Последнее место Климова

Большой круглый зеркальный стол. За столом сидят ведущий, нотариус и гость. Камера установлена над столом так, что все трое постоянно находятся в кадре. На столе стоят два телефона, перед ведущим и нотариусом раскрыты ноутбуки. Они молча манипулируют их клавиатурами. Гость начинает скучать.

Проходит десять минут, но ведущий ничего не произносит. Гость продолжает молчать. Может быть, по замыслу ведущего гость должен начать нервничать, но этого не происходит.

Ведущий продолжает набирать что-то на миниатюрной клавиатуре. Гость достает из кармана ручку и начинает вертеть ее в руках. Камера наезжает на ручку. Бездействие продолжается.

Видимо, ведущий хочет заставить гостя начать разговор первым, но гость понимает это и не желает идти на поводу у ведущего.

Проходит около двадцати минут, но ничего не происходит. Ведущий набирает текст, гость вертит в руках ручку. Вдруг камера начинает перемещаться, показывая, что делает нотариус за ноутбуком.

Затем камера перемещается по окружности к монитору ведущего. Становится видно, что он делает: он с кем-то общается:

"Климов: Я жду уже минут двадцать, но этот лопух так ничего и не произнес".

В зале.

– А что делал нотариус за ноутбуком?

– Играл.

Входит второй гость. Камера перемещается в первоначальное положение – к потолку. Через несколько секунд новый гость обращается к ведущему. Он не хочет повторять действия своего предшественника. Он не хочет бездействовать.

– Зачем мы здесь? – спрашивает он.

– Снимаем шоу, – отвечает ведущий, продолжая печатать.

Проходит еще полминуты, прежде чем гость снова открывает рот, чтобы сбить наступающую паузу. Ведущий не дает ему ничего сказать.

– Мы здесь для того, чтобы заключить сделку, – говорит он.

– Какого рода сделку? – на лице гостя проступает удовольствие: ему удалось избежать пустоты в общении.

– Я хочу купить вашу душу. Если она подойдет мне, конечно.

Гость немного удивлен, но не показывает виду. Он знает, что все действия ведущего хорошо продуманы и направлены только на то, чтобы сбить его с толку.

Камера показывает ряды мест, занятые зрителями. Несколько рядов людей в той же студии.

– Моя душа не продается – отвечает пытающийся не попасть в замешательство гость.

– Вы, наверное, просто не привыкли к сделкам такого рода. Но я вам поясню, что от вас требуется. Для начала вы должны узнать, что я предлагаю вам за вашу душу. Вы же не считаете, что ваша душа – это самое ценное, что есть на свете? Значит, возможно, я могу предложить вам нечто еще более ценное. Так, что вы останетесь довольны.

– Хорошо. Что вы можете предложить мне за мою душу?

Ведущий роется в своих карманах. Через некоторое время он находит то, что искал. Это – бумажка, на которой написаны какие-то цифры.

– Вот такую сумму денег – произносит он, протягивая бумажку гостю.

Гость смотрит на нее. Он снова не знает, что ответить.

– Вы так привязались к своей душе?

Гость не отвечает.

– Перед тем как мы продолжим обсуждение сделки, скажите мне, есть ли кто-нибудь в студии, кому небезразлична ваша дальнейшая жизнь?

Камера показывает несколько угрюмых лиц. Она наезжает на женщину. Женщина держит на руках совсем маленького ребенка. В кадр попадает какой-то уродливый мальчонка, наверно, тоже ее ребенок.

– Да, в студии присутствует моя семья, – отвечает гость.

– Так вы готовы обсудить возможные условия продажи своей души? – ведущий с насмешкой смотрит на гостя. Затем он переводит взгляд на его семью.

– Подумайте, что более важно для вашей семьи: ваша душа или те деньги, которые я вам за нее предлагаю?

Гость продолжает молчать. На его лице проступают попытки провести какие-то арифметические действия с очень большими числами. И это не совсем ему удается.

– Подумайте еще над тем, каким образом и как часто вы используете свою душу.

Гость продолжает молчать. Затем он смотрит на бумажку, которую дал ему ведущий, и переводит взгляд на жену с детьми.

