Жилец

 

Купить в журнале за апрель 2016 (doc, pdf):

 

На чтение краткой версии потребуется 3 часа, полной – 5 часов | Цитата | Аннотация | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

Испытывая некоторое облегчение, возвращался в палату. Когда я вошёл, то происходящее там меня несколько озадачило. Моим глазам представилась такая мизансцена. У окна, скрестив руки на груди, стоял Сергей и смеялся. Лёша, держась обеими руками за спинку кровати, просто хохотал. Виктор Иванович, даже тот, делая вид, что читает журнал, усмехался. Вообще он, Виктор Иванович, или, как его величали в палате, Иваныч, мужик с юмором. О своей работе экскаваторщика говорил: «А я всю жизнь деньги ковшом загребал. Но вот же, хвост-чешуя, не нагрёб я ничего!». Сейчас он со строгим видом перелистывал журнал. А на своей кровати, согнувшись в коленях, стоял Коля и что-то изображал, сопровождая бурным монологом:

– А он ему: ну что тут поделаешь теперь, незадача вышла, бери-ка ты бутылку да иди к Васильевичу, мириться будете. Точно, говорит приободрённый мастер, как сразу не догадался, хватает он этот пузырь и бегом к прорабу. Отыскал его где-то на третьем, отозвал в сторону, так и так, мол, Васильевич, давай с тобой мировую выпьем, и расскажу, как на самом деле было. Ладно, что ж, тот чешет затылок, проходи, коли так. Ну, он проходит, благообразный такой, разливает по стопочке, чокаются, выпивают, а там простая вода! Прикинь, помирились!

Мужики от души смеются. Кажется, я пропустил что-то весёлое, но, похоже, ещё не всё. Коля, смотри, какой! И не подумал бы: лежит обычно, играет в свои игры. Спокойный такой, вежливый. Попал к нам после драки в дискотеке с травмой головы. Он единственный, кто не ест больничную пищу. Каждый день к нему кто-нибудь да приходит. Мама, ещё молодая симпатичная женщина, разговаривает шёпотом и хозяйственно перекладывает пластиковые контейнеры. Это ты сейчас скушаешь, это в холодильник, а это я забираю мыть. Приходят весёлые друзья, молодые ребята. И обязательно его молодая энергичная жена Лена. С ней они обычно присядут на кровать, беседуют громким шёпотом и держатся за руки. Приятные посетители, мне почему-то нравится, когда к нему приходят. Коля, Коленька. Не ожидал, правда, в нём такого таланта. Рассмешить народ это не так просто, молодец.

– Да, нарочно не придумаешь, – Сергей, всё ещё посмеиваясь, облокотился на подоконник. – Не скучно у вас на стройке.

– А мне понравилось, как мастер на полку смотрит и офигевает, ну ведь только что был! Представляю его рожу, – Леша потянулся к своей тумбочке и достал печенье.

Коля сел нормально на кровать и о чём-то задумался. Потом улыбнулся:

– А, это только кажется. Ничего там интересного.

– Так ты вообще строитель? Учился? – Сергей достал зажигалку и стал вертеть её в руках.

– Строитель, – вздохнул Коля, – ПГС заканчивал. Сейчас вот мастером.

– А что так вздыхаешь, – продолжал Серега, – трудно, не нравится?

– Да, нет, не трудно. Главное выполнять приказы прораба. Бегать за водкой, писать табеля, заведовать складом, организовывать производственный процесс, иметь на шее материальный подотчёт, притом что у нас на стройках тащат все, свои и чужие, – отвечал Коля, перестав улыбаться, – да много ещё чего, а так не трудно.

– Кажется, я тебя понимаю, – Сергей продолжал баловаться зажигалкой, – а вообще-то, как ты хотел, это работа.

Тут к нам заглянули соседи и позвали курить. Серёга кивнул мне вопросительно: не желаю ли с ним? Я отрицательно замотал головой. Зато подхватился Лёша, и они ушли. Стало тихо. Виктор Иванович продолжал читать. Не глядя ни на кого, Коля произнёс:

– Вот так всегда в жизни: «это же работа, она не должна приносить радость». А почему?

Фраза повисла в воздухе. И опять молчание. Только что стоял такой смех, а теперь тишина.

– А кто тебе мешает? – Я подумал, что надо что-то ответить. – Получай свою радость на здоровье. От самого тебя же и зависит.

