Басни

Флюгер

«Теперь, дружище, дуй на север», –
Он строго Ветру говорил.
Погоду мудро он творил,
В свою непогрешимость веря.
И как не верить? Ведь всегда
Всё, что задумал он, свершалось.
Послушно Ветер дул туда,
Куда начальством дозволялось.
Конечно, было тяжело
Руководить и днём, и ночью,
Он уставал смертельно, но
Был добросовестным он очень.
Однажды пьяный трубочист,
Скользя неверными шагами,
Его обрушил с крыши вниз,
Ударив сильно сапогами.
Он недвижим лежал в траве,
Кончалась жизнь, как всё на свете,
И проносилось в голове:
«Ну как же без меня там Ветер?»
А Ветер дул, как и всегда,
Свободно над землёй порхая.

Иной живёт, но никогда
Цель жизни так и не узнает.

Ручка

Говорила Ручка: «Я пишу,
А Поэт лишь лавры пожинает.
Как несправедлива жизнь бывает,
Только что поделать – я терплю».
Как-то раз Поэт домой вернулся
С пишущей машинкой электронной.
И для Ручки мир перевернулся,
Словно пресс ударил многотонный.
Стал Поэт по клавишам дубасить
С большим темпераментом, чем ране –
Появилась куча новых басен.
Ручка же бездействует в стакане,
Не писать ей мадригалов страстных,
Дни проходят в творческом застое.
Ручка вся иссохла. Дело ясно:

Творчеству прогресс вредит порою.

Истина

Истина рыдала в чаще ивы:
«Люди так ко мне несправедливы.
То в любви ко мне взахлёб клянутся,
То считают шуткой сатаны,
То гурьбою на защиту рвутся,
А то сторонятся как чумы».
Ива отвечала: «Сторонятся?
Просто люди за тебя боятся.
Так уж повелось на этом свете:
Ты у нас за всех и всё в ответе.
С глупости и лжи какой же спрос?
Бить кого? Вот в чём людской вопрос.
Вот и бьют, кто с истиною дружен,
Опасаясь: не было бы хуже».
Истина сказала: «Да, конечно,
Знаю, это жребий мой такой,
Но и мне, подружка, если честно,
Тоже плакать хочется порой».

Прыщ

Прыщ был упитан, краснощёк,
И прямо излучал здоровье.
Хоть он был родом из трущоб,
Но вылез в высшее сословье.
Теперь он сверху вниз глядел
На родинки и на веснушки.
Он лез всё выше и хотел
Добраться до самой макушки.
Его амбициям заслон
Явила жизненная сила.
Вдруг сам собою лопнул он.

Жизнь не таких Прыщей давила.

Розы

На клумбе розы распустились как мечты,
Казалось, их цветенье будет вечным;
Вдруг град обрушился на нежные цветы –
Как красота и счастье быстротечны.

Картина

Картина как-то говорила,
На море глядя сквозь окно:
«Да, ничего не скажешь, мило
И на меня похоже, но
Огрехи есть здесь как и всюду,
Их, к сожаленью, не отнять.
Я всё перечислять не буду,
Но всё же рамки надо знать».

О мире очень часто люди
Сквозь рамки собственные судят.

Шнурок

Шнурок развязным стал. За всё цепляться мог.
И потому его прогнал Ботинок старый.
Но этот изворотливый Шнурок,
В который раз избегши кары,
Устроился завязкой у Мешка,
Куда Ботинок бросила Хозяйская Рука.
Мешок теперь валяется на печке.

Шнурки пролезут в тёплые местечки.

Дева и Роза

– Я так люблю цветы! – сказала Дева,
Целуя ей подаренный букет.
Сдержать не в силах праведного гнева,
Со стоном Роза молвила в ответ:
– Когда б меня и вправду ты любила,
Тогда б цветы не позволяла рвать.
Как хорошо в саду цвести мне было
И как мучительно в букете умирать!

И так бывает: то, что любим,
Охотно мы берём и губим.

Кукушка и Петух

Кукушка и Петух сидели на опушке,
Взахлёб на все лады хваля друг дружку.
Их слушал Воробей. А после слово в слово
Взял и прочёл им басню дедушки Крылова.
Теперь Петух с Кукушкой друг от друга
Часами слышат колкости и ругань.
Безрадостно проходят дни.

Любые крайности вредны.

Вол

Вол вышел в люди. Стал завскотобойней.
И жизнь его текла в достатке и спокойно,
Пока однажды не приснился сон,
Что вновь как вол на поле пашет он.
Ушёл он из дому, но смерть шла по пятам,
Поскольку от труда давно отвык он,
И сердце лопнуло с тоскливым криком.

Коль вышел в люди – оставайся там.

Комар

Комар летал, летал и сел,
Собраться с мыслью не успел,
Его прихлопнула рука –
Жизнь, к сожаленью, коротка.

Судьба

Безумие бродило средь людей
И людям признавалось в добрых чувствах,
Но не было к нему очередей, –
Судьба искусства.

Мысль

Мысль в голову пришла, но там не уместилась
И прочь пошла, ища приют просторней;
В пути до голой Правды износилась.
Идеи не везде пускают корни.

