HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виталий Семёнов

Да будет воля твоя, патриот

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за декабрь 2016 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2016 года

 

На чтение потребуется 1 час 30 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 10.01.2017
Оглавление

3. Классный час
4. «Дурка»
5. Точка

«Дурка»


 

 

 

– На следующей, пожалуйста.

– Где, на «дурке», что ли?

– На психдиспансере.

– Чего, громче говорите, здесь?

– Да, стойте!

– Заранее надо предупреждать!

Микроавтобус, плотно загруженный пассажирами, сделал немыслимый манёвр среди потока машин в утренний час пик и из третьего ряда вырулил к остановке. Антонина Ивановна подала в вытянутую руку водителя мелочь и выскочила из тесной и неудобной маршрутки. Не ездила в общественном транспорте уже лет пятнадцать, и сейчас надо было ехать на такси. Проклятое СТО третий день ремонтирует её гарантийную «Ауди». Ну да ладно, наука будет, как несчастные пару сотен экономить. Антонина Ивановна, главврач психоневрологического диспансера города N, отошла от остановки с переполненной урной, прошла по непреодолимой луже вдоль всего тротуара, испачкала новые дорогие туфли, промочила ноги и зареклась от поездок в общественном транспорте.

В кабинете её ждали свежесваренный кофе и шоколад, поданные секретаршей Ирой к началу рабочего дня. Антонина Ивановна пила кофе и думала о том, какой невежда и грубиян этот водитель маршрутки. Впрочем, не он один, все звали психбольницу «дуркой». Сами вы дурики, вы даже не подозреваете, что как раз дураков-то здесь и не бывает. Интернат для олигофренов за городом, а тут собраны те, у кого интеллект слишком обогнал психику. Здесь есть парень-шахматист, помнящий все ходы всех партий всех матчей на звание чемпиона мира по шахматам. Это многие, многие тысячи комбинаций, умещающиеся в одном мозгу, вытесняя при этом элементарные понятия о гигиене. Психически больной Фирсов, или как его здесь прозвали – Вонючка-Фишер, в принципе не ходит в туалет, только под себя. А Белякова, человек-рентген, электричество «видит». Когда был ремонт старого корпуса, она безошибочно указала строителям расположение всей старой проводки, спрятанной под плитами и штукатуркой. Сэкономила деньги больницы, время ремонта и облегчила труд строителей. Всё сделала и пошла писать письма товарищу Христу и господу Ленину, она частенько им пишет. И возьми любого из психдиспансера, обязательно в чём-то найдутся выдающиеся способности, к сожалению, вытесняющие, в том и вся беда, понятия и нормы адекватного поведения. Ах, это долгий и бесполезный разговор, общественное мнение, вернее, его безграмотность, не переделаешь.

 

Антонина Ивановна, допив кофе, поставила на стол пустую чашку и пододвинула бумаги, приготовленные секретарём для подписи. Распоряжение, приказ, два счёта… справка о смерти. Сегодня кто? Рязанова Марина Анатольевна, двадцать девять лет. Да, вчера у неё обострение пошло, связывали, изолировали, видать, успокоительных передозировали, перестарались. Ну, чуть раньше, чуть позже, всё равно конец один, для всех. У кого физика покрепче, тот годами выдерживает лошадиные дозы лекарств, сдерживающих скорость поражения сознания шизофренией, у кого физическое здоровье послабей, тот быстро отмучивается. Сколько она, полгода, кажется, всего пробыла? Значит, медицина бессильна.

Антонина Ивановна быстро чиркнула свою подпись в справке. Следующее у нас что? Письмо, адрес больницы на конверте написан печатными буквами, ребёнком, с ошибками. Адресовано Рязановой Марине Анатольевне. Это той, что умерла ночью. Главврач распечатала конверт и стала читать написанное явно ещё дошкольником, печатными буквами, с многочисленными ошибками и помарками, на тетрадном листе письмо:

«Дорогая мама! Я живу хорошо. Вчера в нашем детдоме арестовали нашу директоршу. Приехали дядьки с автоматами и забрали нашу директоршу. Старшие ребята говорят, что она что-то своровала. А Гульсина Мух(неразб.) сказала, что нашу директоршу скоро отпустят, что она не виноватая. А мне нашу директоршу жалко, она добрая была. Но я почему-то знаю, что её не отпустят. Мама, я живу хорошо. Сильно по тебе скучаю. Я научился складывать столбиком. А Петя и Данил никак не могут научиться. Мы все вместе дружим. Мама, у меня всё хорошо. Мне очень хочется к нам домой, или хотя бы в гости к дяде Роме. Здесь мне хорошо, но Гульсина Мух(неразб.) сказала, что к дяде Роме можно только раз в месяц в гости ездить. А ещё дядя Рома меня фотог(неразб.) и я посылаю тебе свою фотог(неразб.). Мама, я очень скучаю по тебе. Мамочка, милая, выздоравливай поскорее. Тут у почти всех ребят нет ни мамы, ни папы. А у меня есть мама. Мамочка, ты самая лучшая, я тебя люблю больше всех на свете. Мама, у меня все нормально, я так хочу увидеться с тобой. Мама, почему ты мне не отвечаешь? Я очень люблю тебя, мамочка.

