Саша Сотник
РоманОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 9.01.2007Оглавление 8. Прапор на Севере 9. Всегда хорошее настроение 10. Пятки Ельцина Всегда хорошее настроение
Марина испугала Валечку. Ворвалась в квартиру как взбесившаяся львица и зарычала: – Где этот имитатор дружбы? – Сложно ответить, – промямлил Валечка, щурясь сквозь очки. – В смысле, я не понял… – Где ваш квартирант? – Дык это… в своей комнате… На гитаре сочиняет… – Гитараст! Я выскочил в коридор, заранее трепеща: – Марина, что стряслось?! – Меня Димка бросил. Это ты виноват: наплел интриг, поганый паучище! – Она схватила меня за грудки и принялась трясти. Валечка смотрел на все это с нескрываемым ужасом. Потом, набравшись смелости, осторожно тронул ее за плечо: – Уважаемая, вы это… – Я не уважаемая! Я Марина! – Рявкнула она, даже не поворачиваясь в его сторону. Наконец, мне удалось вырваться из ее цепких рук: – Да перестань же! Пойдем в комнату, там все расскажешь. Перед Валечкой пришлось извиниться. Тот лишь пожал плечами: – Дык баба… Она на «зоне» не сидела?.. – Нет, – говорю, – только готовится. Оставшись со мной один на один, Марина разрыдалась: – Я ему посвятила душу и финансы, а он все разрушил! Подцепил в клубе какую-то фотогеничную бестолочь и теперь из ее койки не вылезает. – Извини, – отвечаю, – а я-то тут причем? – А притом, что считаешь меня вздорной и глупой! – Я и о президенте не лучшего мнения, так что с того? А глупость опасна тем, что, минуя стадию кровообращения, всасывается непосредственно в мозг. – Ты говоришь как Димка. – Разумеется, – соглашаюсь, – весь мир его цитирует. – Я ему говорю: «Ты сперва возлюби, а уже потом паразитируй на моих недостатках и слабостях!», а он смотрит на меня бесчувственно, как вирус, и отравляет мое здоровое состояние. А вчера заявил: «Продажа принципов подразумевает получение комиссионных». Что он имел в виду? – Что вы квиты. – Ах, так? – Возмутилась Марина, вмиг позабыв о слезах. – Я его раскрутила, я и закручу! Я закачу его карьеру! – Не волнуйся, – говорю, – тебе и делать ничего не нужно. – Сломанную жизнь травмой не признают, – негодовала она. – Но я вышвырну из себя все, что он изгадил. – Например? – Душу! У меня еще оставалась початая бутылка рябины на коньяке, и я предложил ее несчастной. Марина залпом выпила полстакана. Поморщилась: – Как ты ее пьешь? – Без удовольствия. Выпив еще столько же, она вроде бы смягчилась: – А если он перебесится? Подцепит какой-нибудь трепак и вернется? – Уж это тебе решать. – Прости, – вздохнула Марина, – я была не права: ты – не вполне законченный подонок. – И на том спасибо. – Есть у меня один знакомый, – продолжила она, – администратор Людвиг. Невообразимый кекс! Ему нужен ведущий на девятое мая. Запиши его телефон. Но имей в виду: не пытайся испортить ему настроение. – Боже упаси! А почему? – Потому что оно у него всегда отличное. И даже гадости он делает весело и задорно. – Спасибо, что предупредила. – Не за что. И запомни: когда не козлят, мое добро всплывает наружу. По телефонному разговору мне показалось, что Людвиг чего-то нанюхался или накурился. Его нездоровый смех нещадно клокотал в моих перепонках: – Чудесненько! Марина мне о вас говорила только хорошее. К примеру, что вы – весьма жизнеспособный негодяй, этакий верх низости! «На себя бы посмотрела, – думаю, – дочь поролона и пенопласта». – Это изумительно, – хохотал он в трубку. – Завтра в полдень в кафе на Старом Арбате я намерен выпить чашечку кофе. Там варят грандиозные кофейные зерна. А вы? – Я тоже грандиозен, – отвечаю. – Особенно, когда выпью. – Кофе? Вот и