HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Юрий Осипов

Ч.П.Х. (дело одного дня)

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: Карина Романова, 11.02.2010
Оглавление


1. Часть 1
2. Часть 2

Часть 1


 

 

 

Плацкартный вагон был до того пыльный, мрачный и настолько не соответствовал цене за билет, что я не поленился и объявил во всеуслышанье, мол, деньги дерут, а корицу жалеют! Пробегавшему мимо, по своим железнодорожным делам, проводнику, я легонько двинул по ребрам, мол, чёй-то, а? Тот обиделся и позвал на помощь, особо ретивые пассажиры вступились за этого хорька, меня попытались заломать и увести под белы рученьки, но я вырвался, схватил свой багаж в виде одной сумки и пустился наутек от этих сук. Скрылся в тамбуре.

Нет, ну конечно же, я был пьян, это отрицать бессмысленно, да и стыдиться тут, в общем-то нечего. Всякий, кто едет или летит в родной город после долгой разлуки, если он конечно не в завязке, обязан быть погружен в транспортное средство в виде полуживого трупа, с запахом отравления спиртосодержащими напитками! Я был в полуобморочном состоянии от выпитого, курил на запотевшее окошко в тамбуре, на плечо давил ремешок сумочки, в которой лежали: свитер из шерсти мериноса, запасные носки и трусы, белая футболка с надписью «Меня преследуют», очки, бутылка трехзвездочного коньяка и тетрадка с моими стихами. Колеса отплевывались за окном: че-пы-ха, че-пы-ха, че-пы-ха. Мне предстояло пробыть в своем родном Петербурге цельный день.

 

– Ну, что? Мы будем искать вопросы, и брать ответы по приезду?

– Все найдем и возьмем: и реку Припять, и Channel №5, и литеру «Ъ», и даже сорокинскую «жидкую мать». Я же говорю: приезжай, тут дело одного дня!

Найден положил трубку. Он мой друг, мой соратник. Мне было необходимо приехать, я соскучился по на-все-готовому Найдену Стоичкову. Его отец был болгарским иммигрантом, мама – родом из Латвии, Найду же не давали покоя лавры гражданина мира. Он пытался реализоваться как главный клошар планеты с пятнадцати лет. Последний раз его депортировали из Нидерландов, после того как Амстердамские полицаи нашли Найдена на скамейке, а его приятеля Спутника под ней: они были скованы наручниками с розовой бахромой, купленными в сексшопе. На эту идею их натолкнул негритенок, продавший им лезиргин в каплях. Узнав о количестве, которое Найден со Спутником хотели бы приобрести, он посоветовал им не терять друг друга из виду и употребить продукт строго у дверей приемного покоя. Найден понял это буквально. Паспорт со штампом «deported», Найд прибил гвоздем над кроватью, рядом с раскрытой зачеткой, где щедрой рукой доцента Скробача был поставлен « неуд» по высшей математике.

Мы начали дружить на почве волейбола, играли за сборную школы, потом вместе рюхали сценарии для команды КВН нашего факультета, осваивали пятнадцатилетних безгрудых девочек, напевая незамысловатые двух аккордные песенки в нашей панк группе Humbert-Humbert, вместе монтировали и переписывали забавные венгерские фильмецы на подпольной порно студии, где, наконец, поняли, чего на самом деле хотят женщины, и стали, в конце концов, почти родственниками: сестра Найда сделала аборт, посчитав меня слишком безответственным и праздным для создания семьи.

 

Я знал как все будет, наперед, подмерзая в карцере между вагонами, не обращая внимания на пробегающей мимо кодлы проводников, грозящихся ссадить меня в Твери. Можно было не беспокоиться, по крайней мере, еще часа два.

Как же органично сочетались коньяк в одиночестве и «Падал» Аукцыона, игравший в плеере. Указательный палец Санкт-Петербурга манил меня. «Когда так много позади всего, в особенности горя, поддержки чьей-нибудь не жди, сядь в поезд, высадись у моря…».

Первое, что приходит в голову – нет, не Зимний, не Медный Всадник, не Дворцовая, не Спас и не Казань. Подсвеченный огнями рампы Исаакий – круговерть теней прошлого, запахов ушедшего, сосредоточенье добра и зла. Иностранцам на смотровую площадку вход дороже, мы как-то пытались провезти Клаудио и Веронику в качестве аборигенов, но контролерша легко выкупила чересчур блаженные, как у китайских болванчиков, лица наших римлян. Я люблю смотреть на Кунсткамеру, за нею мой факультет, за нею я «творил всякое».