Твой сын Витя Рязанов».

Антонина Ивановна достала из конверта фотографию. Мальчик лет шести-семи, рыженький, улыбается. И бездна тоски и одиночества в совсем не детских глазах. Эти бездонные глаза как бы отдельно от лица, от улыбки, от мира.

Главврач смотрела на фото улыбающегося, но глубоко несчастного ребёнка, и её память, этот обычно услужливый, но иногда очень своенравный архив, кадр за кадром, файл за файлом восстановила все воспоминания, связанные с уже покойной Рязановой Мариной Анатольевной.

 

Она поступила прошлой осенью, соседи позвонили в скорую: Рязанова бегала по всему двору в одной сорочке без белья и громко звала «ангелов на помощь». Её привезли в клинику, прокололи, диагноз понятный – прогрессирующая шизофрения. А началось у неё всё с разговоров с «теми, большими, за окном, которые приказывают», классика жанра. За месяц до этого у неё погиб муж, на зоне прирезали: и так неуравновешенная и истеричная, а теперь ещё и овдовевшая, Марина «съехала». Слабая психика не выдержала нагрузок и поддалась до поры до времени спавшей шизофрении. Распад личности активный, скоротечный, необратимый. Всё как по учебнику – шизофрения, «рак личности», во всей своей эталонной «красе».

Ну и что, сколько их таких, почти каждый день привозят новых, и вывозят многих в «жмурке». Антонину Ивановну, опытного психиатра, главврача, это нисколько не трогало. Но она продолжала смотреть в бездонные глаза на фотографии и вспоминать. Вспомнился брат Рязановой, Роман Анатольевич, да, точно, так его зовут. Он сидел здесь, в её кабинете, всё не мог осознать, что его сестра безнадёжно больна. Учитель он, этот Роман Анатольевич. Умный, конечно, мужик, лет тридцать ему с хвостиком, речь грамотная, вежливый, но по жизни непроходимо глупый. Ведь сказали ему открытым текстом, что шизофрения в принципе неизлечима, можно её процедурно и медикаментозно сдерживать, купировать, даже в крайне редких случаях приостановить, но совсем вылечить ещё никому из описанных миллионов случаев не удавалось. А случай с его сестрой в психиатрии прописан уже тысячекратно – быстропрогрессирующая форма шизофрении с известным печальным концом. Но он всё не мог этого принять и продолжал надеяться на её выздоровление. И он отказался от предложения поставить его сестре первую группу инвалидности, за совсем скромный взнос от него в фонд больницы (обычная практика). Какие-то несчастные пятьдесят тысяч рублей пожалел. А ведь мог бы, благодаря этому взносу, получать как опекун сестры уже большую сумму из её пенсии по инвалидности. Роман Анатольевич всё толковал о сыне Рязановой, своём племяннике. Жаловался, что детдом не отдаёт его, так как у них нет своей жилплощади. Да, Антонина Ивановна вспомнила, что у них с женой – она тоже учитель – нет детей, и почему-то уже не будет, и жилья своего нет, снимают, а потому и племянника из детдома ему никто не отдаст, пусть он хоть трижды родной дядя и практикующий педагог.

Ну и что, она, главврач, психиатр, здесь при чём? Но глаза Вити Рязанова с фотографии говорили, что очень даже при чём. Где квартира Марины Рязановой и её сына, двушка, в шестом квартале? Где, сдается в найм, а куда её девать? Мать до конца дней в больнице, ребёнок совсем мал ещё, в детдоме. Других собственников и прописанных в квартире нет. Продать её по закону нельзя, квартплату платить некому. Вот психдиспансер в лице главврача и сдаёт эту квартиру в найм. Какие варианты могут быть при таком раскладе, всё законно. По документам, правда, за неправдоподобные пять тысяч в месяц, по факту – за двенадцать. Разница… да кому какое дело, где разница!

