HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виталий Семёнов

Адамгерчиликтуу болойлу

Обсудить

Повесть

На чтение потребуется 1 час 50 минут | Аннотация | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 15.08.2013
Оглавление

6. Часть 6
7. Часть 7
8. Часть 8

Часть 7


 

 

 

Как больно, нестерпимо, запредельно больно… Темно, трясёт, ужасно трясёт и ужасно неудобно, из-за этого так больно… Какой острый неприятный запах, это запах какого-то животного… Кровь изо рта течёт, каждый вздох отдается жуткой болью… Её везут, это дорога Туда? А где же обещанный Свет? Надо спросить и перевернуться поудобнее. Но сил мало, мало настолько, что неимоверно тяжело даже думать и хватает только на стон… м-м… темно…

 

 

*   *   *

 

Глаза, карие, мужские, только глаза, остальное укрыто. Он напряжённо говорит, не по-русски. Где-то в груди что-то шевелят. А в голове, прямо в мозгу, всё выворачивается наизнанку. Это боль, настоящая, роды и зубы, по сравнению с этой болью, ерунда. Где-то там, внутри, в тех участках мозга, которых никогда и не чувствуешь, вдруг все обнажилось и идёт отчаянная борьба… с болью… за жизнь… укол в руку… глаза, карие… темно…

 

 

*   *   *

 

Ковёр, необычный какой, красивый. Она лежит, да, лежит. В комнате.

Пошевелиться? Больно и сил нет. Пошевелила лишь пальцами рук. Что-то зашуршало под руками. Клеёнка? Ну да, в её нынешнем положении вещь необходимая. Укрыта одеялом. Постельное бельё мягкое, тонкое, видимо, старое. Левая рука плохо двигается, правой надо пощупать, что с ней.

Татьяна стала двигать под одеялом правую руку налево. Вся в бинтах, вся, всё тело, а одежды нет. И полная слабость, небольшие движения рук утомили до крайности. Шевелиться невозможно. Голова раскалывается. Дышать больно, каждое движение грудной клетки отдаётся болью. Охота пить… она жива, она должна помочь сыну…

 

 

*   *   *

 

Он говорит опять на незнакомом языке, говорит долго, иногда женский голос что-то спрашивает его, и он ей долго что-то отвечает. На каком языке они разговаривают? Не германский, не романский, не тюркский, не понятно ничего, кроме несколько раз прозвучавшего «сепсис».

Татьяна открыла глаза. Они стоят рядом и смотрят на неё, что-то обсуждая. Бородатый мужчина лет сорока и пожилая женщина в тёмном платье и платке.

– Как вы себя чувствуете? Говорить можете? Русская?

– Да, – выдавила Татьяна пересохшим ртом.

– Вы сейчас очень слабы, даже не пытайтесь шевелиться, экономьте силы. Я вот сделаю укол, и вы поспите. – Мужчина приготовил её правую руку и ввёл шприц.

Татьяна уснула прямо на игле.

 

Она проснулась от жара и слабости. Разве можно проснуться от слабости? Когда стоишь у крайней, отделяющей жизнь от смерти черты, то да. Это Татьяна поняла, чувствуя, как её организм, тратя последние силы, будил её сознание, требуя хоть что-то предпринять.

В комнату вошла та пожилая женщина, что беседовала с, видимо, врачом. Она держала в руках какую-то обложенную бумагой книгу и большой бокал. Села на табурет рядом с кроватью, где лежала Татьяна, чуть приподняла ей голову и напоила из бокала. Вода немного прибавила сил.

– Как тебя зовут?

– Таня, – еле слышно прошептала Татьяна.

– Молитвы знаешь?

– Русские… православные… одну.

– Закрывай глаза и молись, там разберутся, какую куда.

Женщина раскрыла, судя по состоянию страниц, очень старую и зачитанную книгу почему-то с конца, перелистнула в обратном от привычного порядке страницу и стала что-то тихо шепча читать. Правой рукой она листала страницы, а левую положила на лоб Татьяне.