– Или у вас нет души? – нарочито серьезно спрашивает ведущий.

– Есть… есть, я уверен, – говорит гость, смотря на бумажку.

– Звонок в студию, – произносит голос за кадром.

Ведущий смотрит в сторону и говорит:

– Соедините.

Из динамиков, расположенных в студии доносится приглушенный голос:

– А вы можете гарантировать своему гостю, что сможете извлечь душу, никак не повредив тело?

– Тело никак не пострадает, – отвечает ведущий.

Переведя взгляд на гостя, он обращается к нему:

– Но что с вами? Я предлагаю вам деньги, которые вы не заработаете и за десять своих жизней, а вы еще пытаетесь размышлять.

Гость поднимает на него свои глаза. Испуг и невыносимость выбора на его лице.

– А как же неземная… вечная жизнь?

– Что ж, как хотите. Душу с необходимыми мне качествами я могу найти не только у вас.

– Например, вы, – ведущий обращается к ближайшему к себе зрителю, – готовы продать свою душу за те деньги, которые я предлагаю?

Зритель смотрит на бумажку. Он видит цифры на ней и, испугавшись, начинает тараторить:

– Конечно. Я могу поговорить со своей женой, и, наверное, за эти деньги мы продадим вам обе наши души.

Гость не выдерживает. Зажмурившись, он кричит:

– Я согласен! Каковы ваши условия?

– Мне нужна достаточно "черная" душа. Если вы не совершали тяжкие грехи, то ваша душа меня не интересует.

– Мы все грешны, – с надеждой произносит гость.

– Может быть, но вы должны доказать мне, что достаточно грешны. Какие грехи вы совершали?

– Господь знает, что я грешен.

– Я – не Господь, – говорит ведущий. – Вспомните свои грехи.

– В детстве я воровал деньги у родителей.

– Ну и что?

– Что? – недоумевает гость.

Подумав, он добавляет:

– А сколько грехов вам нужно?

– Я скажу, когда будет близко. Да, и, конечно же, чем стариннее грех, тем менее он для меня значим. Про такие можете сразу забыть.

– Когда в школе я получил двойку в четверти, я подтер ее ластиком так, чтобы родители не узнали об этом.

Пожилая женщина из зала улыбается. Она знала об этом проступке своего сына, но не говорила, чтобы не обидеть мужа. "Главное, что бы мой сынок был счастлив, чтобы у него была любящая семья, а оценки не так важны", – снова повторяет она самой себе.

– Что это за грешки? Это – шалости, а мне нужны настоящие грехи.

– Звонок в студию, – снова произносит голос за кадром.

Ведущий отводит взгляд от изможденного лица гостя и говорит:

– Слушаем.

– Здравствуй, внучок. Это я, твоя бабушка. Я хочу поговорить с тобой о твоей переда…

Голос затихает и ведущий, недовольно поморщившись, говорит:

– Какая еще бабушка? Чья? Я уже давно обхожусь без нее.

Немного помолчав, он снова обращается к гостю:

– Как видите, ваши поступки – мелочь, по сравнению, например, с моими. Так вы совершали настоящие грехи?

Гость смотрит на свою супругу. Потом снова на бумажку.

– Вы опять сомневаетесь? Вы боитесь назвать нам свои грехи. Возможно ли это за такие деньги?

Ведущий подходит к гостю и вырывает бумажку из его рук. Затем он разворачивает ее и просит показать крупным планом. По многомиллионной аудитории телезрителей проносится волна восторга. Зрители в студии кричат:

– Назови грехи! Идиот!

– Грехи! – кричит жена гостя.

Гость краснеет. Ему становится все сложнее выдерживать давление зрителей и огромных денег. Переведя дыхание и придя с мыслями, он все же начинает:

– Мы с женой познакомились… когда…

Видно, что слова даются ему с большим трудом.

– Я тогда написал ей любовное письмо… Так вот… Это письмо я послал еще двадцати девушкам.

На лице ведущего снова играет улыбка.

– Да, это грех, который меня интересуют, – довольно произносит он.

Жена гостя резко меняется в лице. Ребенок у нее на руках начинает плакать.

– И много девушек ответило на ваше письмо? – интересуется ведущий.

