Нерублевские судьбы

Сама типография располагалась в центре города, в огромном девятиэтажном здании торгового центра, где было много магазинов и магазинчиков, ателье, контор фирмочек и пр. Ее филиал располагался на отшибе, почти на самой окраине города. Здесь стояла допотопная техника, чуть ли не начала прошлого века, и производился ручной набор поздравительных посланий нужным людям и различных этикеток, визиток и других мелких заказов, а также разрезались огромные рулоны бумаги. Главным здесь был Степаныч, мужчина лет пятидесяти шести. Прежде он работал в городской типографии, но однажды обиделся на начальство и ушел к Леониду, принявшему с распростертыми объятиями профессионала. Однако зарплату Степанычу он платил настолько маленькую, что если бы не пенсия, которую тот уже получал ввиду вредности условий работы, то ее хватило бы разве что на неделю самого спартанского образа жизни. Впрочем, Степаныч не унывал: каждое утро он приносил с собой бутылочку и ставил ее в свой шкафчик. В течение дня он регулярно прикладывался к ней, получая заряд энергии и бодрости. Если же одной бутылки ему не хватало (что случалось довольно часто), он посылал своего напарника, Андрюшу, в магазин или за самогонкой, в зависимости от суммы имевшихся в наличии денег.

Его напарник Андрюша являл собой мужчину лет сорока, обреченного всю жизнь находиться на побегушках. Своим обликом он очень напоминал большого мальчика, а в глазах его постоянно горело желание найти и выпить. Женщины, с которыми он жил, в конце концов, выгоняли этого бестолкового бездельника. Никакой стоящей профессии он так и не получил, а работать по-настоящему он уже вряд ли смог бы ввиду постоянного нахождения в неадекватном состоянии. Жил он с матерью, которая его кормила и поила. Когда же она с сердечным приступом попала в больницу, то умолила его закодироваться. Скрепя сердце, он выполнил ее просьбу. Но сразу после кодировки он решил попробовать, как она действует на организм, и выпил бутылочку винца. Оказалось, что все нормально, пить можно. Только вот зачем тогда было кодироваться?

Степаныч же родился в культурной семье: его родители были учителями, а отец стал даже директором школы. Отслужив в армии, молодой человек не захотел учиться, а пошел работать в типографию, где и оттрубил четверть века, пока не оказался в грязной и сырой типографии жены Леонида. Как уже говорилось, с полиграфией у той были большие сложности. Однако она добросовестно заглядывала к Степанычу, спрашивая его советов и бродя как привидение среди жуткого хлама, пыли, грязи и луж на полу.

Жил Степаныч в частном доме на окраине города вместе с женой. Сын с семьей давно уже жил отдельно. А Степаныч, считая, что и так много трудится на работе, дома мало, чем занимался. Он не отличался ангельским характером и частенько ругался по самым незначительным поводам с соседями. Как-то ночью у него в доме произошел пожар, и все имущество вместе с домом сгорело. Степаныч подозревал в поджоге своих соседей, но доказать так ничего и не смог. В результате на старости лет они с больной женой были вынуждены перебраться к сыну. К тому времени он уже ушел от жестокого эксплуататора Леонида и работал сторожем на стоянке автомобилей...

Что же касается Леонида Лейкина, то он исправно посещал заседания думы. На них он всегда сидел рядом с депутатом Ивановым, владельцем самой крупной в городе частной типографии.