Татьяна, послушно закрыв глаза, стала про себя читать «Отче наш». Повторив молитву несколько раз, она вдруг «увидела» яркие, невозможно яркие цвета и узоры. С закрытыми глазами, не пользуясь «оптикой», напрямую мозгом, она видела ярчайшие золотистые полосы, переплетённые ослепляюще сверкающими, изумрудно-зелёными узорами потрясающей сложности и красоты. И всё двигалось, развивалось, кружилось, немыслимо ускоряясь и ускоряясь и вдруг взорвалось бесконечно насыщенным и глубоким сиреневым цветом. Татьяна вздрогнула всем телом, словно от удара… Пресвятая Мать…

А пожилая женщина в тёмном платье и платке, держа свою левую ладонь на Татьяниной голове, ещё долго продолжала, тихо шепча, читать старенький Коран, перелистывая страницы в непривычном, справа налево порядке.

 

 

*   *   *

 

Вот это с детства знакомое чувство, что всё, выздоровела. Ещё и слаба, и потом обливаешься от слабости, но точно знаешь, что болезнь позади, теперь только поправляться и сил набираться осталось, дело времени. Время, какое сегодня? Двадцать третьего её будут ждать в Гудермесе, надо двигаться.

Татьяна попыталась встать, ох, тяжко. Очень медленно, с перерывами, она, наконец, села, бинтов уже меньше, дышать тяжело, но не так больно, как прежде. Нет, вставать ещё рано, нереально пока, может, завтра получится? Какое же сегодня? Позвать кого?

Татьяна осмотрела небольшую комнату. Скромно, старая мебель, но кругом, на всех стенах и полу, ковры, явно не дешевые.

Вот кто-то идёт, дверь в комнату открылась, тот мужчина, врач.

– Ого, вы уже встать решили? Ну, вы даёте! Ложитесь, ложитесь, сейчас перевязку делать будем.

Татьяна, опираясь на правую руку, постепенно сползла в лежачее положение.

Бородатый доктор подержал её запястье, считая пульс, потрогал лоб, заглянул пристально, отодвинув веки, в глаза. Потом долго держал, чуть двигая, руку у её сердца, затем тихонько постукивал пальцем по грудной кости.

– Какое сегодня число?

– Двадцать четвертое, вчера был день вашего рождения. Можете смело начинать жизнь заново. Если честно, то я даже не надеялся, что выживете. По всем показаниям, с сотрясением, с ранением в лёгкое, с такой потерей крови, что уже и пульс не прощупывался, с такой транспортировкой, поперёк лошади, с такими условиями при операции, с последующим воспалением. Если честно, то ваше нынешнее состояние перечёркивает всю медицинскую науку. Так просто не бывает, вас буквально за шкирку вытаскивают.

– Мне надо ехать, когда я смогу встать? Где я?

– Где, ну, по-русски это будет – в Ичкерии-Матушке. Вы хоть знаете, что с вами было? Ехать, да вам вставать только через две недели можно будет. Вы куда собрались-то, оклемайтесь для начала.

– Мой сын в плену у… – Татьяна осеклась.

– У чеченских бандитов, вы это хотели сказать?

– Вы же врач, вы тоже чеченец?

– Врач, хирург с пятнадцатью годами практики, а вы думаете, что все чеченцы только с гор спустились?

– Ну зачем, Хасбулатов вон…

– Этого давайте пропустим. А я вот чеченец, и по врачебной специализации орган любви ремонтирую.

– Это…

– Да, вы, как и все остальные, правильно подумали, хирург-кардиолог.

– Здесь – кардиолог?

– Кардиологом я, конечно, не здесь стал, но сейчас вот тут практикую.

– Зачем же вы сюда приехали, ведь здесь война?

– Да, сам знаю, война. Но вот так сложилось. В великой России будь ты хоть трижды кардиолог, чеченец, да ещё и с именем Джохар, не нужен.

– Неправда, вас никто не гнал.

– Да, конечно, главврач, который меня пять лет до этого учил, вкладывая душу, вдруг дочь единственную потерял в Грозном. В какой-то она импортной компании по благотворительности была и погибла. Так вот он мне и сказал: «Прости меня как врача, но пойми как отца». Я понял и ушёл, а тут в отряд позвали.

– В отряд? Вы воюете?

– Я лечу! Я врач и никогда не брал в руки оружия, только на тех условиях и согласился. Вы думаете, хирург задумывается во время операции, из какого лагеря, и какого звания его пациент? Тело, знаете ли, у всех одинаковое, и ткани, и скелет, хоть у русских, хоть у нерусских, хоть у солдат, хоть у президентов.