– Ответило три девушки, но с первыми двумя у меня ничего не получилось…

– А в каком порядке вы пытались познакомиться с ними? Ваша жена была третьей? Наверно, потому что из этих трех она меньше всего вам нравилась?

Гость опускает глаза и на тяжелом выдохе произносит:

– Да.

Камера показывает жену гостя крупным планом: она еще пытается сдерживать себя, но первые две слезы уже текут по ее некрасивому лицу. Вдруг она вскакивает с места, бросив ребенка на пол, и начинает кричать:

– Мне все равно, что было в начале, ведь потом он меня любил по-настоящему. Ты ведь любил меня? – она с мольбой посмотрит на супруга.

– Да, – тихо произносит гость.

Немного помолчав, он повторяет это, но уже гораздо громче. Ведущий взглядом окидывает зрителей в студии и продолжает:

– Прекрасно, но этих грехов недостаточно. Нужны еще.

– Я не могу… Я больше не могу… Хватит… – гость откидывается на спинку кресла. Ему очень тяжело. Он может заплакать как и его жена. Он еще не знает, что его маму, смотрящую шоу с его участием, уже везут в реанимацию. Но вряд ли врачам удастся спасти ее.

– Я не могу купить часть души, – произносит ведущий. – Либо вся душа, либо ничего. Были еще тяжкие грехи?

Гость с трудом начинает выговаривать слова:

– Нет… то есть…

– Я думаю, вам стоит рассказать о всех своих грехах, так как сказать половину из них и не получить за душу ничего очень неразумно.

– В детстве… – начинает гость, но его тут же перебивает ведущий.

– Напоминаю вам, что, чем ближе грехи к детству, тем они дешевле. Расскажите лучше о чем-то свеженьком.

Гость отворачивается от своей жены. Всхлипывая, он говорит:

– Я переспал с младшей сестрой своей супруги… Но я все равно ее люблю.

Супруга гостя падает в обморок. Ее лицо сожрал ужас. Из зала начинают доноситься гневные выкрики:

– Климов, что ты делаешь с ними? Зачем? Урод!

Ведущий никак не реагирует на крики из зала. Смотря на гостя, он продолжает:

– Посмотрим, что у нас на пейджере…

– Урод. Следующее. Никакой морали. Следующее. Безбожный человек.

Ведущий улыбается. Происходящее на передаче доставляет ему удовольствие.

– Да, ваша душа почти подходит, – спокойно произносит он. – Я куплю ее, если вы расскажите нам еще один грех примерно такой же по значимости.

Гость плачет. Одновременно с этим он сосредотачивается, начинает думать:

– Я… Я не могу… Вспомнить… Только в детстве… Нет, недавно я обманул…

Ведущий качает головой.

– Но можно хотя бы несколько менее тяжких грехов?

– Нет.

– Пожалуйста, ради моей жены… У меня действительно не было больше таких грехов.

– Нет, жалость тут не причем. Мне нужна душа, обладающая определенными качествами. Я уже говорил вам об этом.

Из зала снова раздается выкрик:

– Купи так! Что за садизм, Климов? Не издевайся! Ты ведь не веришь в существование души.

Ведущий никак не реагирует на это. Он пристально смотрит на гостя:

– Ну, так что же?

Гость находится в состоянии, близком к помешательству, или хотя бы к психологическому срыву. Вдруг его что-то осеняет, он вскакивает с места.

– Климов, вы говорили о том, что, чем ближе грех к настоящему моменту, тем более он весомей для вас?

Ведущий кивает головой. Гость начинает снимать штаны. Сняв их, он обращается к нотариусу, все еще сидящему здесь же за столом.

– Я, сейчас трахну вас… за треть суммы, которую предложил мне Климов.

Нотариус тут же отрывается от монитора и поднимает на него свои глаза.

– Половину, – произнес он.

Гость кивает и подходит к нему.

– На эти деньги, моя любовь, мы купим квартиру и будем много лет жить, не зная бедности. Все ради нас! – кричит нотариус, а вместе с ним и гость.

– Перебор, – устало произносит ведущий. – Настолько грязная и мерзкая душа мне не нужна.

– С вами был Климов, встретимся снова на "Месте Климова".