Мозоль

В тяжёлом каторжном труде
Мозоль характером твердела
И, где бы ни была, везде
Себе найти умела дело.
К высоким не стремясь постам,
Мозоль жила себе спокойно.
Вела неспешный счёт годам
И, в общем, всем была довольна.
Но у людей в почёте труд,
И вот Мозоль избрали в Думу,
Решив, что будет к месту тут
Всегдашний рой её задумок.
Мозоль, привыкшая к труду,
Сначала малость ошалела
От словопрений, что идут
Часами, не меняя дела.
Затем втянулась в слов поток,
Вошла во вкус словесной брани,
В указах стала видеть прок,
Чего не замечала ране.
Мозоль вступила в СПС
И окунулась с головою
В борьбу за переделы мест,
Чтоб лучше управлять страною.
Народ Мозоль всё чаще слышит.
Начав Мозолью на Руке,
Теперь она на Языке,
А может быть, пойдёт и выше.

Обман зрения

«Ну кто ещё создаст красу такую?» –
Прочтя свои стихи, сказал пиит.
Свет звёзд далёких пред свечой пасует,
Когда она у глаз твоих коптит.

Гвоздь

Гвоздь в дачной лавке обожал людей.
Знакомство было шляпочным, но все же
Гвоздь твёрдо был уверен, что нигде
Существ прекрасней просто быть не может.
Он грелся человеческим теплом,
А, значит, человеческим участьем –
И было на душе стальной светло,
И разливалось ожиданье счастья.
Но тяга к большему всем в этом мире движет.
Страстями пылкими как пламенем объят,
Гвоздь из доски полез, чтоб к людям стать поближе,
Но был забит безжалостно назад.
Не раз, не два Гвоздь повторял попытки.
И чем теснее был с людьми контакт,
Тем большею оказывалось пыткой,
Что люди понимали всё не так.

Да, путь любви порой настолько труден,
Что к горлу просто подступает ком.
Гвоздь всей своей душой стремился к людям,
А получал удары молотком.

Плата за лесть

Лиса. Ворона. Сыр. И сырный аромат,
Которым дуб с Вороною как облаком объят.
Лиса от сыра млеет
И льстит Вороне, аж язык потеет.
Ворона ж, стиснув клюв, молчит себе и ждёт,
Что рыжая ещё изобретёт.
Лисица – ас в словесных пируэтах –
Давно оставив сзади всех поэтов,
Плетёт рулады, не жалея силы.
Слова Лисы Вороне гладят уши,
Какое счастье вновь и вновь их слушать.
И море лести птицу подкосило.
И знала ведь, что сыр – похвал причина,
Его добившись, скроется Лиса,
Но каркнула от счастья дурачина,
На суть вещей закрыв на миг глаза.
Что тут поделать – так устроен мир,
Нет даже слова правды в райском пенье,
Но всё же мы льстецам кидаем сыр
В награду за блаженные мгновенья.

Нахальная Муха

На пикнике у мусорного бака
Одна из мух с другими лезла в драку
И занимала лучшие кусочки.
Её соседки молча облетали
И забияке сдачи не давали.
– Да как вы терпите такое, дочка? –
Одну из мух спросил Червяк Навозный. –
Неужто осадить нахалку сложно?
– Ты что, – испуганный послышался ответ, –
Видать, приезжий ты. И вот тебе совет:
Веди себя с той Мухой осторожно,
А то и головы лишиться можно.
У Мухи наверху такие связи!
Она сидела на носу у князя!
Её теперь все мухи уважают.
Да, страх и зависть дураков рождают.

Несовершенство мира

В дороге утомившись, для привала
Куст белых роз Змея облюбовала
И на ветвях забылась сладким сном.
Но сон был сладок лишь вначале, а потом
Всё чаще и сильней Змею тревожа
Шипы пронзать ей стали нежно кожу.
Какой тут сон! Змея с куста упала
И уползла, в сердцах кляня сей мир,
Где красота показывает жало,
Где целый век идёт кровавый пир.
У речки, захватив врасплох лягушку,
Змея себе устроила пирушку,
А после, с этим миром примирясь,
Спать улеглась
Теперь уж прямо в грязь.

Мораль: несовершенство мира –
Не повод сторониться пира.

Стрекоза и Комар

Сказала Стрекоза на жизнь свою в обиде:
«Порхаю я в блистательном прикиде,
Всем в мире я несу искусства свет,
В хореографию всю душу я вложила,
А Муравью, как будто, дела нет,
Он из меня вытягивает жилы
Своим презрительным «подика, попляши...»
Да разве он один! И пчёлы хороши,
Снуют весь день, то к улью, то к петуньям,
Не замечая танца моего,
Ну, просто хамство, больше ничего,
А ведь, казалось бы, свои, летуньи».
Стрекозьи жалобы услыша,
Комар помочь ей захотел:
«У всех есть в жизни свой удел,
Своя, как говорится, ниша.
Мы, работяги, день-деньской
В заботах о насущной пище,
А у тебя удел другой:
Ты в танцах смысл жизни ищешь.
Конечно, это ерунда,
Но я сторонник плюрализма,
Забудешь танцы ты, когда
Сама поймёшь, что надо в жизни.
Так что, коль хочешь танцевать,
Танцуй, пока танцуется,
Не стоит на судьбу пенять,
Само всё образуется».
Но комариные слова
Вдруг Стрекозу так разозлили,
Что завращалась голова
И крылья клубы пыли взбили.
«Меня учить? О боже мой!
Да ты, малявка, кто такой?
Коль разобраться, ты с пелёнок
Уже завзятый вампирёнок.
Да твой удел один: попасть
Сейчас, немедля, в мою пасть!»
Погиб Комар. Пал жертвой чувства.

Не критикуй существ Искусства.