– Так вы из отряда сейчас пришли?

– Не пришёл, а приехал, и не из отряда, а из соседнего селения, там небольшой госпиталь у нас. В отряде меня недолго держали, сказали, бояться перестал, значит, убьют скоро, и отправили сюда.

– Лечите?

– Конечно, я же врач. Как хирург-кардиолог, правда, я уже умер, безвозвратно, видимо. В основном, с дизентерией и чесоткой борюсь, походная жизнь, знаете ли, не располагает к гигиене. Но и ранений хватает. Всё выведали, теперь можно в штаб, с ценными сведениями? Вот, кстати, и перевязочка закончена, вы даже не пикнули, молодца.

 

Действительно, Татьяна, увлечённая разговором, и не заметила, как под левой грудью осталась лишь небольшая свежая повязка, закреплённая пластырями. Доктор покачал головой.

– Да, простите за сравнение, как на собаке заживает. У вас слишком густая кровь, но пока это только к лучшему.

– Откуда вы знаете, что слишком?

– Я видел ваши сосуды, их работу. Я про вас знаю больше, чем вы сами.

– Чем я?

– Вы активно работаете руководителем, давно и совсем не замужем. Одни несложные роды, лет двадцать назад, перелом левого предплечья, лет в десять был. Питаетесь чем попало, видимо, на работе. Иногда болит затылок, ещё чаще – ноги. Вы умны и язвительны, но очень одиноки, вся в работе. К алкоголю и никотину равнодушны, не переносите резких запахов в парфюмерии, спите без подушки. Иногда держитесь за почки, но не более того, любите однотонные цвета в одежде. Продолжать?

– Ой, достаточно. Но как это возможно?

– Ну, как, глядя на ваши сосуды, я ещё многое могу про вас рассказать.

– М-да, спасибо, и всё-таки, когда я смогу вставать? Мне уже надо быть в Гудермесе. Как туда попасть?

– В Гудермесе, а к нам-то чего вас занесло? Это ж совсем в другую сторону. Вы помните, что-нибудь про дорогу?

– Конечно, из Грозного мы поехали… за пятьдесят, он сказал, километров, в горы. А потом вот врезались.

– От Грозного вы уехали дальше, чем на пятьдесят. Машину расстреляли по колесам, и ваш водитель с ней не справился, она до сих пор там стоит, металлоломом. Мужик успел убежать, а вы из-за сотрясения не могли понять, что делать, и ходили возле машины, а эти нелюди опять пальнули и ранили вас, и вы потеряли сознание. Они подошли, забрали всё, что хотели, оттащили вас в кусты и скрылись. А это всё видели Руслан и Малика, собиравшие в лесу хворост. Потом ребята дождались темноты, загрузили вас на лошадь и привезли сюда, потом Руслан прискакал за мной. А при вас была записка, вся в крови, и мы поняли, что вы русская, и поэтому оставили здесь, а не в госпитале, и вроде как никто, кроме хозяев дома не знает, что вы здесь. Так что вам надо не в Гудермес рваться, а пока тихо лежать, чтобы не светиться в селении, где русских солдат помнят ещё по Ермолову, а в каждом втором доме уже есть или скоро будут погибшие родственники. Договорились? Иначе хозяевам дома достанется.

– Что же мне делать?

– Пока лежать, потом посмотрим.

– А я слышала, что у вас есть литовские женщины-снайперы. Может, я буду ей?

– Знаете, как по-литовски будет «Врать не хорошо»? И я не знаю, да и плечо на ключице у Вас не натёрто. Лежите пока. На сегодня все, послезавтра приду, до свидания.

– Подождите, а Руслан и Малика это кто?

– Это ваши спасители, они вас из кустов вытащили и сюда привезли. Брат с сестрой, близнецы, по четырнадцать, кажется, лет. Вы их ещё увидите. Я пошёл?

– Да, спасибо, до свидания.

– До свидания, выздоравливайте, и, пожалуйста, без подвигов, не подводите нас.

Татьяна согласно кивнула головой. Врач ушёл, а женщина опять попыталась встать. Но сил совсем нет. Что же делать, как же выбираться, как же помочь сыну? Надо выздоравливать, срочно, у неё всего два дня осталось.

