своя жизнь, а у неё есть ухажёры-сверстники, но она меня отругала – и, по всей видимости, правильно: не надо бы мне говорить такие вещи. Однако меня несколько задело то, что Тамара утверждает, будто бы Вы ей что-то обещали, какой-то шанс, и неужели так трудно взять и ответить – да или нет. Простите, что вмешиваюсь в Вашу жизнь, но девушку действительно жаль – в Вас или Ваш здешний уже порядком мифологизированный образ она влюблена просто БЕЗУМНО. Напишите ей, а то и позвоните по мобильному; телефон 906-***-**-**.

 

Вообще славно было бы, если бы Вы взяли её к себе в аспирантуру… или приехали бы к нам в L-ский университет лекции почитать, ведь работают же у нас всякие зарубежные волонтёры. Право, отчего бы и нет? Соскучился я очень по Вашему обществу и коньяку «Хеннесси», что уж о той же Тамаре говорить.

 

Вот как бы и всё.

Подумал – и всё же напишу: как оказалось, Вы мне спасли правую ногу: у меня от долгого стояния за кафедрой развивался тромбоз, и когда я тут лёг в больницу, хотели было её до колена оттяпать… лекарства жутко дорогие, а сейчас я как огурчик, и всё благодаря Вам.

 

Приезжайте, голубчик, а то в Ваше отсутствие стал я пить вместо коньяка здешнюю водку, она стоит всего семьдесят рублей и очень даже ничего на вкус. В Доме рыбака мы с Василием Ивановичем Беляковым (он, собственно, эту водку мне и отрекламировал) Вас очень тепло вспоминали – он тоже Вам признателен: ему платят полторы тысячи у. е., и он по-прежнему директорствует.

 

На этом заканчиваю, но не прощаюсь – ибо по-прежнему надеюсь Вас увидеть ещё в этой жизни,

искренне Ваш,

Сергей Любимов,

Сентябрь 2005, L.

 

P.S. Отправляю Вам это приаттаченное послание электронной почтой, в формате *.rtf, должно прочитаться в любой версии редактора Word. А заодно отправлю и твёрдую копию в неведомый мне город Королёв Московской области – почему-то был уверен, что это просто район Москвы… надеюсь, как-нибудь да дойдёт».

 

Казаков это письмо от Сергея Ивановича Любимова получил.