– Это не то. Есть же люди, которые работают в удовольствие и за это ещё деньги получают. А здесь, на стройке, попробуй!

– Стоп, юноша, я вас не вполне понимаю. Ты же не малолетка, проданный в рабство, ты сам выбирал свою профессию. А потом пять лет этому учился. Изучал всю подноготную, был на практиках, слушал лекции, осматривался и делал, полагаю, какие-то выводы. Сам выбирал, и выбрал эту профессию. И вдруг теперь такое. Поясни как-нибудь. Вот скажи, что тебя толкнуло поступить на этот факультет?

– Да, собственно, ничего, наверное… Ну, надо было куда-то определяться. Родители уже истренделись: давай, хватит думать, пора уже и решить, сколько у тебя безвольности и никакой ответственности! И в кого ты такой лопух? В таком духе, короче. А тут ещё у одноклассника похожий случай. Мы и решили вместе держаться. Полистали справочник петербургских учебных заведений. Муть такая, ничего не охота. Нет, вообще, есть интересные специальности, но туда фиг попадёшь. Вот, в Физкультуры Лесгафта, например. Вроде, и поступить не такая проблема. Там можно и карьеру сделать, и по свету покататься. Вроде и так. Но таких единицы, а основная масса ведь остаётся рядовыми тренерами или учителями физкультуры. Это тоскливо. Неплохо также в тот же университет кино и телевидения. Но, опять же, туда такой конкурс! Да и места эти маменькиными сынками уже на десять лет вперёд расхватаны. Куда тут простым парням. Это на самом деле лишь только кажется, что, как нам говорят, «все дороги открыты». Не спорю, кому-то, может, они и открыты. Но для нас, обычных людей, это «сверчок, знай свой шесток». Короче, прикинули мы с другом, туда-сюда, и нарыли этот строительный. Во-первых, люди всегда будут строить дома, а значит, работа будет. Во-вторых, там решалась проблема с армией, у них была военная кафедра, правда, не на всех отделениях, но, по крайней мере, отсрочку гарантировали. Ну и, в-третьих, конкурс небольшой. Вот так и вышло. После этого уже по накатанной – экзамены, сессии, курсовые, практики, само собой. Казалось, долго будет, а оказалось быстро. Уже и диплом. Пора работать, студент, хорош штаны протирать. Ура! Наконец она пришла, взрослая самостоятельная жизнь! И что? Вечная грязь, бытовки-вагончики, долбанный материальный подотчёт, наряды… Да и зарплата ведь, мягко сказать, так себе. И дальше что? Всю оставшуюся жизнь мотаться по объектам и считать дни до получки?

Понятно. Такое уже слышал много раз. Дальше можно не продолжать. Да Коля, кажется, уже и остановился. Что тут скажешь? Горько, когда человек сам себе не позволяет шагнуть дальше, достичь большего. А если он сам себе этого не позволяет, кто ж тогда ему позволит? И, ведь всё это в молодости, в таком прекрасном возрасте для души и тела! Эх, и впрямь сказать нечего. Я сидел на кровати и молчал.

– Может, конечно, я тут сильно краски сгустил, – похоже, Николай тяготился моим молчанием, – но, правда, подумайте, что на этой стройке интересного?

– Слушай, Коль, да я и не спорю, тебе-то уж точно видней. – Мне хотелось выразить своё мнение, но кратко. Ведь проблема совсем не в работе! Однако мысли роились многословными тучами, и ничего не получалось. Длинно же распространяться тут, скатываясь на нравоучения, не хотелось. – А друг твой как сейчас? Ну, тот, с которым вы поступали. Ему нравится?

– А, Димка. – Коля чуть споткнулся, но сразу продолжил: – Дима его зовут. Не, тоже не нравится. Но у него другое: он скоро ментом планирует стать.

– Интересная трансформация карьеры.

– А, там у них что-то семейное. Папа какой-то чин при МВД, так поближе к себе и подтягивает.

– Для этого надо было строительный заканчивать?