Таких квартир психдиспансер в лице главврача сдавал много, десятки больных имели свою отдельную жилплощадь. Органы опеки, соцпомощь, участковые в курсе. Вернее, в доле. А когда больной умирает, его бесхозная жилплощадь отходит государству в лице всё тех же: главврача, органов опеки, соцпомощи, участковых. Всё законно. Да вообще, у кого какие вопросы? Любые вопросы особо любознательных можно закрыть врачебной тайной. В психиатрии она настолько сурова, что позволяет… всё что угодно она позволяет, как главврач позволит, так и будет.

И так же законно – имеющий свою двухкомнатную квартиру и родного бездетного дядю-педагога Витя Рязанов, будет жить в детдоме до совершеннолетия. Не в семье с наверняка заботливыми, грамотными, близкими родственниками, профессиональными педагогами, а в детдоме, пусть даже самом закормленном, что вряд ли, сиротском приюте, под присмотром чужой тётки Гульсины.

Но ведь не она, Антонина Ивановна, всё это придумала. Это система, выверенная и безупречно работающая. И взбрыкни она сейчас, против давно устоявшихся порядков, то мигом лишится и главврача, и больницы… и «Ауди», и коттеджа, да практически всего. И ездить ей наверняка в самую дальнюю поликлинику на переполненной маршрутке. И чего она добьётся? Её светлый, уютный кабинет займёт кто-то другой, и ничего не изменится. Ведь так, чего ради донкихотить?

 

Почему-то именно сейчас вспомнилась молодая женщина, окружённая мал мала меньше детьми, сидевшая у одного из кабинетов их больницы. Антонина Ивановна проходила по коридору и случайно услышала, как медсестра, выйдя из кабинета, вежливо-менторским тоном объясняла женщине, что справка предоставлена неправильно, что надо ещё пройти несколько инстанций и кабинетов. А молодая, слабо разбирающаяся в этой казуистике очерёдности инстанций и кабинетов женщина жалобно просила помочь ей разобраться, куда же ей сейчас отправиться для получения нужной справки. Молодая, лет двадцати пяти, женщина хотела усыновить двоих племянников, детей умершей сестры и собирала необходимые для этого справки. Своих двое и двое племянников, дети от трёх до восьми лет, маялись тут же, отсиживая внушительную очередь у дверей кабинета. И тогда Антонина Ивановна, поздоровавшись с медсестрой, спокойно прошла мимо. Но сейчас, глядя на фотографию, в глаза маленького сироты, главврач поняла – это и есть настоящая «дурка»! Ведь, усыновляя племянников, совсем молодая женщина ставила жирный крест на своей личной жизни, карьере и материальном благополучии. Ведь это все инстанции и кабинеты должны упрашивать её усыновить сразу двух сирот. Это к ней на дом должны бегать все нужные службы и медсёстры с уже готовыми справками и документами. Но она и бедные детишки продолжают сидеть в очередях, пытаясь доказать всем этим нужным и умным инстанциям и кабинетам своё право быть семьёй.

А Витя Рязанов и его дядя Рома никогда этого не смогут доказать. И она, Антонина Ивановна, главврач психоневрологического диспансера города N, опытный психиатр, сорокалетняя женщина, мать двоих уже взрослых детей, не в силах что-либо изменить. Ой ли? Ведь можно хотя бы раз, хотя бы для этого несчастного ребёнка, хотя бы однажды, сделать исключение. Ведь она знает, как можно всё устроить. Витя будет жить в своей квартире с родным дядей Ромой и его женой. Все будут счастливы, и ребёнок легче переживёт потерю матери. Ну, не сдаст главврач эту квартиру, ну на один дорогой аквариум в её коттедже будет меньше.

 

Только сейчас Антонина Ивановна вдруг вспомнила, что совсем забросила свою диссертацию, что ей уже неинтересно помогать больным как раньше. Она осознала, что как врач она деградирует, словно её пациенты. Что она вся погрязла в околопсихиатрическом бизнесе, а сама психиатрия и больные её совсем не волнуют.

И вообще, не шизофрения ли это общества, спокойно, по закону допускающего подобное? Не у него ли теперь этот диагноз? Шизофрения – полиморфное, многообразное психическое расстройство, связанное с распадом процессов мышления и эмоциональных реакций. Поведение, выходящее за рамки общепринятой нормы. А может, общепринятая нынче норма – это и есть «дурка»?

Антонина Ивановна нашла в базе данных телефон Романа Анатольевича, брата Рязановой, и написала ему эсэмэску: «Перезвоните мне, когда сможете, по поводу вашей сестры». Хотя бы здесь, хотя бы им, она поможет. Всё-таки она главврач пока ещё, такова её воля. Фотографию мальчика Вити главврач поставила перед монитором своего компьютера.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2016 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению декабря 2016 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

3. Классный час
4. «Дурка»
5. Точка
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!