В этом городе вообще часто случается «всякое»: он может оттолкнуть поначалу, но если он примет тебя, то уже не отпустит. И ты пойдешь как зомби по Малой Большой через двойную тройную дважды трижды, взяв дешевой и вкусной водки или хорошего и недорогого пива, головой вперед, разбивая рекламные щиты, целясь руками в противоположные стороны; у Англитера ты утащишь гранитный полушарик, запрещающий парковку и мрачные секьюрити будут хохотать; будешь нырять с головой в Пряжку, хоть глубина в ней по пояс, потом побежишь в теплое помещение, оставляя за собой вереницу влаги с промокшей насквозь куртки и улыбаясь приобретенному прозвищу Кусто; не пройдешь мимо питейного заведения Казака-всея-Руси; там же встретишься с женской командой КВН из какого-нибудь инста, которых хочется любить за непропорционально большие глаза на смеющихся лицах.

– Найден, слушай меня внимательно: я сейчас иду покурить и оправиться, и чтоб когда я вышел из сортира, ты уже сидел за столом во-он у тех русалок из Лесгофта. Понял?

И я вышел. И он сидел. Они действительно оказались водоплавающими, правда, без фольклорного налета, обычными пловчихами.

Рядом с фешенебельным ресторанчиком у истоков Большой Конюшенной улицы мне встретится припаркованный БТР с грозным пулеметом на броне и скучающими «космонавтами». Я решу, что фотографироваться рядом, по меньшей мере глупо. А вот дорогущую «мазератти» буду долго провожать взглядом, хотя ни хрена не интересуюсь машинками.

– Осталось только встретить batmobile и ночь удалась! – скажет Сега, и значок Бэтмена вспыхнет над Смольным собором.

В клубе через пару часов отключится подача электроэнергии и, соответственно, спиртных напитков. Зажгутся свечки на барной стойке и столиках. По логике, должно будет зазвучать пианино. На улице будет капать вода, вода сверху, Хельга решит, что лучше выпить дождь, чем не жрать землю. Похихикаем над тем, что со своим дождем обратно в вертеп нас не пустят. В соседнем баре количество выпитого создаст лопнувший пузырь где-то в районе моей поясницы. И поедем в сторону дома Кусто, всей толпой, всеми сразу, на нескольких машинах. Разводная одиссея шайки Кусто.

– Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся – споет Янка, голосом Сеги, когда мы пойдем покупать шлюшенций. И начнем, не сойдясь во взглядах на продажность любви, бить ногами сутенера. Наши мордочки зальют баллончиком “шок”, исказят светомузыкой мигалок, ослепят темнотой Калининского района. Окупимся, менты все поймут. Я буду ловить машину, потом не заплачу шоферу, оставив открытой заднюю дверь. Побегу среди гипертрофированных флэш-карт новостроек, воткнутых в слоты-глазницы на лице моего райончика. И никогда не узнаю, что за информацию они хранят. В моей комнате в пять утра все будет словно покрыто тонким слоем непрозрачной пыли. Не исключено, что эта пелена на моих глазах…

Нет, конечно же, все будет уже не так, как раньше. У меня больше нет своей комнатенки здесь, а это почти решающее обстоятельство. И вообще, может не стоит возвращаться в те места, где когда-то был счастлив? Будет совсем не то…

 

Все лучшее, все творческие планы и задумки, не говоря уж про объективные мечты, рождаются в Питере, а вот за воплощением идеи в жизнь нужно ехать в белокаменную, и там околачиваться среди денежных мешков, которых зовут, скажем, на польский манер, Лям Зеленых – авось подадут миллион.

Зачем же я, не имеющий концепции самого себя, не выработавший собственной эстетики, поехал в Москву? Думал, что удастся пропихнуть там мои стишки, пристроить их в какой-нибудь журнал и какой-нибудь поэт от сохи, вроде Евтушенко, будет петь мне дифирамбы. Не вышло. Зато получил место администратора в клубе «Иногда верь хиппи». Вот так я и путешествую: одна нога в Москве, другая в Питере, как Колосс Родосский: что же видит Тверь?

В Питере я так и не смог добиться успеха ни в личном, ни в финансовом отношении. Я во всем обвинил окружающий мир, решил, что этот город мне надоел, а в Москве происходит вся движуха. Как же я ошибался. Что ж, несбывшиеся надежды искупаются расставанием.

Я увидел в отражении, сзади себя, лицо того самого вагоновожатого, с которым мы не сошлись во взглядах на транспортную реформу. Я обернулся и осмотрел его лицо, круглое и плоское как сырник. Он что-то говорил про наряд милиции, безобразие, и вообще нагонял жути. Его речь, ужимки и жесты рук, дали мне полное основание заключить, что он прожженный пиндос. Значит еще не все потеряно, и я даю зуб на отсечение, что доеду до пункта назначения в целости и сохранности. Проведя пальцами по его щеке, я сказал:

– Ну что, так и будем вокруг да около?

