Сожги свою жизнь, мальчик

На чтение краткой версии потребуется 5 часов, полной – 5 часов 20 минут | Цитаты: 1, 2, 3 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за сентябрь 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

Вера в начале недели уехала в Н-ск, тянулась мутная июльская среда, улицы полнились духотой и терпким запахом размякшего на жаре асфальта, пыль оседала на тополя и берёзы, делая их серыми и скучными, а горы вдалеке подёрнулись дымкой и совсем обесцветились, как и белёсое небо.

Народу на улице было мало: лето и духота всех разогнали по дачам и квартирам. Только в маленьком квадратике городского сада (не тех кустах, что у реки, а в центральном районе недалеко от церкви) оказалось битком набито: молодые мамаши рядками восседали на скамейках, расположенных вокруг забитой окурками чаши неработающего фонтана. Мамы, наивно полагая, что в тени должно быть прохладней, лениво надзирали за своей детворой и периодически покупали мороженное и прохладительные напитки, восторженно обсуждая, что по такой погоде есть и пить много холодного – верный путь к ангине.

Олег утром приехал из очередного рейса; он устал, но чувствовал себя довольным и радостным: на собрании организации его много хвалили и ставили в пример.

Они и сами не заметили, как за несколько лет разрослось их общество: куча народу приходит. И ведь какие разные люди! Конечно, молодёжь в основном, но появились и постарше, некоторым так и вовсе под полтинник. Эти – ясное дело, офицеры, военная косточка. Говорили шёпотом, что афганцы. И по выправке видно, что служивые, и в лице что-то этакое есть, не спутаешь. Армейца издалека видать. Даже Илья – и тот такой же, несмотря на свою замкнутость: майора за версту определить можно, даже и погон не наблюдая.

Олег последнее время Илью начал понимать гораздо лучше, горе его как-то осознал и прочувствовал, и с ужасом временами думал, что бы он сам делал, если бы лишился Веры. Но представить себе Олег такого не мог и не смел, и печальные мысли из головы уходили быстро.

Брата он начал жалеть, пытался сблизиться, общаться, даже предлагал побывать на собраниях общества или хотя бы в молодёжном кружке.

– Ты же мог бы моих оболтусов потренировать, рассказал бы им про жизнь армейскую, им польза будет, – говорил Олег, и не замечал, что, как попугай, слово в слово повторяет своих старших товарищей по обществу: те часто интересовались Ильёй и передавали приглашения заходить.

Илья только угрюмо мотнул головой:

– Мне армии в части хватает.

Организацией он тоже не заинтересовался, так что здесь Олег, в общем-то, не преуспел, но не огорчался.

А в организации, можно сказать, Олег поднялся. С ним часто теперь советовались по тому или иному поводу. Герман несколько раз давал очень лестные отзывы о его работе с подростками и продолжал часто наведываться в город сам, и иногда не один, а сотоварищи.

Олег эти визиты любил: нравилось ему общаться с таким человеком, как Герман, принимать его по высшему разряду и за столом сидеть вместе. Нравилось ему и читать в присутствии Германа пацанам очередной цикл лекций (Германом же и утверждённый) про русский мир, про необходимость его развития и защиты, про построение справедливого национального государства, где все будут свободны и счастливы.

Организация росла и структурировалась, если раньше она представляла собой просто некий клуб людей по интересам, хоть и объединённых одной идеей, но рыхлый и аморфный, то теперь всех членов братства разбили на группы.

Большую гордость им придала победа над конкурентами: объявились в Н-ске какие-то поклонники Перуна, и даже некоторых молодых неофитов смогли поначалу у организации переманить. С ними пытались вести беседы, но ребята оказались несговорчивые, да и неприятные: куча нехристианской символики, руны, какие-то коловраты, зиги и фюрер во главе. Не наши люди, решило руководство после нескольких попыток единения, в ходе которых у Германа образовался под глазом изрядный синячище, который сильно испортил ему на некоторое время вид и настроение.

Этого спустить уже не смогли и группу идолопоклонников в один прекрасный вечер разгромили, придя в их двор с арматурой и битами. Первая боевая акция братства оказалась очень результативной, «Перуны» больше не собирались, а смыться все успели до приезда полиции (та и не спешила). Среди членов общества никто не пострадал.

Русский человек должен быть православным. Какой ещё Перун, прости Господи.

Поговаривали, что у братства появились какие-то покровители в верхах, появились деньги, появились даже юристы. Участники общества стали выходить на разные акции, славянские марши, а то и несанкционированные митинги; порой кого-то задерживали, и тогда в дело вступал юркорпус. Человек организации был выдвинут на выборах в местную Думу как кандидат от ЛДПР и прошёл с большим отрывом.

Организация становилась в области политической силой, с ней стали считаться, и Олегу приятно щекотала самолюбие причастность к такой серьёзной структуре.

Только Вера по-прежнему не хотела ничего об этом слышать, разговоры об идеологии её, казалось, совсем не интересовали; она сразу их обрывала, и иногда довольно резко. Это Олега злило. Он не мог осознать, что кто-то из его близких не разделяет те идеи, в которые он стал верить истово и считать единственно правильными.

Одно вызывало у него удивление – явное стремление руководства развести вновь образованные группы как можно дальше друг от друга. Общие собрания стали проводиться редко, созывались совещания у руководства, затем кураторы собирали среднее звено, и уж потом решения в той части, какой нужно, доводились до низового состава.

Олег спросил Германа, зачем это нужно:

– Разве не одно дело делаем? Я скоро уже и не всех знать-то буду.

– Эх, брат, зелен ты ещё, – рассмеялся Герман в ответ. – Есть такое слово: конспирация.

Олег ничего не понял, но если говорят, что так надо, значит, именно так и надо.

Вернувшись в город, он зашёл домой, принял душ, перекусил тем, что нашлось в холодильнике. На улицу идти не хотелось, и он прилег, закинул руки за голову, потянулся и стал думать о Вере: какая она хорошая и красивая, как все завидуют, когда он гуляет с ней под руку, и как они скоро – в субботу – встретятся.

Так он и задремал, а проснулся от тонкого заунывного звука, доносящегося с кухни, выглянул и увидел, что там сидит мать и, закрыв опухшее лицо руками, раскачивается туда-сюда, туда-сюда. Рядом с ней лежал листок бумаги и серый конверт.

Письмо получилось от Ивана. В нём он сухо просил прощения за то, что до сих пор скрывал правду: увидят они его ещё не скоро, да и надо ли теперь им видеться? В лагере у него произошла свара с чеченцами, он сильно порезал одного из них, сам тоже был ранен, но признан зачинщиком конфликта. Суд впаял ещё семь лет: причинение тяжких телесных, и прочее, и прочее; перевели Ивана уже совсем куда-то в края дальние, да и воля теперь ему не мила, а потому точка. Надежд на старую жизнь больше нет, в город он не вернётся в любом случае. Ездить к нему больше не надо, лучше всего, если о нём забудут. Простите за всё. Напоследок привет брату и деду Лексею. Иван. Прощайте, родные.

– Кажется, у тебя больше нет отца, – как-то мёртво сказала Наталья сыну.

Олег стоял растерянный и пытался сообразить, что делать. И не мог.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за сентябрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение сентября 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.