– Ха, нет, конечно. Хотя да. Как Диме его отец говорил, ты, сынок, главное, высшее образование получи, а какое – оно без разницы. А остальное, мол, и вовсе не твоя забота, папа всё устроит. – Николай взял бутылку с водой и продолжал уже как-то эмоционально. – Он вообще парень интересного склада. Оказывается, с самого начала он связывать свою судьбу со строительством и не думал. Знал уже, что папик его к себе заберёт. Но это ладно. Неладно, например, для меня, что он об этом молчал. Представьте, мы с ним вместе готовимся, поступаем, бегаем по занятиям, жуём один сникерс в день на двоих, спим в общаге, вечерами строим планы на светлое будущее и всё такое. И вдруг, уже на третьем курсе! На третьем! Вроде как между делом, сообщает, что на стройках, оказывается, пусть рабы работают, наши с ним разговоры это юношеские сопли, да и вообще у него другие взгляды.

– Но взгляды в течение двух курсов не только могли, но и, само собой, изменялись. Даже закономерно, что у него появилась новая точка зрения. Мне такое кажется нормальным.

– Не то. Взгляды у всех меняются. Понимаете, он всё уже знал заранее, а со мной просто вёл фальшивые, якобы задушевные беседы. До сих пор не пойму, зачем ему это? Да ладно, не хочу об этом. Долго рассказывать, Дима предал меня, и довольно цинично. – Коля отпил воды и махнул рукой, как бы подчёркивая, что эта тема закрыта. – Скажите, а ваша работа вам нравится? И, если не секрет, какая у вас специальность?

– Работа моя мне не просто нравится, а очень нравится. Мало того, с годами получаю от неё ещё большее наслаждение. И не секрет специальность моя – горный инженер-геолог, так в дипломе и написано.

– У-у, – на Колином лице появилось удивление, – так вы на это учились? Тьфу, понятно, что учились, а как и где? Расскажите, интересно!

– Вопрос выбора стоял и передо мной тоже, только не листал я справочники учебных заведений, потому как ещё к восьмому классу был более-менее определившимся. Нравилось мне бродить по лесу, купаться в море, рыбачить и охотиться. Всегда интересно было знать, что там, за горизонтом. Манили горы и тянуло увидеть новые места. Но бывает ли такая профессия, чтоб подобное счастье ещё было и работой? Ты путешествуешь, видишь новое, возможно, даже открываешь неведомое, а тебе за это ещё и зарплату платят! Хотелось бы. Но кто так умеет? Были тогдашние кумиры, телеведущие «В мире животных» и «Клуба кинопутешествий» Песков и Сенкевич. Ну, позже к ним присоединился Дроздов, сменив Пескова. Всё. Но это, всё же, были небожители. Прекрасные, даже уникальные люди, они показывали великолепные видеоматериалы, сопровождая их своими неподражаемыми рассказами. Вся страна их знала, и, предполагаю, вся без исключения любила. Однако сейчас не об этом. Самое главное, что для меня имело значение – люди позволяли себе заниматься любимым делом! Сам я, избави бог, даже и в мыслях не держал, чтоб быть на их месте или иметь подобные заслуги. Глупость. У каждого своя дорога, тем жизнь и интересна. Подражать кому-то, значит проживать не свою, а чужую жизнь. Самое главное, думал я, глядя на них, самое главное, что, оказывается, можно позволить себе заниматься тем, что тебе нравится! Сейчас смешно, а тогда это было открытием. Так вот, в восьмом классе у меня уже было где-то с пяток направлений, выбранных мною из обширного спектра человеческих профессий. На первый взгляд может показаться, что между ними иногда вовсе мало общего. Однако их объединяло то, что все они мне нравились. Любая избранная область вызывала у меня радость познания, а это стоит многого. Когда я оформил мысли на бумаге и перевел их с языка эмоций на канцелярский, то материализовался следующий список. Биологический факультет, факультет охотоведения, географический факультет, геологический факультет. Вызывали интерес гидрометеорология и океанография, нравились классическая и ядерная физика, но надо было как-то остановиться и сфокусироваться. Именно это, у меня как-то долго и не получалось. Оставшиеся два года средней школы так и не мог обозначить свой выбор. Нажимал больше на биологию, наверное, как на доступный предмет. Ведь если биологию и географию изучали в школьной программе, а об охоте и охотничьем хозяйстве можно было почитать в научно-популярных журналах, то с геологией было сложней. В лучшем случае научные статьи в реферативных журналах. Неподготовленному читателю только и было что любоваться витиеватостью геологической терминологии. Но это уже, в принципе, не имело значения. Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути. Иногда даже казалось, что тот единственный выбор сам меня найдёт.