договорились. Непременно приходите, буду рад… В условленное время я сидел в кафе за столиком, а напротив меня громоздился солидных размеров лысый толстяк в отутюженном коричневом костюме. Его круглое лоснящееся лицо излучало неземное блаженство; небесного цвета глаза светились райским счастьем, а певучий тенорок щебетал на тему погоды: – Неподражаемая весна, Александр, исключительно великолепная погода. Вы не находите? – Нахожу, – растерялся я. – Роскошная погода с восхитительными тучами и потрясающей грозой. – Как только я вас увидел, мое настроение тут же приподнялось, – сообщил он. – Поэтому зовите меня свободно: Людвиг без отчества. – А меня, – говорю, – можно просто свистнуть при наличии работы. – Кстати, о ней. В День победы в сквере у Большого театра будет концертная программа. Деньги, правда, небольшие, но замечательные. Я готов вам поручить провести этот концерт. Там будут удивительные «звезды», колоссальные ветераны и умопомрачительные прохожие! Начало в одиннадцать утра. Что скажете? – Бесподобно! – Меня заразила его манера восхищаться. – Но хотелось бы узнать, насколько обворожительна предлагаемая вами сумма? – Не обижу, Александр, не обижу! – Людвиг дернулся на стуле, но тут же вернулся в привычное состояние. – Вот вам симметричный ответ на конгруэнтный вопрос: исключительно достойные купюры! – А какова программа? – спрашиваю. – О! Программа бескомпромиссно праздничная и антифашистская. Там будут даже цыгане! – Он произнес это с такой смелой гордостью, будто мы собирались выступать перед Геббельсом. – Убедили, – согласился я, – тем более что мы в долгу перед ветеранами. – В абсолютно неоплатном, – уточнил он. – Моему деду, например, повезло – не то, что мне: его сразу убили. – Простите?.. – Он воевал в армии Власова и, погибнув, избежал плена. – А вы что же, отсиживались в тылу? – Я тогда еще не родился. Меня пленили в семьдесят восьмом, – торжественно произнес Людвиг. – Но кто виноват, что в СССР выпускали хреновые джинсы? Теперь все вокруг торгуют, а мне пришлось за это сидеть. Кстати, вы курите? – Грешен, – отвечаю. – Сделайте одолжение, закурите! Обожаю, когда кто-то рядом курит. У меня тут же поднимается настроение: курящий гробит свое здоровье, а я – нет. Отлично, не правда ли? – Куда уж лучше… Позже выяснилось, что джинсы он украл на барахолке, где его и повязали. Но Людвиг оправдался: – Никакой я не вор. Просто люблю брать в руки разные вещи… Девятого мая с утра шел дождь, но тучи разогнали согласно постановлению мэра. Столичное начальство вообще любит повелевать погодой, и в случае внезапных катаклизмов хлещет по сусалам синоптиков. Нездоровый интерес к метеослужбам подогревается обилием государственных праздников. Чудовищные суммы, в прямом смысле слова выбрасываемые на ветер, бодрят москвичей, вселяя уверенность в сегодняшнем дне. Ненависть жителей Подмосковья, на чьи головы обрушиваются сверхплановые осадки – не в счет. Людвиг встретил меня у выхода из метро лучезарной улыбкой. Создалось впечатление, будто у него внутри тоже разогнали облака: – Какое счастье, что вы прибыли! – Разумеется, приехал: мы же договорились… И тут же мне интимно признался: – Так давно не ходил по большому… – Есть слабительные средства, – говорю сочувственно. – Я имею в виду театр. А он тут, рядом. Это чудо! Осмотревшись и не обнаружив поблизости сценической площадки, я задал глупый вопрос: – А где, собственно, все будет происходить? – Искрометные цыгане прибудут с минуты на минуту, – уклончиво ответил Людвиг, сохраняя истошный оптимизм. – Где сцена? – настойчиво переспросил я. – Сцены не будет. Деньги перевели, но