Он аж засветился от похоти, когда понял, что я тоже понял, и мы проследовали в его купе. Проводник, именуемый Мишей, «сделал красиво» и, облизываясь как кот на сметану, или после сметаны, взял взад свои обвинения и пересадил меня, под свою ответственность, в личное купе. Я, не церемонясь, открыл пиво, в ассортименте выставленное под нижней полкой. Выпив два, а может и пять, я вышел прокоптить свое нутро сигаретой. В тамбуре ошивались пара молодчиков, сосущих двухлитровый баллон пива на двоих, и высокий парень моего возраста с ухоженными бакенбардами. Оказалось, что он англичанин, чистокровный кокни, чем я не преминул воспользоваться, разводя его на кричалки «Челси». Козырял словами oi, mate, bollocks и son, расспрашивал про Петю Доэрти и Эми ВиннаяЛавка и чуть было не подарил лондонцу свою шляпу, но потом передумал, в виду того, что шляпа у меня была одна. Вот будет три, тогда милости просим, велкам!!

Проводника Михаила всю ночь мурыжил начальник поезда, вообще в дороге происходили какие-то ЧП, которые нервировали работников личного состава, так что почти до утра, я заливал в себя дармовое пиво, в одиночестве развалившись в купе. Потом вспомнил про бутылку коньяка в сумке и выпил ее из горлышка, закусывая видами из окна.

 

И вот он я, одетый в теплые тона, в объемные тома макулатуры, и прочие, надежные куски, но не говна – накачанной души мускулатуры. Пора перестать зарифмовывать свои появления.

И вот он я, монументально стоящий на перроне, в легком двубортном полупальто не самого дурного покроя, в зауженных потертых джинсах деним, белых теннисных тапках и черной пижонистой шляпе, плотно сидящей на ушах. Пора перестать думать о себе как о герое романа.

Сигарета, как и я, еще не проснулась и сонно клевала пепельным хоботом.
Рядом прошла пара, мужчина с сумкой и женщина с прической, они напевали «Питер, Питер…» Белой Гвардии. Приезжие, мать их, я высокомерно оглядел эту парочку. Точно приезжие, я видел их нерешительные движения головой и плечами. Что ж, добро пожаловать, мы рады всем…на какое-то время.

 

Навстречу мне, шаркая своими ластами, как хоккеист, двигался человек, под названием Костя, но все зовут его Кусто. Этот двадцатипятилетний дядька не ест после шести, и не верит тому, кто старше тридцати. У него вечно такое выражение на физиономии, словно он испытывает жалость к себе, читая от лица Бродского «Речь о пролитом молоке».

Очень интересно отношение петербуржцев к Бродскому: они словно забыли, что он местный. Они больше не ассоциируют поэта со своим городом. Тут явный снобизм: человек покинувший Ленинград, приравнивается к изменнику. Правда, появился такой мелко-локальный, местечковый аспект: бывший ректор университета Людмила, на ежегодном посвящении в студенты на площади Сахарова, утверждала, что поэт учился в Петербургском университете (а однажды, видимо от избытка чувств, ляпнула, что закончил). И это при наличии отсутствия у Иосифа Александровича даже среднего образования. Компанию ему составил Сергей Донатович, который тоже, по словам ректора благополучно закончил филфак.

Изменник. Так и теперь: мои друзья не понимают, как я мог оставить этот город. Под «городом», они подразумевают то, что теперь нельзя позвонить и наорать на меня просто так.

 

Найден не мог встретить меня, он был сильно занят в офисе зарабатывая деньги продажей поддельных страховых полисов. Деловая прожилка органично сочетается в нем с желанием расшатывать стабильность этой системы. Он отзвонился, извинился, потом задумчиво помолчал, посетовал на погоду и объявил, что ангажировал Кусто для торжественной встречи. Я не обиделся. И вообще, я не очень люблю, когда меня кто-то встречает, после поездки, мне нужно какое-то время побыть одному, наедине с местом прибытия, в данном случае с городом, в котором я не был больше года. Для меня это серьезный срок

 

Кусто недавно побывал в Риме и всерьез задумался о кредите в банке Ватикана. Интересовался у меня: покарает ли его Господь в случае не погашенного кредита и может ли Он быть поручителем? Я представил себе пункт в бланке оформления: кредит на святую инквизицию и покупку эквипмента: железная дева, кол и крест, инквизиторский ботинок.

Кусто убежден, что все люди делятся на особей, индивидов и личностей. Я без энтузиазма поинтересовался – а как же я? И, мысленно, запатентовал колесо. Мне ближе евклидова система: люди как лучики, отрезки и прямые. Кусто не обиделся.

Мы спустились в метро…подземелье дураков. Эскалатор как stairway to Hell.

Ржавые пуговицы жетонов было не привычно держать на ладони. Мне не пытались впарить стеклорез и православный календарь в трясущемся вагоне. Я снова окунулся в мир бадлонов и тэшек. Я вернулся домой.

 

 

 


Оглавление


1. Часть 1
2. Часть 2
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!