С курилки пришли ребята, и я решил остановиться.

– Нет-нет! Пожалуйста, продолжайте, – Коля требовательно хлопнул в ладоши. – Продолжайте, прошу вас! Может, я живого геолога первый раз вижу! Давайте, давайте, правда, интересно!

– Да что тут продолжать, таким, в общем-то, обычным путём и оказался я на геологическом.

– Нечестно, – Николай всерьёз настаивал на продолжении, – о самом выборе вы и не рассказали.

Обернувшись, увидел, что вся палата молча на меня смотрит. После этого что-нибудь рассказывать вообще расхотелось, с другой стороны, выглядеть будет мой отказ высокомерностью. Досадно, ну что ж тут поделаешь? Ладно, попробую.

– Расскажите просто о работе тогда, – Коля не отступал, – например, сейчас вы чем занимаетесь?

– Сейчас, – я встал с кровати и подошёл к окну, – мы занимаемся поисково-оценочными работами на цементное сырьё, под госзаказ. «Мы», потому, что я делаю это не один. Особой романтики маловато, простая во всех отношениях, но нужная работа.

– А в чём она заключается? – Это уже Лёша спросил. – Как вообще это делается?

– Принцип механизма примерно такой. Государству понадобился цемент, да чтоб не где-нибудь, а именно в Новгородской области да, желательно, недалеко от железнодорожных путей. За это оно платит деньги. Тут под рукой у него оказывается геологическая организация, способная удовлетворить каприз. Заключаются договора, определяются сроки. Составляется смета. Можно приступать к работе. Цемент из воздуха не делается. А из чего? Основным сырьём является известняк. Это довольно крепкий камень серого цвета. Когда-то он был ракушником, но годы его не пощадили. То есть миллионы лет назад мириады моллюсков жили и умирали, опускаясь на дно древнего океана, чтобы со временем образовать эти самые известняки. В них до сих пор и находят отпечатки этих раковин, а современная палеонтология определяет по ним возраст пород. Но это другая геологическая история. Известняки тоже бывают разные. По химическому составу, например. Больше кальция, это для нас хорошо, много магния – плохо. Мощность, то есть толщина слоя, трещиноватость, обводнённость, глубина залегания, всё это имеет значение и учитывается в обследовании. Понятно, что раз известняки размещаются у нас под землёй, хотя бывают и на поверхности, информацию об их залегании получаем по данным бурения. Бурится скважина, достаётся керн – т. е. столбик породы по всей глубине. С вытащенного керна отбираются пробы и отправляются в лабораторию на исследование. Оконтуривается площадь. Отстраиваются соответствующие карты, разрезы, графики. Подсчитываются запасы известняков. Ну а в заключение пишется отчёт о результатах. Этот отчёт потом защищается перед высокой комиссией. Вот, вкратце, как это делается.

Переведя дух, я подошёл к своей тумбочке и хлебнул воды, давая понять, что всё, достаточно. Лекция окончена.

– Так, а цемент-то где? – Лёша строго и сосредоточенно смотрел на меня.

Я просто опешил. Гляжу ответно на него такими же глазами и ничего не понимаю. Какой цемент? В палате повисла пауза. Кто-то не понимал, при чём тут цемент, но вдруг он сам чего не понял? Кто-то вообще ничего не понимал, например, я. Любопытно. И тишина.

– Простите, Алексей, не могли бы вы дать пояснение своей просьбы в более расширенном формате? И при чём тут цемент?

– Не, может, я чего не понял, но вы рассказ о своей работе закончили, правильно? – Взгляд Лёши не менялся.

– Ну, о том, чем я в данное время занимаюсь, да. – Сказал и подумал, что именно в данное время у меня диспут с интересным молодым человеком.

– Так вот, вы начинали с того, что государству нужен цемент. Так?

– Ну так, – кажется, я начинал понимать, в чём дело.

– Дальше вы рассказывали про то, как изучаются известняки, – взгляд Лёши изменился на взгляд обиженного ребёнка. – И вдруг – всё? Это как понимать? А где цемент, который заказывало государство? Я вообще думал, что там ещё цементный завод будет.

– Может их нагрузить, чтоб ещё асфальт клали и дома возводили? – Раздалось из Колиного угла. Слава богу, кто-то всё же понимал, о чём шла речь.