куда-то не туда. – В каком смысле? – Это благотворительный концерт, – зажурчал Людвиг, героически вскинув голову. – Некоторые «звезды» отказались выступать, и я их теперь не уважаю. Согласились только вы и цыганский коллектив. Точнее, они еще не в курсе. Поэтому идемте, я отведу вас в милицию. – Уж лучше сразу к психиатру, – сказал я, но он не расслышал: – Там изумительный сержант! Он согласился предоставить комнату, где вы сможете переодеться. Вообще-то, воровство чиновников в России не смущает никого. Скорее, наоборот: кристальная честность вызывает пристальный интерес, чреватый прокурорским подозрением. Начальник, не замеченный в махинациях, рискует оказаться на скамье подсудимых гораздо быстрее, нежели отъявленный ворюга. Поэтому красть заводы и эшелоны гораздо безопаснее, нежели их охранять. Но положить в карман деньги, предназначенные для ветеранов войны – это, я полагал, – слишком. Одно дело – «распилить» оборонный заказ, хотя и это безнравственно, и совсем другое – лишить стариков праздника. Впрочем, быть моралистом – нудное занятие… Дежурный сержант встретил меня мрачной физиономией: – Ты, что ли, артист? – Похоже на то. Правда, в паспорте об этом не написано. – У меня ориентировка, – пояснил он. – Один маньяк уж больно на тебя похож. Правда, у него двух пальцев на руке не хватает. – У Ельцина, – отвечаю, – тоже не хватает, и что? Сержант присмотрелся к моим рукам и пожал плечами: – Все равно похож. Ладно, давай, не стесняйся… Переодевшись в концертный костюм, я предстал перед Людвигом. Тот оценил: – Шикарно! Хочется на вас жениться. – Не разделяю вашего желания, – говорю. – Цыгане меня тоже предали, – изобразил огорчение Людвиг. – Сказали, что раз такой форс-мажор, то не приедут. Все продались! – Вообще-то, это не дело: работать бесплатно, – робко начал я, но был прерван: – А как же праздник? Радость со слезами? Здравствуй, мама?.. – Развратились они все. Я имею в виду правительство. – То есть, вы тоже отказываетесь? – С негодованием спросил администратор, пронзая меня взглядом, как чекист – врага. – Просто не вижу смысла. – Я пытался разумно аргументировать. – Допустим, выйду я к ветеранам, и что им скажу: «Простите, друзья, но деньги за ваше веселье скоммунизжены руководством»? Людвиг на меня зашипел: – Это целенаправленное заблуждение на уровне государственной тайны! Теперь мне все ясно. Вы – всего лишь приятный в общении хапуга. Я вернулся в комнату хмурого сержанта. – Что, так быстро? – удивился он. – Да, – говорю, – уже отманьячил, пора переодеться и замести следы. – Валяй, – махнул рукой он. И добавил: – Не шути, а то задержу. Людвиг растворился в толпе, исключив возможность с ним попрощаться. Денег, разумеется, мне никто не заплатил, да и не за что. Валечка, услышав эту историю, тяжко вздохнул: – Ненавижу Зыкину… – Она-то тут при чем? – Могла бы и выступить… Любой спор лишен природного смысла, ибо истина существует сама по себе. Я ушел в свою комнату и включил телевизор. В выпуске новостей показывали народные гуляния. Седовласые ветераны в сквере у Большого театра энергично развлекали сами себя: какой-то баянист, увешанный орденами, аккомпанировал их пению. Бодро звучала «Катюша». Камера выхватила из толпы самое счастливое лицо, а корреспондент расторопно поднес к нему микрофон. Это было лицо Людвига. – Непревзойденное по размаху торжество! – Захлебывался он. – Состоялась плановая встреча истории с действительностью!.. Больше я с ним никогда не общался…
Оглавление 8. Прапор на Севере 9. Всегда хорошее настроение 10. Пятки Ельцина |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|