 

Дверь открылась, и зашла девушка. Боже, как она красива, просто небесное создание!

– Сказали, вас уже можно кормить, а еще надо бельё поменять. – И она поставила на табурет, стоящий у кровати, разнос с едой. Лепёшки, творог, кувшинчик с молоком.

– Тебя Малика зовут?

– Да, а вас – Таня, тётя Таня?

– Да, будем знакомы. Малика, спасибо тебе, милая, тебе и брату твоему, что спасли меня.

– Ой, мы так боялись.

– Тех бандитов, что стреляли?

– Да нет, они сразу ушли, пошарились, пограбили и ушли, мы боялись, что вы умрёте по дороге, столько крови с вас лилось. Мы просили Аллаха, чтобы вы выжили. Это Он помог вам, вы обязательно выздоровеете.

– Да, да, спасибо тебе и Руслану.

– Ой, а нам-то за что, разве мы могли оставить раненого человека? Давайте я вас покормлю.

– Да, сейчас, только приподнимусь.

С помощью Малики Татьяна села. Надо есть, чтобы быстрее набраться сил. Надо срочно становиться на ноги. Она ела, долго, с перерывами, ела и любовалась этим прелестным созданием, помогавшим ей.

 

Как же красива эта девочка! Идеальные черты лица, стройная фигурка, плавные, но уверенно точные движения и жесты. Чистый и живой взгляд. Татьяна поняла, в чём сила и необычность красоты Малики. В том, что она даже не подозревала о ней. Кто ей об этом здесь скажет, бабушка или брат-близнец? Они не могут этого заметить. А вся прелесть Малики в естестве, незнании, доброй наивности, чистоте. Подобная красота и спасает мир. «Разве мы могли оставить раненного человека?». Вот так естественно и просто. Этим, ведь ещё детям, не важно, кто она, откуда, что она русская, по сути, из вражеского лагеря. Они рискуют, надрываются, ухаживают, даже молятся за неё только потому, что она раненный человек. «Добрая самаритянка…», – вдруг вспомнилось, глядя на девушку. Кто такая самаритянка и в чем её доброта, Татьяна не помнила, это из какой-то бабушкиной сказки, содержание которой за давностью лет уже забылось. Но это кто-то, так же как и бабушка, очень близкий и родной, добрая самаритянка Малика.

– Ну вот, поели, теперь давайте, сначала на одну сторону отодвинемся, потом на другую, постель поменяем, а я помогу.

– Малика, а вещи мои, сумку не видели?

– Да нет, те всё утащили.

– А одежда?

– В которой были? Бабушка всё сожгла. В крови и грязи перемазано настолько, что уже не отстирать, да мы вам найдём что-нибудь. У вас в лифчике записка была и деньги. Деньги мы вам отдадим, а записку бабушка тоже сожгла.

– А водителя, пожилой такой, не видели?

– Не, он как убежал, так и пропал.

– А где твой брат?

– Сейчас он барашка разделывает, вечером я вас мясом покормлю. А здесь ему нечего подглядывать, он же мужчина.

– Малика, а где у вас туалет?

– Какой вам сейчас туалет, лежите.

– Ну, хотя бы горшок, я ведь уже могу немного приподниматься сама.

– Горшок принесу, но никуда не ходите, нельзя, чтобы вас соседи видели.

– Да, мне Джохар всё объяснил.

– Это он вам пулю вытащил из самого сердца.

– Из сердца?

– Да, он сам так сказал. Вы помните, как проснулись во время операции?

– Очень смутно.

– Джохар ругался на себя и нас с бабушкой, сказал, что вы сейчас умрёте, но ещё раз сделал вам укол и вы выжили. Вот и всё, поменяли, отдыхайте, я пока пойду.

Она ушла, вскоре вернулась, принесла тёплый халат и оцинкованное ведро и, улыбнувшись, опять ушла. А Татьяну тошнило, вроде и немного съела, но всё настоящее, сытное. Нет, потошнит и перестанет, ей надо есть, надо. Ей надо срочно, за два дня набраться сил, ей надо к Сашке, и плевать на всю медицину с её предписаниями, надо хоть за волосы себя поднимать. Надо! И она уснула.

 

 

 


Оглавление

6. Часть 6
7. Часть 7
8. Часть 8
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!