– А для этого есть специально обученные люди. – Я прокашлялся, и ко мне вернулась речь. – Нет, Лёша, цемент делать – это уже не к нам. Мы выделили перспективные площади, предоставили материалы, дали оценку, подсчитали запасы. А дальше уже комиссии решать, как с этим добром быть. Может, сразу хватать, может, отложить лет на десять. Геология работает на будущее.

– Понял, лошара ты! – Коля хохотнул и посмотрел на Лёшу.

– Не всё так просто, – мне стало жалко Алексея, парень действительно интересуется, а откуда ему всякие мелочи знать? Сказали «цемент», значит «цемент»! Это пустяки, в жизни мне приходилось слышать более весёлые высказывания на эту тему. К примеру, самое частое: «А что, на геолога учиться надо?». И это недоуменно так, на полном серьёзе… – Не всё так просто, ребята. Бывает, что наша деятельность заходит подальше. Не до производства цемента, конечно, но всё-таки. Мои нынешние работы по своему названию уже говорят за себя. Поиски и оценка. Больше от них не требуется. Существуют же еще более детальные виды работ, так называемые разведочные. Они проводятся с целью промышленной оценки месторождения, а там уже может доходить и до добычи полезного ископаемого. Объёмные такие работы, со взрывчаткой, карьерами, экскаваторами и рудовозами. Зрелищно, конечно. И это тоже другая геологическая история.

– В республике Коми, когда был, в восемьдесят седьмом году, так рядом геологи стояли. – Виктор Иванович неожиданно принял участие в разговоре. – Так они там всё какой-то камень искали, не помню уже название. Но интересный такой, если на горячую печку таких камушков набросать, так те светиться начинают разными цветами. Красиво. А вот забыл уже, как называется, столько лет прошло. У меня даже где-то дома валялся один, оттуда привёз, уж не помню, куда и делся.

– Флюорит он называется, красивый камень. – Мне сразу вспомнился этот минерал, старый знакомый ещё со студенчества.

– Вот. Флюорит, точно! Сразу вспомнил, он и есть! Ну, голова дырявая, да что там, столько лет. – Иваныч вздохнул.

– Вы в Коми работали? – я обернулся к нему.

– Да, тогда там кабель из Ухты в Сыктывкар тянули. Хорошая была работа, и в деньгах не обижали. – Виктор Иванович присел поудобней и посветлел лицом. – А водки-то мы попили с вашими товарищами геологами: ой-ой-ой! Плечисты они на это дело. А тогда что ещё было. По стране сухой закон, водка по талонам, бутылка в месяц на человека. Возьмёшь такую бутылочку и думаешь, ну что с ней, бедняжкой, делать? Или здесь прямо из горла выпить, или в сердцах шандарахнуть ей об стену, чтобы и рта не пачкать. Но нам, как ленинградцам-подрядчикам, местная администрация пошла на встречу и выдавала дополнительно из своего фонда. Жить сразу стало веселей, но недолго. Сами же, как обычно, себе всё и испортили. Пьяными на объекте стали появляться, вечеринки с местными барышнями закатывать. Поглядело на это наше артельное начальство и устроило нам настоящий сухой закон. Короче, один раз попался – кирдык! Собрал вещи и в Питер за расчётом. А талоны, так даже те, положняковые наркомовские, отобрали! В Ленинграде, мол, приедете, попьёте. Ну чё, тоска, так и жили дальше на сухую, если б не геологи. Но те, молодцы, хорошие мужики, ничего против не скажу. Они жили по своим законам, всегда дружно. Днём все пашут, вечером можно и погулять. Водка у них водилась и своя, наркомовская, и подарочная, от местных властей. Но это мало. Правильно говорят: «Работать и дурак может, а пить надо голову иметь». Геологи ещё брагу ставили. Да такая бражка получалась, я вам скажу! Пьёшь, а ещё хочется. Это вот до сих пор помню. Дрожжи не купить, а они делали. Шаманы какие-то! И получалось лучше любого вина. Спрашиваю их, как же без дрожжей-то? Смеются, черти. Хочешь, спрашивают меня, самогону из неё попробовать? Пробовал, хорошо. Но предпочитал ту брагу, уж больно, стервь, хороша. Впрочем, секретов они не держали. Был у них один мастер на это дело, вот он мне и объяснял, показывал и даже несколько рецептов домой записал. Так, говорил, на рисе можно ставить, на томате, на горохе, про ягоды, фрукты и говорить нечего. И смеялся – любой дурак может сделать, нужны лишь аккуратность, умение и терпение. Весёлый мужик этот их винодел, вечно с шуточками, присказочками! Иногда даже не поймёшь, то ли всерьёз, то ли забавляется. – Здесь Иваныч задумался, помолчал и добавил: – А осенью они на другое место переехали, да и мы вскоре после них свернулись. – И ещё, помолчав: – хорошая работа была, столько кабеля по этим болотам протянули!

Виктор Иванович вовсе замолк, уставившись взглядом в те дали, где человек видит свою молодость.

– А в других местах ещё, наверное, работали же, – Коля использовал паузу, – не только, как я понимаю, всё на Ленинградчине да Новгородчине?

– Ну почему же, – я засмеялся и добавил, подражая его интонациям, – ещё на Псковщине, Вологодчине, Кареловщине, в смысле, в Карелии. Шучу. Заканчивал я геологический факультет Политехнического института во Владивостоке. Восемь лет отработал на Дальнем Востоке. Это удивительные места. Мне просто везло, и с людьми, и с работой. Помню, когда поступил, так первые два курса забыл, на кого учусь. Высшая математика, физика, химия, беготня между парами по разным корпусам. Подчас одолевали мысли: и это есть то, что ты хотел? Ничего, спокойно. Всё ещё будет. И действительно, с третьего курса стало иначе. Место общеобразовательных предметов в расписании заняли профессиональные дисциплины. Одно название их я читал как музыку. Структуры рудных полей, геотектоника, петрография, минералогия, палеонтология. – Начиная неохотно и вяло, постепенно, греясь в воспоминаниях, не заметил, как рассказываю уже с удовольствием. – Может, ещё потому, что преподавательский состав был силён, поэтому на каждом занятии было интересно. Учебные практики проходил на Курилах, Камчатке, в Восточном Саяне, Приморском крае. Хотелось всё знать, всё успеть, а времени, тогда думалось, на это целая жизнь. Помню, сразу по окончании, каждый день просыпался с радостью, что мне сейчас на работу! Счастливое время.

– Знаете, у вас действительно такая работа! Просто завидую! – Николай приложил руку к груди. И добавил: – слышал, что зависть хорошей не бывает. Но это, правда, хорошая, «белая» зависть.

– Увы, в нашем ведомстве тоже не все гладко. Очень много черновой, в прямом смысле грязной работы, бюрократия и подсиживание, чинопочитание… Мало ли обратной стороны деятельности даже в самом святом начинании. Лучше, если вы не против, расскажу вам, как медведи рыбу ловят.

Мужики слушали, а я, увлёкшись, рассказывал про камчатских медведей, какие в поле строят бани и как пекут настоящий хлеб. Как, потеряв плот с провизией, трое суток голодными выходили к погранзаставе, и как в Кавалеровском районе Приморья на нашу молодую геологиню вышел тигр. Подобные истории всю жизнь мне казались естественным продолжением нашего образа жизни. Ну, выскочили случайно на медведицу с выводком, ну разошлись по-хорошему. Нормально это. А тут, в рассказах, если не подвиг, так что-то незаурядное. Даже неловко как-то. И, тем не менее, я всё же продолжал, а народ слушал. Купаясь в своих воспоминаниях, со всеми ощущениями вновь переживал прожитое, и ребята это чувствовали. По крайней мере, звучало просто и искренне. Задавали много вопросов, например, Лёша спросил, какая скважина самая глубокая в мире, Сергей затронул тему происхождения алмазов, Колю интересовала вообще эволюция планеты, Виктор Иванович расспрашивал о естественной радиации. А вот я начинал выдыхаться. Пора и закругляться, пожалуй. Всё пока.

– Всё, пацаны, перекур! – всему наступает конец, и хоть я испытывал удовлетворение от своей лекции, но рад был её завершению. Да и просто в горле пересохло. Хватит на сегодня, сам от себя не ожидал.

– Во заболтались, – Сергей потянулся за сигаретами. – Не заметили, как почти три часа прошло. Срочно курить!

– Что, три часа? Да, ладно. Фигасе, и не заметили, – все загорланили, и все, кроме Иваныча, даже Коля (!) отправились в курилку.

Посмотреть бы со стороны. Я шёл как Спартак, окружённый свитой. Молча прошествовали на лестничный пролёт, молча закурили. Коля просто стоял за компанию, скрестив руки на груди. Молчали.

– Коль, а ты вообще никогда не курил? – полюбопытствовал Серёга.

– Да нет, курил. Год назад бросил.

– Молодец. Трудно было? – Сергей крепко затянулся. – У меня, пока ещё не получалось, сколько ни пробовал.

– Мы с женой решили вместе завязать с этим делом. Мне вот удалось, а она так и курит, – похоже, в Колином голосе была грусть.

– А я пять лет курю, а бросать и не пытался даже, зачем? – Веско вставил Леша.

– Слышь, салага, а ты-то? – Сергей рассмеялся. – Подожди, ещё прихватит, и не денешься никуда. А пока травись на здоровье, всё равно не исправить.

– Так значит, наш магнитный полюс постоянно мигрирует и сейчас? – такой хитрой постановкой вопроса ко мне Колина просьба обезоруживала и не оставляла выбора. Нет уж, довольно, не пройдёт!

– Прошу прощенья, но на сегодня всё. Давайте о куреве, бабах, инопланетянах и экстрасенсах, только не о геологии. И, виноват, без меня, пожалуйста – охрип.

– У-у, – теперь на лице Коли было разочарование.

– Тебе, олень, не ясно, что ли? – Лёша с удовольствием мстил за «лошару», демонстративно не глядя на Колю. – Всё на сегодня, устал человек, понял, вон сколько времени промикрофонили!

Я незаметно улыбнулся, смотрю, Сергей тоже улыбается.

– Ну, бродяга, и побросало тебя, – Серёга сделал затяжку. – Знаешь, по молодости у меня было предложение лесничим работать. И нравилось, а отказался. Что, думаю, вечно по лесам, дома никогда не бываешь. И что? Сейчас всё время дома, а на хрен оно мне всё это? Вот собачек завел, беру их с собой в машину каждые выходные и в лес. Такое удовольствие! Хоть к старости по-настоящему жить научился… Ладно, покурили, пошли в «камеру».

Вечерело. Я стоял у окна коридора и пытался понять, что со мной происходит. Очень приятно на сердце после таких воспоминаний «вслух». Сам вспомнил, другим рассказал. И вышло, что эти старые, почти забытые истории, оказывается, ещё интересны, и не только мне. И все смотрят на меня, особенно Коля, как на человека с другой планеты. Забавно. А сам я так привык ко всему этому, что и в голову не приходит видеть тут что-то необычное. В небе начали появляться звёзды, внизу зажигались огни города. Боря, Боря, думал я о себе во втором лице, ты и вправду не такой простой человек, и сам знаешь это. Ты многое пережил и ещё сможешь пережить столько, сколько понадобится. Держись, Боря, я в тебя верю. Всё получится. Держись, геолог! Ты даже за эти пять дней сумел многое. Выдержал два таких сильных удара. Особо не раскисаешь, хоть и нелегко это, с такими новостями. Не лежишь в прострации, ищешь варианты выхода. Написал детям письма. Пока ты молодец. Так и держаться дальше.

Стоп. Почему же «так» и держаться? Лучше надо держаться! И это вполне возможно. На чём я там остановился в своём втором варианте? На вере в то, что позитивные мысли лечат, зато негативные действительно разрушают. В этом я на себе убеждался, и не раз. Это хорошо, это я осилю. Трудней другое, радоваться цветку и одновременно быть готовым к смерти. Чем самурай сильнее своего врага? Презрением к смерти. Однако просто быть готовым к смерти, это не всё. Высший пилотаж – обладать этим чудесным гармоничным состоянием и всегда уметь радоваться жизни. Сейчас моя главная цель – выжить. Но я не хочу выживать так, чтобы самому и окружающим от моего присутствия было тошно. Тот отрезок времени, что мне осталось прожить, пусть по возможному максимуму будет наполнен счастьем самой жизни. А спокойно относится к сиюминутной смерти я себя научу. И аутотренинг мне поможет! Полюбовавшись ещё огнями города, отправился в палату.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2016 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение апреля 2016 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.